На развалинах мира

Вольный Владимир Александрович

– У тебя тоже много что есть, я видел…

– У меня нельзя забрать просто так. А попробуют – познакомятся вот с этим. Один уже долго не сможет держать в руках нож…- я со значением указал на меч.

Аптекарь хмуро ответил:

– Я слабый и старый… Кому я нужен? Им требуются женщины и еда. И еще – власть. Я знаю, кто они такие – не успел еще забыть… Какое мне дело до остальных? Кто пожалел Аптекаря, когда он загибался от ран и замерзал зимой, не имея ни куска во рту? Кто защитил его, когда крысы приходили ночью в поселок и рвали всех, кто попадался на их пути?

Здесь никому ни до кого нет дела. И ты, тоже, напрасно пришел сюда. Да, они знают про тебя. И про Сову знают, и про других бродяг – им все рассказал Святоша. И… вас убьют в первую очередь – я слышал. Если вы станете им мешать…

– Зачем?

– Потому что их вожак хочет быть первым, вот почему! Знаешь, как они смотрели на женщин? Как волки на стадо овец! К твоей новой знакомой, Салли, тоже подходили… Ты ничего не сделаешь с ними – их десятки! И оставь меня – я всего лишь простой собиратель корней и жалкий торговец… А ты, вроде, как воин. Вот и попробуй, повоюй… один, против толпы!

Я покинул, внушавшего мне отвращение, мужичка и направился на поиски Салли и её приятеля – негра. Не очень хорошо вырытая – слишком близко к воде, и, оттого, очень сырая – их землянка была самой первой от своеобразной пристани, на которой люди посёлка собирались, когда ловили рыбу. Вот и сейчас, многие, игнорировав события на площади, сидели на нескольких стволах – это и была пристань – с самодельными удочками и сачками, сплетёнными из травы.

– Салли! Салли, ты где?

– Она с негром, внутри, вон в той яме…- мне кто-то указал направление.

Я подошёл поближе:

– Салли?

– Я здесь. Кто хотеть видеть Салли?

Она выползла наружу. Слегка взъерошенная, немного испуганная, она напоминала в этот момент мокрую курицу. Но, если приглядеться внимательно, сквозь ее нелепый наряд и слои грязи на руках и лице, можно было увидеть очень правильные черты, делавшие её весьма привлекательной. Настоящий ценитель смог бы увидеть за всем этим наслоением, настоящую красоту…

– Вы живете здесь?

– Да. Ты хотеть говорить со мной?

– Немного. Ты так быстро ушла… Ты можешь уделить мне время?

Она встала в полный рот, и оказалась прямо передо мной. В нос ударил тяжёлый запах чуть ли не гниения – и я невольно потянул носом. Заметив мою реакцию, она поджала губу и сделала шаг назад.

– Ты хотеть говорить с Салли. О чём?

– Ты когда в последний раз мылась, Салли? – у меня вырвалось непроизвольно…

Она посмотрела на меня с какой-то странной мольбой…

– Я вовсе не хотел тебя обидеть, Салли. Не плачь, прошу тебя!

– Я не плакать… Я – смеяться! – она действительно, криво улыбалась Мы сейчас есть самый грязный люди в посёлок. Но здесь все ходить так – и никто не смотреть, как ходить другой люди! И… так нужно, Дар! Вы мало, двое – Сова и ты, приходить посёлок совсем иначе – чистый и не пахнуть так дурно… Мы тоже так быть – недавно. Я не есть замарашка! Я не хотеть быть чисто перед синий куртка! Ты понимать? – она вздыхала и утирала грязные разводы Но я… я просто совсем-совсем не знать, как жить дальше… И Бен не знать. Мы здесь

чужой, совсем чужой! Что делать? Я не хотеть больше это вынести…

– Погоди, Салли.. я пожалел о том, что сказал вначале Я пришел вовсе не за этим. Мне нужно от тебя другое… Ты можешь говорить спокойно, или мне подождать, пока ты придёшь в себя? Ведь это ты сказала мне, что обрадовалась моему появлению!

– Я рассказать Дар, что он хочет… На плач женщины появилась лоснящаяся чёрная спина, а затем, и сам негр. Он был почти голый, если не считать какой-то набедренной повязки. Он вытащил с собой своё оружие – увесистую дубинку, и теперь уставился на меня с подозрением.

– Оставь палку в покое, – я спокойно убрал в сторону его руку Я не враг. Я – друг. Салли знает меня, и могла бы рассказать тебе обо мне. Ты Бен?

Он кивнул. Салли, справившись со слезами и шмыгнув носом, произнесла:

– Я говорить Бен о тебе. Бен – это есть Дар. Он есть друг Сова. Он хороший человек. Он жить в город, потом уйти к река. Правильно?

– Почти. Наша землянка находится возле скал за Черным лесом, – я ее поправил.

Салли утёрла лицо куском грязной ткани и продолжила:

– Дар сказать, нам надо умываться… Я стать такой неряха, что забыть об этом много дней. Но так на Салли не смотреть чужой люди…

– Салли, расскажи мне о них!

Она кивнула:

– Они прийти вчера вечером. Вначале ходить везде – смотреть, кто есть, где жить и что иметь. Потом искать ночлег, мы видеть, как они идти все вместе к хижине Белый голова.

– Белоголовый? Они ночевали там?

– Я не знать, точно. Мы все спать.

– Сколько их пришло в поселок?

Салли задумалась и что-то спросила у негра. Тот горготанно ответил.

– Вечером прийти восемь. Утром стать меньше – кто-то, уйти – Черный лес. Быть больше, так говорить те, кто их видеть в прерии. Они ко всем подходить, кто есть в посёлок, вечером. Мне говорить.. она взглянула смущённо, на переминающегося с ноги на ногу, Бена Что я идти с ними. Тогда мне будет очень хорошо и не надо больше голод. Но я должен буду за это платить.

– Чем?

– Ты не спрашивать больше, Дар…

Я понял. Намерения пришлых, были более чем ясны. Если верно то, что высмотрела Ульдэ, в их отряде не было ни одной женщины. Участь той, которая по своей воле или, не по своей, пошла бы туда, не могла стать хорошей… Нравы и обычаи этих ублюдков не оставляли бедняге никаких шансов. Салли, по-видимому, этого не знала, раз говорила об том так спокойно.

– Ты отказалась?

– Да. Они сказать, что прийти еще раз. Тогда Салли измазать себя грязь…

Я усмехнулся – нет, она вовсе не так проста, как мне показалось!

– А они видели Бена?

– Нет. Он сидеть в землянка – чинить удочка.

– Ну ладно… Спасибо за информацию.

– За есть что?

Я вынул из мешка шкуру и отдал ее молчавшему Бену.

– За просто так. Берите – обменяете на рыбу, или мясо. Если хотите, оставьте себе.

У Салли загорелись глаза, она благодарно кивнула. В землянке у иностранцев было, хоть, шаром покати…