Наедине с булимией. Обретая себя.
Шрифт:
Знакомых – много, и они хотят со мной общаться. Но я не могу. Я не хочу, не знаю, что
спрашивать у человека, который видит во мне лишь адрес и метраж квартиры, название моего
университета и факультета, марку машины моего отца.
Я не могу понять, как этим людям самим не скучно общаться с собой и с другими? Я наблюдаю,
слышу диалоги, которые ввергают меня еще в большую тоску. Бесчисленные обсуждения и
сплетни, вся жизнь плетется вьюнком вокруг чьей-то другой,
стадо мелких мошек, что вьются летом: и вроде безобидно, если у костра, но если без огня, то
очень жутко.
Я убегаю, запираюсь в своей квартире со своими друзьями – книгами, которыми у меня заставлен
уже весь шкаф снизу и до самого верха. Я скупаю своих друзей в «Лавке старой книге» за
бесценок – мне кажется, что за бесценок, но люди, которые их сдают, видимо, считают, что даже
то, что им за них вернули – уже богатство, ведь бессмысленно кому-то тратить деньги на покупку
книги.
Я с гордостью развязываю узелок с новым десятком книг. Здесь пять из них написаны одним из
последних моих фаворитов – О. де Бальзак, две – экономика, одна – искусство, две – психология. Я
потираю руки в предвкушении. Вот мир, куда я убегу от всех, и буду там сидеть, пока все не уснут.
Тогда я выйду, но там Она. Однако я уже готова к встрече, так как знаю, что мне ее не избежать.
Затем будет приступ, возможно, два, а, может, три. До изнеможения, чтоб умереть еще раз и еще,
чтобы не жить, не думать, не страдать от одиночества, нечаянно расколотых иллюзий.
Я знаю, что все это неправильно, что нужно бороться, попытаться что-то сделать. Искать врача,
идти к кому-то? Слишком стыдно, неловко, страшно, бесполезно. Искать ответа в книгах? Я
пытаюсь, но в книгах многое нельзя понять с наскока – проходят годы, лишь потом нас догоняет
то, о чем на самом деле писал в них автор. И все же, в них пользы больше, чем в эфемерных
докторах. Спасти себя смогу лишь сама я! Хоть и очень больно, но я это сознаю.
* * *
Продолжая делать йогу, в какой-то момент я поняла, что мне необходимо движение вперед. Я
захотела встретиться с Марией в реальности, я была к этому готова. Страх быть непонятой и
отвергнутой продолжал жить в глубине меня, но уверенность в том, что я хочу встретиться, была
слишком сильной, чтобы ей противостоять.
Мария регулярно приезжала в город, где я жила, для участия в практических семинарах для
совершенствования своей техники. Она с радостью откликнулась на мою просьбу встретиться,
дала номер своего мобильного телефона и обозначила время, когда ей можно позвонить.
Набирая номер и слушая сигнал вызова, я дрожала, как первоклассница
учительницей. Мне было страшно воплотить свой голос в реальности, и еще страшнее – услышать
ту, которая была моей наставницей в течение столь продолжительного времени и уже знала обо
мне больше, чем кто-либо другой.
«Как ты могла так глупо, так безнадежно и ветрено доверить свою душу кому-то, кого ты даже ни
разу не слышала?», - злобно шипела мне Она. – «Как ты могла рассказать ей так просто, без
обиняков про меня? Она никогда меня не примет, так и знай, и ты будешь выглядеть полной дурой
в ее глазах».
«Меня не должно заботить то, как я буду выглядеть в ее глазах. Это должно было когда-то
случиться. Я больше не могу носить в себе факт твоего существования. Мы с тобой стали, как
супруги, которые надоели друг другу до смерти, жалуются на совместную жизнь, но при этом не
могут отпустить друг друга на волю. Но я хочу, очень хочу тебя отпустить».
«Так отпусти. Ты же знаешь, что я с радостью уйду! Почему я еще здесь, с тобой, иду на эту
безумную встречу с виртуальным психотерапевтом?»
«По какой-то причине я не могу окончательно избавиться от тебя».
«Не могу? Или не хочу?»
«Не знаю. Я думаю, ты сама уйдешь, когда поможешь мне окончательно решить проблемы,
нерешенные вовремя».
Глава 2.
– Алло? – голос был молодым и очень приятным. Он подействовал на меня, словно лошадиная
доза валерьянки. – Да? Слушаю Вас?
– Мария, это Мила. – Я неуверенно пробовала на вкус каждое слово, пытаясь найти правильную
тропинку в этом телефонном разговоре. – Мила, с которой Вы переписывались долгое время.
– Мила, я Вас сразу узнала. Вы решились встретиться со мной? Как насчет сегодня, в семь часов?
Она торопилась, поэтому мы быстро договорились о четком времени и месте встречи. Я
недоуменно вздрогнула плечами – как все оказалось быстро и легко – собственно, так получается в
большинстве случаев, когда подготавливаешься к чему-то серьезному, большому и ответственному,
оказывавшемуся на поверку простым и нестрашным.
Целый день я держала в голове план этой встречи, представляла ее внешность, ее манеру
говорить, жестикуляцию, одежду, взгляд. Я прокручивала в голове целые монологи, посвященные
моему заболеванию, пытаясь облечь мысли в нужные и достойные слова, подготавливая себя к
плохо скрываемому негативному восприятию.
В какой-то момент я перестала себя мучить и решила, что мне все равно, будь, что будет, но мне