На участке неспокойно
Шрифт:
— Я не шучу, Сергей.
— Скажи, какую книгу ты прочитал в этом месяце? — взглянул в глаза Лазиза Голиков.
— У меня не было времени, — признался оперуполномоченный.
— Ну а в том?
— Видишь ли…
— Вот поэтому у тебя и память плохая. Сегодня же сходи в библиотеку и возьми что-нибудь, — тоном приказа сказал Сергей. — Нельзя же так, Лазиз. Ты — офицер милиции! Тебе ежедневно приходится сталкиваться с людьми.
— Теперь ты меня учишь, — жалобно усмехнулся Шаикрамов. — Нет, я не обижаюсь, — быстро взял он Сергея
ГОРБАТОГО МОГИЛА ИСПРАВИТ
1.
Рита вздрогнула: в буфет вошел Анатолий. Нет, встреча с ним не испугала ее. Она просто не привыкла еще к новой работе. Ей все казалось, что люди с осуждением смотрели на нее. Правда, она пока ни от кого не слышала осуждающих слов. Наоборот, все в один голос заявляли, что ей давно бы следовало встать за прилавок. Потому что от нее как от телефонистки никакой пользы не было.
— Это вы? — вскинул голову Анатолий.
— Вы?! — удивилась в свою очередь Рита.
— Вы — фея в этом наряде!
— Я вам нравлюсь?
— Поверьте, я знаю толк в красоте.
— Все мужчины так говорят.
— Разве я похож на притворщика? Помните, у Пушкина? «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…»? Во-от… Это он о вас писал. Вы — божество, Рита. Чудное мгновенье. Хотите я сделаю для вас стихотворение?
— О!.. Простите, сюда идут. — На ее лице застыла обычная холодноватая улыбка. — Что вам угодно, молодой человек?
— Значит, дайте, пожалуйста, стакан водки и две бутылки пива, во-от, — как можно равнодушнее сказал Анатолий.
— Что еще?
— Двести граммов колбасы. Нет, не этой… Благодарю вас… Сколько с меня?
— Два рубля семьдесят копеек, — пощелкала костяшками счетов Рита. Она, казалось, совсем не обращала внимания на Анатолия — смотрела на женщину, подошедшую к буфету, даря ей ту же холодноватую улыбку.
Расплатившись, Анатолий направился к столику в углу кафе. Там сидел невысокий, коренастый мужчина лет сорока пяти. Он не спеша наливал в стакан пиво и пил маленькими глотками, тупо уставясь в пустую тарелку.
— Здесь свободно? — спросил Анатолий.
— Не занято, — не поднимая головы, хрипло ответив мужчина. У него было крупное угреватое лицо, такое красное, что, казалось, из него вот-вот брызнет кровь. Он держал стакан крепко, всей своей тяжелой пятерней, будто боясь, что его может кто-нибудь отнять.
Анатолий залпом опрокинул стакан водки и начал закусывать. Через минуту в его голове уже кружились кочующие из стихотворения в стихотворение рифмы. Он посмотрел в сторону Риты и, встретившись с ее взглядом, прошептал первые строки рождающегося четверостишия:
97
7—4836
Тебя увидел я, и снова Зажглась в груди моей любовь…
«Черт возьми, кажется, неплохо, — дожевал Анатолий колбасу. — Зажглась в груди моей любовь… Она, как вихрь… та-та-та… новом…»
У мужчины напротив, наверно, не было больше денег. Он уже с минуту упорно рылся в карманах, все с той же тупой
«Угостить его, что ли? — подумал Анатолий. — Может, когда-нибудь пригодится? В конце концов, я не много Потеряю, если угощу его».
— Пей— Он наполнил стакан пивом. — Сегодня я именинник.
Мужчина ничего не сказал, но и не отказался от угощения: взял стакан и поставил его около себя.
— Как тебя звать? — спросил Анатолий.
— Степан, меня все знают… Хабаров я и так и далее. Ты приезжий?
— Здешний, — с неохотой ответил Анатолий.
— Здешний? Я тебя не знаю. Никогда не видел. Врешь ты, — сделал вывод Хабаров. — Не вертись, и так и далее, штаны прошоркаешь, — он отпил несколько глотков из стакана. — Может, тебе буфетчица понравилась? Не баба — черт в юбке! Хочешь, я тебя познакомлю с ней? Не пожалеешь… Конечно, все будет от тебя зависеть, и так и далее. В твои годы я тоже на кое-что был способный… Налей еще, — попросил Хабаров. — Я почему предлагаю тебе познакомиться с ней? Хороша уж больно, стерва! Ну давай за твой успех! Такие, как ты, нравятся бабам. Холост?
— Как тебе сказать, значит…
— Понимаю, чего уж там… Холостому человеку лучше живется, — пустился философствовать Степан. — Ты сам себе хозяин, куда захотел, туда и направился. Никто тебе ничего не скажет. Сегодня ты можешь с этой, — кивнул он в сторону Риты, — завтра с другой. Главное, чтобы честь свою мужскую соблюдать, и так и далее… Жаль, пиво кончилось. Ты посиди, я за деньгами сбегаю. Стоящий ты, видать!
— У меня деньги есть.
— У тебя есть, у меня нет… Я сейчас. Тут недалеко один знакомый живет, он даст… Ее пригласим. — Хабаров снова кивнул в сторону Риты. — Она сейчас освободится. Другая придет. В общем, сиди, никуда не уходи. Я быстро сбегаю. Договорились?
— Ладно, валяй, значит, — махнул рукой Анатолий. — Только не задерживайся. У меня нет времени.
— Я мигом, — пообещал Хабаров.
Анатолий вылил из бутылки остатки пива, поставил локти на столик и задумчиво уставился в противоположную стену. В голове снова забилось неоконченное четверостишие.
«Увидел я тебя, и снова зажглась в груди моей любовь, она, как вихрь…»
— Можно? — послышался рядом голос.
Анатолий перевел взгляд: около столика стоял высокий тощий мужчина с двумя бутылками пива.
— Занято.
— Извините.
Анатолий снова уставился в стену и вполголоса, пристукивая ногой, продекламировал:
Увидел я тебя, и снова…
Нет, что-то опять не то… Проклятый… Как его? Хабаров. что ли? Куда он девался?
Хабаров появился минут через тридцать. Он довольно подмигнул Анатолию и подошел к буфету:
— Два по сто пятьдесят и десять бутылок пива.
— Не много ли?
— За кого ты меня принимаешь! — хвастливо проговорил Степан.
«Вот о ком надо писать, — восхищенно произнес про себя Анатолий. — Настоящий человек! Ничего не жалеет».