На санях
Шрифт:
Ту же двоичность имеет смысл использовать и в наших условиях: генеральный секретарь всё время на поверхности, председатель Совета министров работает «в шахте».
О роли Главного Помощника я напишу ниже, но сначала отмечу одну интересную деталь. Суарес ведет диалог с левыми (испанский аналог наших антисоветчиков, которые при либерализации тоже выйдут из подполья), король — с Бункером, с упертыми франкистами и, что очень важно, с генералитетом. Как правило, негласно. Для консервативных и реакционных слоев испанской элиты он все равно король — и «свой». Для военных министров (а в Испании их четыре: общий, сухопутный, морской и авиационный) он тоже плоть от плоти и кровь от крови —
Он созвал высший генералитет, 29 махровых солдафонов, на особое закрытое совещание, где нелюбимый ими премьер Суарес представил свой проект политической реформы. Король сказал, что без одобрения драгоценных защитников отечества никаких новшеств вводить не будет. Скромно потупя глаза, очень волнуясь, Суарес произнес длинную речь, пересыпанную мудреными терминами. Генералы, герои сражений сорокалетней давности, половину не поняли, но были очень довольны, что король оказывает им такое уважение. Заявили, что все инициативы королевского правительства верноподданно поддерживают. А когда три недели спустя главный военный министр, старый ретроград де Сантьяго, разобравшись что к чему, запротестовал, король обвинил генерала, что он нарушает волю товарищей по оружию, и отправил старика в отставку, а на его пост назначил своего человека.
Теперь про вооруженные силы, которые при перестройке государства могут быть или опорой реформаторов — или угрозой для них.
Ситуация в испанском военном руководстве схожа с советской. У нас, как и у них, на высших должностях ветераны войны, то есть люди весьма почтенного возраста. Человек, которому за семьдесят, да еще военный, обычно противится любым переменам. Что делает Хуан Карлос? Он активно продвигает военную молодежь, которая всячески его поддерживает — и потому что лучше чувствует современные веяния, и просто из карьерных соображений. Происходит активное омоложение генеральского корпуса. Там всё больше и больше назначенцев, благодарных и преданных королю.
(Эту часть доклада в текст не включать. Только устно, тет-а-тет. ЮВ как раз убеждает Устинова омолодить наш генералитет и старший офицерский состав. Чтоб появились 35-летние генералы и адмиралы, а средний возраст полковников спустился с 50+ до 30. Попаду в точку).
3. О фигуре Главного Помощника.
В Испании Хуану Карлосу пришлось преодолевать трудность, которая в нашей ситуации может возникнуть, если распределение должностей в новом руководстве станет результатом некоего консенсуса: допустим, пост генерального секретаря получит ЮВ, предсовмина — тот же Устинов, а председателя Верховного Совета — Громыко. Весьма вероятный расклад. Имен называть не буду. Не дурак, сам сообразит.
Трудность, с которой сразу же столкнулся новый глава испанского государства, состояла в том, что ему по наследству от Каудильо достался премьер Ариас, железобетонный франкист, при котором любые реформы были невозможны. Не говоря уж о том, что с точки зрения старого бюрократа мальчишка-король являлся декорацией и особенного внимания не заслуживал.
Король держал свои революционные планы под секретом до тех пор, пока не избавился от Ариаса. Причем сделал Хуан Карлос это не сразу. На первом этапе старая гвардия обеспечивала прочность государственной власти, что было жизненно важно после смерти многолетнего диктатора. Ариас уверял общество, что всё останется, как при великом Франко, а король тем временем завоевывал сердца при помощи телевизора, газет и многочисленных поездок по стране. Понадобилось восемь месяцев, чтобы из
Этот этап — внешнее сохранение прежнего режима и постепенная подготовка кадровой перетасовки наверху — является обязательным. Его продолжительность напрямую связана с успешностью кампании роста личной популярности нового лидера.
Важный вопрос. Где взять суаресов в системе, которая несколько поколений нацеливалась не на реформирование, а на стабилизацию, и стало быть наверх выбивались не инициативные новаторы, но «четкие исполнители». Не секрет, что комсомол, являющийся у нас кузницей номенклатурных кадров, всегда был ориентирован не на креативность, а на функцию дисциплинированного помощника партии. (Обязательно написать — «в отличие от комсомола тридцатых», когда ЮВ сам работал по комсомольской линии). Может возникнуть ощущение, что в такой политической элите революционерам появиться неоткуда.
Это ощущение ошибочно. Люди, выбравшие политическую карьеру и рано добившиеся в ней успеха, очень восприимчивы к новым тенденциям, поскольку видят в них шанс сломать застоявшуюся систему, в которой все верхние посты занимают старики. Если для продвижения требуется перестройка системы, всегда найдется способная молодежь, готовая поддержать реформатора.
Пример тому — Адольфо Суарес. По нашим понятиям, это типичный комсомольский выдвиженец. (Нет, тут поосторожней. За уподобление франкистской карьеры комсомольской можно огрести).
Суарес с ранних лет прилепился к «сильному человеку» Эрреро Техедору, став сначала его личным секретарем, потом правой рукой. (Как молодой ЮВ к Куусинену — это он моментально срисует). Классическая аппаратная карьера. Никогда не фрондировал, был тише воды ниже травы, со всеми поручениями блестяще справлялся, ни с кем не конфликтовал. Тактика «в мои года не должно сметь свое суждение иметь». Поруководил радио-телевидением, тоже в абсолютно франкистском духе. Однако глядел в будущее: начал понемногу раскручивать la imagen, то есть популярность наследного принца. Тогда-то они и подружились.
На позиции, с которой можно попасть в премьеры, Суарес оказался по счастливому, верней несчастному стечению обстоятельств. Его покровитель Техедор стал генеральным секретарем партии (при Франко это была важная должность, но не такая, как у нас. Вернее было бы назвать ее «оргсекретарь»). Своего верного оруженосца он сделал заместителем и по привычке взвалил на него всю текучку. Но весной 1975 года Техедор погиб в автокатастрофе. Старый Франко, пока еще не решив, кому доверить управление партией, сделал Суареса из замов генсеком. Подразумевалось, что временно. Но в октябре диктатор умер, а Суарес остался. И с аппаратной точки зрения не было ничего странного в том, что король назначает генсека Национального Движения премьер-министром.
Выбор был идеальный. Для франкистов Суарес был свой, для левых — представитель молодого поколения, то есть тоже не чужой. Они говорили с ним на одном языке. В декабре по тайной договоренности с Суаресом тов. Сантьяго Карильо, глава испанских коммунистов, нелегально вернулся из эмиграции в Испанию, устроил пресс-конференцию, после чего как давно находящийся в розыске был немедленно арестован. Суарес его выпустил, лично с ним встретился и пообещал отменить запрет компартии в обмен на то, что она перейдет от подпольной деятельности к легальной. Это гениальный ход. С одной стороны удар по правым антикоммунистам, с другой — защита правительства от левых эксцессов.