На развалинах мира
Шрифт:
На несколько мгновений я его опередил – зверь рванулся вовнутрь и сразу увяз в куче хлама – я успел за это время добежать до бетонного забора, и нырнуть в одну из многочисленных дыр. За забором виднелись развалины домов – я понесся со всех ног туда. Топор, с которым я собирался встретить врага во всеоружии, вылетел у меня из рук – но я даже не обернулся, торопясь укрыться от мчащегося по пятам чудовища, где ни будь под плитами домов. Я не оглядывался – по шумному дыханию и быстрым прыжкам за спиной, я понимал, что мой преследователь вот-вот вцепиться мне в спину. Моя нога влетела в расщелину на земле, и я растянулся во весь рост, проехав по жиже около двух метров. Тотчас, темная тень, в сильном прыжке, перемахнула через меня и распласталась в такой же жиже впереди. Зверь собирался свалить меня с ног, и только мое случайное падение спасло меня от сокрушающего удара! Я еще раз заорал и вскочил на ноги – на мое счастье,
От бетонного забора отходил деревянный – и он сохранился намного лучше. Я мчался вдоль него, сломя голову, в надежде найти лазейку – а зверь уже опять настигал меня, громко рыча от ненависти ко всему живому. Я юркнул в щель между досками. Туша чудовища с маху ударилась о забор – он пошатнулся, но выдержал натиск. Оглядевшись, я увидел двухэтажное строение – остатки дома с чудо уцелевшем на нем балконе. Он провис, но еще держался каким-то образом, не падая вниз. Посмотрев вдоль забора, я похолодел – совсем недалеко, в нем были настежь распахнуты ворота, и зверю не было никакой нужды ломиться на доски, чтобы добраться до меня своими зубами. А тот снова ударил и к скрипу ломающихся досок добавился ухающий и утробный лай.
От внезапной ярости у меня потемнело в глазах. Я сразу пришел в себя, поняв, кто за мной гонится. Это была собака – но очень больших, просто невероятных размеров, огромная, словно медведь! Содрогнувшись от ее вида, я на несколько секунд впал в ступор – убить ее моим жалким оружием? Это невозможно! В тот момент, я как-то позабыл, что недавно держал в руках топор, отточенный очень сильно. Я перерубал им самые крупные бревна на дрова и тем самым закалил свои мышцы до каменной твердости. Теперь, поняв, кто передо мной, я уже сознательно не стал оставаться на месте – слишком большая она казалась мне в тот момент и слишком злобной, что, впрочем, соответствовало действительности. Нужно было спасаться – но как? От чудовищного удара доски разлетелись в разные стороны – псина ворвалась внутрь! Громадный размер чудовища, его сила позволили ему без особого труда разметать преграду, и теперь он длинными прыжками быстро приближался ко мне. Ругая себя последними словами – какой чёрт меня понёс на этот берег, к этому дому и вообще, в дорогу – я быстро бросился к дому, надеясь найти там укрытие.
– Гау! Га-а! – Раздалось позади. Огромная собака, поняв, что я намереваюсь сделать, бросилась ко мне. Последний раз я так бегал во время землетрясения… С ужасающим лязгом клацнули зубы – но я уже подтягивался на перилах балкона. Собака взвыла и бросилась в дом. Я понял – через несколько секунд она будет здесь. Бежать дальше было некуда – оставалось только принимать бой. Я посмотрел на комнату, в которой оказался – длинная, полностью лишённая какой-либо мебели, с кучей сваленных плакатов в углу – здесь собирались произвести ремонт, да не успели… Позади была рухнувшая дверная коробка, через которую я перепрыгнул, выбираясь с балкона. Впереди – две двери, вернее, два проёма от них – сами двери были вышиблены и валялись на полу комнаты. Через одну из них должна была влететь моя смерть – если я не смогу одолеть это чудовище!
