На развалинах мира
Шрифт:
– Зачем? Лишний раз руки марать… Чем их больше – тем спокойнее. Сыч знает, что делает – пока их девки у нас, ни одна тварь не пикнет! А пока, пусть братва повеселиться – Зуб да Муха, большие любители, дорогу пробивать в шоколадках! – снова раздался громовой хохот и сальные шуточки.
За моей спиной кто-то негромко кашлянул. Я мигом обернулся и сразу получил жестокий удар в грудь, отбросивший меня назад, на землю, где я лежал.
– Лежать, падла! Эй, все сюда!
Я понял, что если ничего не сделаю, моя дальнейшая судьба может сложиться совсем не тем образом, каким бы я хотел её провести. Видимо, тот, кто навис надо мной, тоже понял это и непроизвольно отшатнулся. Мне хватило мгновения, чтобы увернутся от следующего тычка – он решил пригвоздить меня к земле, концом длинноного посоха. Я подсек его ноги, рубанул ножом по руке и, не взирая на вопли, не став его добивать, молниеносно нырнул в кусты. Позади раздавались
Следовало ждать гостей и в нашем доме. Рано или поздно, но они заявятся. Я опустил голову в бессильной тоске – Анна… Она прибилась к поселку совсем недавно, и, сразу, Туча взяла ее под свою защиту. Девушка обрела покой в землянке кузнеца. Может быть, старуха даже рассчитывала на то, что ее сын – Бугай, перестанет кружить головы всем окрестным красоткам… Кроткая и такая ласковая – как же опытная и могучая старуха Стопаря, не смогла уберечь ее от жадных лап этих нелюдей? Я не сомневался, что это именно ее, увели эти подонки, и это ее крики, в хижине, звучали до сих пор в моих ушах… Звери!
Ни хищники, ни непогода, ни приступы отчаяния – ничто не смогло сломить упрямства людей, которые, не смотря ни на что, хотели выжить. И вот, словно напоминанием о том, ушедшем в небытие мире, появились те, кто был на самом его низу – из числа негодяев и преступников, которых нелепая случайность оставила в живых и привела в нашу долину. Выходит, проход в горах всё-таки был – хоть Сова и был уверен в том, что он недоступен людям…
Я пробежался вдоль берега, незаметно подкравшись к месту стоянки. Бандиты опять собрались у землянки и больше не решались отходить далеко. Я мог без труда вогнать кому ни будь из них стрелу прямо в глаз, но это уже означало неприкрытые боевые действия… Хоть я и жаждал крови, желая отомстить за поруганных женщин, усилием воли заставил себя не натягивать тетивы – смерть любого из бандитов могла только спровоцировать остальных на расправу над жителями поселка…
– Что принёс нам наш муж? – взволнованная Ната, незаметно для себя, начинала говорить так же, как жены Совы…
– Дай, передохну… Их много. Я наткнулся на один из отрядов, которые рассыпались по прериям и, кажется, сгоняют всех, как стадо, в одну ограду. В данном случае – в поселок, у озера. Одного ублюдка я слегка порезал… Ты помнишь девушек, которые жили с Белым?
– Я не могу знать всех в лицо. Тем более, подруг человека, который пытался нас оскорбить!
– Их изнасиловали… Прямо в землянке. Можно было не дружить с ними, но они, как бы там ни было, люди из долины.
Ната побледнела – ей ли было не знать, что такое, эти люди… Элина спросила:
– А он? Что он сделал? Убил, кого ни будь?
– Белоголовый скулил возле землянки… И все.
Она тряхнула волосами.
– Всегда была уверена в том, что этот человек – трус!
– Мало того.. я вздохнул Они и девушку у Стопаря забрали! Анну…
Ната вскрикнула, она знала эту светловолосую девочку, которая была почти ее ровесницей, и с кем она уже успела подружиться.
– Где Сова? Девушек надо выручать! – Элина порывисто дышала и сжимала в руках лук. Я осадил не в меру горячившуюся красавицу:
– Сову уже не найти. Он сам придет к нам, если будет, куда приходить… Девушек нам не выручить – чужаков слишком много и они тоже имеют стрелы. Без помощи со стороны мы не выдержим и часа. Нужно отыскать Черепа, Чера и Шейлу. Опасность, в первую очередь, угрожает им. Они еще не знают о чужаках, а вот те, по-моему, со слов Святоши знают о многих…
– Когда ни будь, я сама всажу ему в брюхо стрелу! – Элина сверкнула глазами.
– Я не стану тебе мешать. Но сейчас – мы идем к нашим скалам, домой. Прошло много времени с тех пор, как мы его покинули. Туда должен прийти Сова, когда поправится настолько, что сможет отправиться в путь. Нам понадобится каждая рука, которая будет способна взяться за оружие. И пусть это будет опытная рука – скальпы на его плаще говорят об этом…
Ната тихо произнесла:
– Как быстро сбываются пророчества Вороны…
– Она
– Оставь это на потом. А пока – в путь!
