Надежный тыл
Шрифт:
— А Кира? — тихо спросила Зоя.
— Кира…. Она другая. Капризная — да, но стержень в ней есть. Только мамаша распустила ее донельзя. А сейчас, боюсь, еще и против Дани настроит…. Знаешь, Зой…. Бизнес может устоять перед внешними бурями, но как дерево, может сгнить изнутри…. Много ли для этого надо…. — я закрыла лицо руками.
— Слушай, Лин, ты так психуешь, словно это твоя компания, — усмехнулась Зоя, — или что, все-таки подумываешь?
— О чем? Блин, Зой! Там ведь и моя работа тоже есть. За три года мы выпустили 8 коллекций, из которых моих — три! И индивидуальных заказов сколько! Я только у Сокольского расти по-настоящему
Зоя внимательно смотрела на меня, её насмешливое выражение сменилось более серьёзным. Она допила остатки кофе, поставила кружку на стол и скрестила руки на груди.
— Лин, послушай, — начала она, её голос был мягким, но настойчивым. — Ты права, там и твоя работа, и твоё будущее. И да, может, сейчас всё выглядит, как будто это буря, которая затронет всех. Но давай по-честному: ты ведь уже прошла через подобное. Эти «слишком» тебя не остановили раньше, и не остановят сейчас.
Я устало вздохнула, чувствуя, как её слова проникают в моё сознание, но пока не приносят облегчения.
— Зоя, дело не в том, чтобы остановиться, — проговорила я, глядя в огонь. — А в том, чтобы не потерять то, что я строила эти три года. Я вложила в эти коллекции всё: свою энергию, время, идеи. У Дани я впервые почувствовала, что мои «слишком» — это не недостаток, а сила. А теперь что? Сын начнёт качать права, жена устроит скандал, и я просто окажусь между двух огней?
— И ты боишься, что всё, что ты создала, разрушится? — Зоя прищурилась, её взгляд был внимательным, почти изучающим.
— Да, боюсь! — я всплеснула руками, чувствуя, как раздражение снова захлёстывает. — Я боюсь, что всё пойдёт коту под хвост из-за этого развода. Я боюсь, что меня втянут в этот хаос, и я потеряю то, ради чего так старалась. Не говоря уж о том, кого сделают виноватой во всей этой ерунде. У нас, знаешь ли, принято любовниц во всех бедах обвинять. А то, что ты, бля, всю жизнь на жопе сидишь, ничего из себя не представляешь и из достижений только рождение детей — это, знаешь ли, никто из этих идиоток понять не может. Не доходит до них, что мужику не только это надо! Ты бы глаза Дани видела, когда он работает! И когда эскизы обсуждает, и когда переговоры ведет и даже тогда, когда финансовые отчеты проверяет! А когда у него сложности…. Его глаза об этом говорят, даже если сам молчит.
Зоя молча слушала мой эмоциональный поток, её лицо оставалось спокойным, но в глазах читался интерес. Она отложила свою кружку и наклонилась вперёд, сцепив пальцы.
— Лин, — начала она, её голос был тихим, но твёрдым, — давай разберёмся. Во-первых, ты не обязана никому ничего доказывать. Ни его жене, ни детям, ни обществу, которое с удовольствием взвалит всю вину на тебя. Если кто-то думает, что ты разрушила их «идеальную» жизнь, это их проблема, не твоя.
— Ага, попробуй объяснить это, когда они начнут обливать меня грязью, — перебила я, чувствуя, как в груди снова поднимается волна раздражения. — Ты же знаешь, как это работает. Я стану злодейкой, разрушившей «идеальную семью». Шлюха, шалава, как еще принято называть таких, как я? Ты не понимаешь, Зоя, я не боюсь их нападок. Мне давно уже все равно, что обо мне говорят, но готовой к этому я быть теперь должна.
— А что… что будешь делать с Даниилом? — тихо спросила
— Не знаю, — буркнула честно. — Бросать не буду, но…. дистанцию буду увеличивать. Не нужны мне с ним серьезные отношения. Пусть другую дуру ищет, которая рада будет его женушку в золотой клетке сменить.
Зоя поднялась с дивана, скрестив руки на груди.
— Лин, я тебя понимаю. Но ты должна быть честной, и с собой, и с ним. Если ты действительно хочешь оставить всё как есть, то скажи ему об этом. Не молчи, не играй в «увеличение дистанции», не пытайся уйти по-тихому. Потому что, если он решил, что ты — это больше, чем просто часть его жизни, он так просто не отступит.
— Зоя, я — не часть его жизни. Мы просто переспали! И если он вернется к жене — я точно против не буду!
— На это я бы рассчитывать не стала, — подруга обняла меня за плечи.
— Тогда… — я вздохнула, — готовимся к войне. Все, Зойче, мне пора на занятие — дети заждались.
— Лин, — остановила меня на пороге Зоя, — из тебя рано или поздно выйдет отличная мать.
7. Анна
Боль. Она заполнила всё пространство вокруг меня, словно чёрное густое облако, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она была везде — в груди, в висках, в руках, которые дрожали от напряжения. Боль, от которой перехватывает дыхание, от которой хочется выть на весь мир, от которой сердце кажется стеклянным и разлетается на тысячи осколков.
Я сжала руки в кулаки, так сильно, что ногти врезались в ладони, но даже эта физическая боль не могла заглушить то, что я чувствовала внутри.
«Вот тебе подарочек на Новый год, Аня,» — мысленно усмехнулась я сквозь слёзы. Даниил всегда умел преподносить сюрпризы. А этот… этот он готовил долго, тщательно, как свой самый изысканный проект.
Горечь перекрывала дыхание. Я снова повернулась, глядя в потолок, где тени качались от света уличных фонарей, словно какие-то чудовищные фигуры. На этой кровати, в этом доме, я всегда чувствовала себя в безопасности. Здесь было моё убежище, мой мир. А теперь? Теперь оно превратилось в место боли, где каждое воспоминание — как нож в сердце.
Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но вместо этого передо мной всплыло лицо Даниила. Его холодный взгляд, его твёрдое выражение, когда он говорил о разводе. Словно это не было чем-то важным, словно он решал не судьбу нашей семьи, а что-то вроде очередного отчёта.
«Почему?» — этот вопрос не выходил у меня из головы. Почему всё закончилось так? Почему я не заметила раньше? Почему он сделал это именно сейчас?
Слёзы текли без остановки, я даже не пыталась их сдерживать. В этом потоке была вся моя боль, обида, любовь, которая оказалась никому не нужной. Я сжала простыню в руках, как будто это могла быть его рубашка, его плечи, его лицо. Хотелось кричать, но голос не слушался, застревал в горле.
Я не знала, как жить дальше. Не знала, что будет завтра. Всё, что я могла, это просто лежать здесь, утопая в своей боли и бессилии, позволяя ей затопить всё внутри, как волна, которая разрушает всё на своём пути.
Что я сделала не так? Когда упустила свою семью? Когда успела так достать мужа, что он даже попытки сохранить семью не сделал? В чем его подвела?
Я всю жизнь посветила ему и детям! Я отдавала им всю себя, выворачиваясь на изнанку, чтобы у Даниила был надежный крепкий тыл, дом, где его всегда ждут, где о нем всегда будут заботиться.