На свою голову
Шрифт:
Глава 23
К обеденному столу Альбус шагал в приподнятом настроении. Он был доволен настолько, насколько вообще можно быть довольным при беспрестанно преследующих тебя неприятностях. До каникул осталось всего ничего. Ещё три дня и малолетние недоумки со Слизерина разъедутся по домам, оставив Поттера в его полной власти. Как же всё хорошо вышло!
Идея с альбомом была очень удачной, и мальчишка не остался равнодушным к виду своих родителей. Надо сказать, Альбус очень постарался отыскать снимки, где Джеймс и Лили выглядели особенно юными и привлекательными. Пусть их сынок привыкает к мысли, что умереть молодым во имя общего блага — не жертва, а честь. Но главное даже не это, а то, что удалось ненавязчиво поведать мелкому засранцу о тайной связи волшебных палочек:
Улыбнувшись своим мыслям, директор ощутил прилив сил. Мысль о сцене разыгравшейся у дверей в Большой зал ещё больше улучшила его настроение. Мелкому Малфёнышу сделали гадость — мелочь, а приятно. Наверняка близнецы Уизли постарались. Ай, спасибо им, сделали подарок к Рождеству. Раз уж старшему хвост прищемить не по силам, так хоть полюбоваться, как младший бесится.
Отличный день! Отличный обед! Отличный суп, которому совершенно точно стоит уделить внимание!
Лёгкий дискомфорт Дамблдор почувствовал прежде, чем успел доесть первое. Нога ощущала какое-то невнятное неудобство, а бороду и мантию словно кто-то слегка подёргивал. Директор скосил глаза на сидящую по правую руку от него Минерву. Та чинно поглощала куриный суп. Расположившийся слева Филиус, что-то увлечённо обсуждал с профессором Стебль. Дамблдор слегка растерялся. Нет, конечно же его новая мантия вызвала немалый интерес, но ни Флитвик, ни МакГонагалл не стали бы ощупывать её под столом. Но ведь кто-то же всё-таки его беспокоил.
Расправив плечи, он откинулся назад, делая вид, что рассматривает учеников. Бороду слегка потянуло, а загадочное шевеление внизу отдалось едва ощутимым рывком. Странно. Ни один из эльфов не осмелился бы прикоснуться к нему так непочтительно. Должно быть рядом шныряла кошка… Альбус с трудом подавил раздражение от мысли, что какой-то лохматый когтистый уродец принял его бороду за игрушку и, не отходя, крутится возле его чудесной новой мантии. Она же теперь неминуемо вся будет в кошачьей шерсти! А вдруг ещё и затяжки появятся?! Конечно устранить все эти мелочи можно одним взмахом палочки, но всё равно неприятно. Он целый месяц ждал, когда в «Твилфитт и Таттинг» доставят именно эту ткань. Нежнейший бордовый плюш расшитый серебряными единорогами. А потом его ещё кормили обещаниями пошить мантию в кратчайшие сроки. Ага, кратчайшие, как же! Две недели! Две мордредовых недели, тогда как обычно заказ выполняется самое долгое два дня! И вот теперь какая-то тварь играла с его бородой и обтиралась об его обновку, которую придётся чистить и, возможно, чинить в первый же день!
Стараясь не привлекать внимания, директор наклонился вперёд, пытаясь пошарить рукой под столом. Никого не нашёл, но ощущения оказались странными, словно его мантия…
— Альбус, вам нездоровится?
— Нет-нет, Минерва, всё в полном порядке. — Несвоевременная забота только добавила раздражения. — Я просто…
— О Альбус, я всё понимаю. Досадно было бы помять такую чудесную мантию, — МакГонагалл лукаво улыбнулась.
— Именно, — директор улыбнулся в ответ, старательно обдумывая, почему шевеление усилилось, как только он повернул голову. К счастью, Минерва сочла тему исчерпанной и более своим вниманием не досаждала.
Всё оставшееся до конца обеда время, Альбус только и делал, что прислушивался к собственным ощущениям и сумел заметить несколько странных закономерностей. Во-первых, стоило ему замереть, как шевеление внизу прекращалось. Во-вторых, пару раз резковато вскинув голову, он почувствовал, что за бороду его дёрнули сильнее, не больно, но достаточно неприятно. В-третьих, ощущения в районе коленей были какими-то странными, словно мешало что-то, и усиливались, стоило ему поменять положение ног. Минуты текли одна за другой, и ничего не менялось. Альбус решил во что бы то ни стало дождаться конца трапезы и отловить-таки
Когда подали десерты, беспечно болтающие за столом профессора, принялись поглядывать на него с недоумением. За последние недели уже все привыкли, что директор покидает стол, не дождавшись сладкого.