Против моего ожидания, нас никто не тревожил. Прошло уже три недели, как мы вернулись, но ни один из чужаков не объявился возле скал. Появление таких людей, какими являлись пришельцы из-за гор, не было по нраву ни мне, ни Сове. Что до жителей посёлка, или других людей, населявших степи и окраины долины, то, по редким встречам с ними, я мог судить о том, что наше убеждение разделяют многие. Но, в открытую, выступить против многочисленной и наглой оравы, никто не решался. Поведение бывших заключенных не оставляло сомнений в том, что они не потерпят ни малейшего несогласия со своими, пока ещё неясными нам, планами. Злобное и жестокое выражение глаз чужаков на рынке, я запомнил очень хорошо… Мне казалось, столкновение будет неизбежным, и нам в нём ничего хорошего не светило. Они не могли оставить без последствий мое появление в поселке, и я ломал себе голову, над тем, почему до сих пор ничего не произошло? Их было слишком много, и они являли собой организованный, сплочённый, если можно так сказать, коллектив, которым управляли с жестокостью, не признающей разногласий. И Сова, и я были уверены в том, что чужаки начнут прибирать долину к рукам… Противостоять им было, почти, некому – мы вдвоём, женщины не в счёт, были слишком малой величиной, чтобы встать на их пути. Я начал подумывать о том, что эта земля становится слишком тесной. Сова – индеец пришел к нам чтобы поговорить и узнать все новости – настроенный более решительно, уходить никуда не хотел.
– Я умею не только носить одежды своих предков, но и знаю, как воевали мои предки! Прерии велики, а томагавк Белой Совы давно не пробовал крови человека…
– Ты что, серьёзно?
– Сова не умеет шутить, когда говорит о войне!
Зорька, пришедшая с индейцем, только покачала головой:
– Сова, это все же слишком… Одно дело, убивать зверей – нам не прожить без их мяса и шкур. Совсем другое, поднять руку на человека. Неужели из-за того, что они бывшие зэки, мы не сможем найти общий язык? У них появилась возможность жить по-новому, так зачем же им в этом мешать?
– Они не будут жить по-новому.. я угрюмо поворошил костёр наполовину обгоревшей веткой Они хотят жить так, как жили. Ты не видела их лица, Ясная Зорька. В них нет того, что присуще всем остальным… Того, пережитого всеми нами, ужаса, за судьбу погибших родных, друзей или знакомых. Ужаса за судьбу нашей страны, или, даже, всей земли. Я вижу только одно – они, волею случая, получили свободу. Они убили уже многих, начав с того охотника и Карги на холмах. Они убили охотника в поселке, это рассказывал мне Чер. Искалечили двоих мужчин в дальнем стойбище. Надругались, над почти половиной девушек поселка. И теперь, организованные в жёсткую группу, с паханом, каковым является этот Сыч, станут – и очень скоро! – диктовать свои условия всем остальным! Но ни я, ни Сова не хотим быть зависимы от воли уголовников…
– Что же остаётся? Уходить? Но куда?
Что я мог ей ответить? Путь на север не преграждали гиблые развалины бывшего города- это было легко – но за ними начинался большой провал. Спускаться туда, навстречу неведомо чему? На западе, любая дорога упиралась в непреодолимую водную гладь Синей реки. Если идти по ней к югу – мы упёрлись бы в сначала в предгорья, а потом и вовсе поднялись в горы. Где-то там, по рассказам очевидцев, находились очень крутые и гиблые склоны, под большим углом спадающие прямо в реку. По ним пройти было нельзя – малейшее движение вызывало каменный шквал, сносивший все на своём пути. А прохода в самих горах пока ещё никто не находил – если не считать появления самих уголовников. Даже если мы найдем то место, где они исхитрились попасть в долину – что это даст? Не встретят ли нас там такие же, как и те, от кого мы собрались уходить? На северо-востоке сплошной полосой шли болота, между которыми никто не знал безопасных проходов – Салли и Бен не в счет. Они прошли случайно, и вряд ли смогли бы повторить свой маршрут по новой. А про гибельные, желтые земли востока, и вспоминать не хотелось. Уж где-где, но там любой поход заведомо был обречён на гибель – страшные пески и чудовищные насекомые расправлялись с каждым, неосторожно ступившим на ту территорию. Нет, бросать все наши припасы, с таким трудом выстроенный дом, удобное и защищенное от непогоды место было жаль… Но то, что предлагал Сова, у меня в голове не укладывалось вовсе. Случай со спасением Элины был единственным, когда я поднял руку на человека с определённой целью – убийства! Но ведь он и был, именно такой случай, когда промедление могло стать роковым для нас всех. Сова истолковал моё молчание по-своему и вновь предложил: