На санях
Шрифт:
Вот еще один важный урок. Правительство должно не слишком антагонизировать и правых, и левых, но при этом создавать собственную политическую опору. При демократизации ею может стать только средний класс, более всего заинтересованный в демократическом устройстве. Суарес активно создает политический альянс всех «среднеклассовых» групп, от социал-демократов до христианских демократов и даже роялистов (которые не любят демократию, но любят короля). И можно не сомневаться, что на летних выборах — первых свободных выборах за сорок с лишним лет — эта коалиция победит.
Однако не буду забегать вперед. В момент, когда король убрал старое реакционное правительство и назначил новое, свободные выборы в Испании казались чем-то абсолютно невообразимым.
Впечатляет, за какой короткий срок, всего за 9 месяцев, реформаторы в корне переменили ситуацию. Испания прошлым летом и Испания этой весной — две разные страны.
(Теперь я перечислю этапы либерализации коротко, по пунктам, чтобы дать общую идею. Но, зная ЮВ, приготовлю по каждому пункту отдельную детализированную справку. Например, задает он вопрос: «А как они отменили цензуру? Просто издали указ — и всё? Мол, Главлит закрывается, визу первого отдела на публикации материалов получать больше не нужно?» А я ему папочку на стол. «Отмена цензуры». И там тоже на первой странице только пункты, а потом уже подробности).
Этапные моменты испанской «демократизации».
1. Примечательно, что первым государственным актом Хуана Карлоса стал демарш внешнеполитический. Это не имеет прямого отношения к «революции сверху», но важно, как демонстрация: мол, появилось не просто «новое лицо» государства — появился человек, способный решать трудные проблемы и посылающий «правильные сигналы».
Франко был при смерти, когда до предела обострилась ситуация в Испанской Сахаре. Из соседнего Марокко, претендовавшего на эту территорию, туда должен был отправиться «Зеленый марш» — огромная колонна гражданского населения. Испанские войска собирались воспрепятствовать вторжению, применив оружие. Пролилась бы кровь, после чего несомненно разразилась бы война. Хуан Карлос, пока еще принц, уже исполнял обязанности главы государства. На заседании кабинета он сказал, что решит эту проблему. Его не приняли всерьез. Тогда он позвонил марокканскому королю Хасану II, потом слетал в Сахару и провел беседу с испанскими генералами. И проблема действительно решилась бескровно. Генералам принц сказал, что колонию всё равно оставлять придется, так лучше сделать это при помощи великодушного жеста: испанская армия в женщин и детей не стреляет. И военные вздохнули с облегчением. Убивать гражданских им совсем не хотелось, и раз высшая власть позволяет не становиться мясниками, то и слава богу. Марокканский король тоже обрадовался и пообещал задержать марш. В результате Испания вышла из конфликта очень красиво, Хуан Карлос сразу же продемонстрировал правительству и народу, что он не ритуальная кукла. А воевать с упертыми западносахарскими партизанами, требующими независимости, теперь приходится королю Хасану.
Итак, первый этап: новый лидер с самого начала создает себе репутацию человека, способного находить выход из трудной ситуации — причем таким образом, что все приходят в восхищение.
Здесь советскому руководителю будет легче, чем Хуану Карлосу, поскольку доказывать правительству свою дееспособность не придется. Вся полнота власти и так будет находиться в руках нового генерального секретаря. В сущности можно сразу переходить к этапу 2: формированию «правительства реформаторов». Хуан Карлос, как уже говорилось, потратил более полугода на выстраивание своего imagen в глазах народа и на сложные маневры в обход «Бункера» и армейской верхушки.
Но в случае если в Политбюро возникнет вышеупомянутый «консенсусный расклад», при котором часть высшего руководства будет настроена против реформ, работа по обеспечению прямой народной поддержки нового лидера все равно понадобится. Приступать к решительным действиям можно не раньше, чем будет выполнена эта задача.
Однако возвращаюсь к испанским событиям.
2. Итак, в начале июля 1976 года король наконец
3. Первая ласточка выглядела настолько несерьезно, что в мире ее не заметили. Через десять дней после создания кабинета Суареса был разрешен первый в Испании феминистский журнал. Это был очень ловкий первый шаг на пути к свободе прессы. К женщинам в патриархальном испанском обществе отношение снисходительное, как в девятнадцатом веке, и выглядело это как рыцарственный жест: ладно, сеньориты, развлекайтесь. Ведь издание не политическое. Но феминистки — публика задорная и бесстрашная. Они сразу стали «себе позволять», а подвергать репрессиям «женское издание» было бы не рыцарственно. Вся остальная пресса наблюдала за тем, как журнал «Vindicacion Feminista» ломает запреты — и тоже смелела.
Без активной и смелой, даже дерзкой прессы, подготавливающей общественное мнение к переменам, к реформам приступать нельзя — вот в чем состоит испанский урок. (Насколько мне известно, в Иране этот психологический рычаг не используется). Тут, однако есть одно важное условие. Главным поставщиком интересных и позитивных новостей должен оставаться глава государства — и Хуан Карлос с этой задачей превосходно справился.
4. Следующий шаг был сделан две недели спустя, то есть практически сразу же. 30 июля король объявил политическую амнистию. На свободу вышли 500 политзаключенных. Народ амнистии всегда радуется, а «ястребы», ставя этому препятствия, только настраивают против себя общественное мнение. Это и произошло. При этом заключенных, посаженных за насильственные действия, амнистия не коснулась. «Опасные элементы» остались за решеткой.
В советских условиях сделать этот жест будет очень легко, поскольку «диссидентов» у нас в заключении немного, всего несколько десятков человек, и это всё люди «книжные», то есть отнюдь не террористы.
Смелеющая пресса в сочетании с ощущением политической либерализации за считанные месяцы изменили атмосферу в испанском обществе. Все заговорили о преобразованиях, о реформах. Если так можно выразиться, свобода вошла в моду.
И тут был сделан следующий шаг. Реформу нельзя начинать, когда основная часть общества к ней психологически не готова, но когда страна уже созрела, промедление становится опасным. У правительства могут перехватить инициативу иные силы.
Вот это — темп реформ, пожалуй, и является ключом к успеху «революции сверху».
Испанские реформаторы в прошлом году из-за затянувшегося маневрирования вокруг «Бункера» промедлили дольше нужного и чуть не дали противоположной силе, левой оппозиции, перехватить инициативу. (Об опасном ноябрьском эпизоде я напишу чуть ниже, поскольку из него можно извлечь важный урок).
5. 16 ноября франкистский однопартийный квазипарламент (нет, лучше безоценочно написать «подобие нашего Верховного Совета») принял закон о политической реформе, который, используя привычные идеологические формулировки (то есть, если перенести в наши реалии, апеллируя к истинному духу социалистической демократии, возврату к ленинским нормам и так далее), вводил классическую либеральную демократию с партийной борьбой и свободными выборами.
Как раз в это время разразился вышеупомянутый кризис. Левые организации, которые усилились за счет активистов, освобожденных по июльской амнистии, использовали накопившееся за три с лишним «пассивных» месяца общественное нетерпение и попытались перехватить революционную повестку у короля и правительства. Осенью повсюду шли забастовки, митинги, демонстрации, а на вторую половину ноября была намечена всеобщая стачка, которая парализовала бы страну и сделала бы хозяевами положения социалистов с коммунистами.