Но, видимо, собака изменила тактику. Я не слышал её шагов, её громового лая. Все было так же спокойно, как до моего появления в разрушенном порту. Наверное, она затаилась за одной из дверей и только ждала, пока я выйду, чтобы набросится на меня сбоку. Я решил перехитрить её и снова вышел на балкон. То, что я увидел, ввергло меня в шок – чёрное чудовище тащило человеческую ногу в дом. В мрачных глазах горела сумасшедшая ненависть. Она выпустила свою ношу и, посмотрев на меня, завыла…
Отсюда, с безопасного расстояния, я наконец-то смог разглядеть обладателя этой глотки и еще более жутких клыков… Почти полностью черного цвета – из-за налипшей грязи увидеть окрас шерсти было трудно – ростом с хорошего теленка, если не крупнее, вся взъерошенная и нервно бившая хвостом по земле. Страх преувеличил ее размеры – на меня скалила зубы хоть и очень крупная, но вполне обычная собака. Она еще раз глухо зарычала, не сводя с меня своих потемневших глаз. По ее морде скатывалась пена – слишком много для здоровой собаки… и тут я понял – она безумна! Эта пена – признак бешенства! Прикосновение этих клыков означало заражение и гибель! А то, что она не оставила надежды со мной разделаться, я ясно различал в ее, хоть и замутненных,
Псина вновь подхватила свою ношу – я успел увидеть, что нога, вроде бы, не сгнила полностью. Но это могло означать только то, что обладатель ее был убит этим зверем совсем недавно! И тут у меня тоже что-то взорвалось в голове – я подумал о том, что зверь, сошедший с ума, растерзал, кого ни будь из тех, кого я так тщетно пытался отыскать. Страх разом уступил, оставив место ненависти. Теперь уже я жаждал боя с этим чудовищем – не меньше, чем оно – со мной. А зверь, вроде как, потеряв ко мне интерес, скрылся в развалинах дома, где-то подо мною. Видимо, там у него было логово, и я, совершенно случайно попал именно в него во время бегства. Выждав, пока собака скроется, я перевалился через перила, и, как мне казалось, бесшумно спрыгнул – и сразу рванулся к топору, готовясь встретить зверюгу с оружием в руках. В доме было тихо…
Я отбежал от него, и, увидев возвышение, а на нем криво стоящее дерево, прислонился к нему спиной. Так я мог не опасаться, что собака сможет напасть на меня сзади. А лицом к лицу я мог встретить ее ударом топора – и я не сомневался, что смогу разрубить череп чудовища также просто, как до того рубил в щепки самые крепкие деревья. Раздалось громкое рычание, а затем леденящее душу чавканье – точь-в-точь, как если бы это, пожирала что-то, свинья… Она поедала останки человека! Я не выдержал и издал такой громкий крик гнева, не менее похожий на звериный, что он уже не отличался от рыка собаки. На мгновение в доме все стихло – а потом оттуда раздался ответный рев, в несколько раз превосходивший мой по злобе и ярости. Еще одно рычание – видимо, зверь решил, что сможет прогнать непрошеного гостя одной только силой своей луженой глотки! Но то, что вселяло в меня почти животный ужас пару минут назад, больше не могло подействовать на человека, самого охваченного неистребимой жаждой расправиться с людоедом! Я жаждал убийства – и наши желания совпадали!
Раздался скрип половиц, скрежет когтей о бетонный порог входа – мне навстречу, с хрипом и рычанием, вынеслось здоровенное существо, всё покрытое свалявшейся шерстью. В доли секунды я изготовился, и, когда оно совершало последний, разделявший нас прыжок, я изо всех сил рубанул перед собой топором. Зверь взвыл, но по инерции врезался в меня, и я слетел с ног. Я сразу вскочил и опять подвергся атаке – косматое страшилище развернулось и снова прыгнуло в мою сторону. Топор остался торчать в его морде, заливая глаза собаки кровью и мешая ей видеть. Едва увернувшись от громадных, кривых клыков, я ухватил его за шкуру и всадил в бок нож. Чудовище опять взвыло, на этот раз более жалобно и сделало попытку удрать. Я опять успел ухватить его за шерсть, а потом еще раз ударил ножом…
Собака задрожала, лапы ее подкосились, и она завалилась на бок. Из-под массивной туши стало расползаться багровое пятно. Я отшатнулся в сторону, еще не веря в то, что мне удалось ее победить. Оскалившись в последней попытке, дотянутся до меня клыками, она глухо рявкнула – и глаза ее покрылись предсмертной пеленой. Дрожа и пошатываясь, я приблизился к туше – и застыл, поняв, какую сморозил глупость. Глаза псины открылись – она могла запросто дотянуться и успеть цапнуть меня напоследок зубами!
Это была очень больших размеров собака, напоминавшая собой кавказскую овчарку и ньюфаундленда – одновременно. Вероятнее всего – специально выведенной породы, вроде волкодава. Но таких размеров пес мог бы потягаться и с некрупным медведем… Беспощадное, дикое выраќжение в её зрачках постепенно ослабевало и становилось, словно более разумным. Она несколько раз дёрнулась в агонии и затихла, вывалив наружу шершавый, розовый язык. Я склонился над ней, готовый вновь вонзить в неё нож, и, оступившись, поставил ногу возле её морды. И тогда, едва оторвав громадную голову от земли, она лизнула меня по мокасину дрожащим языком, потом ещё раз дёрнулась и затихла. От изумления у меня перехватило дыхание… Со стороны дома послышалось поскуливание. Я подобрал топор и настоќроженно подошёл к брёвнам, угрожающим рухнуть. Скулёж стал ещё отчаяннее. Дверь в дом была сорвана, потолки накренились. Я, опасаясь того, что дом может развалиться в любой момент, осторожно вошёл внутрь. Забившись в дальний угол, под упавший стул, на меня со страхом смотрел крупных размеров щенок, весь дрожащий и трясущийся от страха. В другом углу лежали окровавленные, обглоданные останки человека… Я всё понял – собака, непонятно как уцелевшая в эти дни, обезумев от всего и отягощённая заботой о щенке, не нашла иной способ, чтобы не сдохнуть от голода. И, только когда нож вонзился в ее сердце и оборвал ее жизнь, она, на краткий миг, пришла в себя, выйдя из состояния безумия, в котором находилась. И все, что она успела сделать, это вспомнить, что она – самый близкий друг человека…