— Альбус, не хотите ли эклер?
Дамблдор сердито поглядел на надоедливую заместительницу. Он хотел эклер! Хотел кусок черничного пирога и чудесный пышный кекс политый патокой! Но не мог их съесть! После дьявольской ловушки он так и не сумел больше проглотить даже самой маленькой конфетки. Да он даже чай с сахаром больше пить не мог. Любой сладкий продукт у него немедленно ассоциировался с проклятыми липкими лентами, вызывая чувства паники и беспомощности, от которых сбивалось дыхание, темнело в глазах и начинало тошнить.
— Нет, благодарю, Минерва.
— Вы собираетесь сделать объявление?
— Что?
— Объявление для учащихся.
— Нет-нет. Просто хотел после обеда осмотреть купол. Мне кажется, что чары сбоят. Вот поглядите, облака словно какие-то… эмм… размытые.
— Сразу после обеда у меня урок. Но позже я мог бы присоединиться…
Альбус резко развернулся к влезшему в разговор Флитвику и тут же почувствовал ощутимый рывок за бороду.
— Благодарю, Филиус. Я извещу вас, если нужна будет помощь.
Полугоблин покладисто кивнул и вернулся к поеданию своего любимого мёда.
Дождаться, когда все разойдутся, удалось с великим трудом. Едва за ушедшими последними Синистрой и Бербидж закрылась дверь, Альбус резко наклонился, пытаясь разглядеть нарушителя его спокойствия. Подол вместе с бородой поволокло куда-то в бок. Окончательно выйдя из себя, он вскочил. Борода натянулась, мантия взметнулась вверх, оголив ноги едва ли не до коленей, и он тут же плюхнулся обратно, шокированно уставившись на вышедшую из повиновения одежду. По ноге что-то не сильно, но неприятно шлёпнуло. Резко дёрнув рукой в стремлении скинуть с себя мешающее нечто, Альбус подскочил вторично, от резкой боли. Ощущение было такое, будто кто-то попытался оторвать ему бороду.
Схватившись одной рукой за бороду, другой за мантию, он согнулся, пытаясь докопаться до истины и наконец обнаружил источник неприятностей — из-за какой-то твёрдой прозрачной мерзости волосы и ткань слиплись намертво!
Напугав наводивших порядок домовиков громким и ёмким непечатным ругательством, Дамблдор бросился прочь из Большого зала.
Задранный подол выглядел совершенно непристойно, к тому же при каждом шаге больно дёргал за бороду. Пришлось прикрыться чарами невидимости и задрать его ещё выше. Необходимость скрываться действовала на нервы, ведь Хогвартс уже не один десяток лет был для Альбуса местом, где он мог делать всё, что заблагорассудится. Двигаться было до крайности неудобно. Мордредова задранная мантия, которую к тому же приходилось постоянно придерживать, мешала обзору и, срезая путь по одному из тайных коридоров, он умудрился проглядеть исчезающую ступеньку. Ногу заклинило. Матерясь на чём свет стоит, Альбус рванулся изо всех сил, помогая себе магией. Из глаз брызнули слёзы. Выбраться ему удалось, но на лестнице, крепко зажатые хищной ступенькой остались длинная седая прядь и кусок загадочно мерцающей единорогами ткани.
Злость и жажда мести накатили валом, и в обидчицу полетела средней силы Бомбарда. То, какую глупость он сделал, до Альбуса дошло только после того, как он увидел шесть разрушенных взрывом ступенек. Ну какого Гадеса он разгромил лестницу до того, как поднялся по ней, а не после?!
Чинить лестницу не хотелось, оставалось идти общим коридором. Гнев слегка улёгся, и старик, твердя себе, что надо бы успокоиться, отправился в обратный путь.
Несмотря на старания, успокоиться не получалось. Мало того, что навалившиеся неприятности здорово вывели его из себя, но и ещё что-то мешало. Что-то навязчивое, беспокойное, вносившее диссонанс и мешающее думать… Альбус ощупывал себя, поправлял бороду, подтягивал повыше мантию и, натыкаясь пальцами на стоящий колом жёсткий кривой колтун, злился всё сильнее, пытаясь понять, как же так вышло?! Не понимал, и снова отвлекался на мерзкое чувство, чего-то беспокойного, неправильного… Неизвестное «что-то» волновало и бесило его всё сильнее…