Нареченная призрака

Гиал Неда

Мать и бабушка Снежаны обменялись взглядами, услышав название небольшого города за горной грядой. Обе женщины поёжились: она бы не смогла туда добраться без помощи магии – дорога была слишком опасна и трудна для одинокой молоденькой девочки.

– И я в самом деле погостила у неё в таверне. Должна сказать, что твоя дочь несколько лучше принимает гостей, чем ты. Однако… – она снова отпила дымящегося чая, – она мне ничего не рассказала. Она лишь поведала, что расплачивается за долг семьи, но отказалась сказать, как она дошла до того проклятого места… Это ты её привела?

– Я?? Я?! – взорвалась Стояна, с такой силой опустив чашку на стол, что та чуть не треснула. Все её сомнения, все споры с самой собой, после того, как Снежана просто не вернулась

обратно, все мысли о том, что она могла бы сделать по другому – всё вырвалось на поверхность в эту минуту. – Ты думаешь, я бы сделала такое со своим собственным ребёнком?

– Ну, ты же сделала это с другими… да и не с одной, – возразила ведьма.

– Да, – с ненавистью выплюнула Стояна, – чтобы защитить своих! А не приносить их в жертву! – она на мгновение остановилась, под внимательным взглядом гостьи, а затем проговорила с невыразимой злобой. – Это была эта дрянь, Улита! Она заманила Снежану к таверне…

– Улита, – женщина задумалась, – двоюродная племянница одной из девушек, что ты сама отвела к таверне? – она посмотрела на мать Снежаны.

Та мрачно посмотрела на неё и судорожно кивнула.

– Она завела её туда в ночь, когда… – она резко прервалась.

Даже сейчас, когда её дочь расплачивалась за предательство совершённое её семьёй, это слово не хотело срываться с её губ. Правда ведьма и так поняла. Стояна смотрела в чашку, будто не решаясь поднять взгляд и посмотреть в глаза гостье.

– У меня не осталось выбора, кроме как услать её… – пробормотала она, – он… тот… тот эльф… он прикоснулся к ней… он бы смог прийти сюда… – она снова прервалась, её губы дрожали от смеси ярости и ужаса. Она отёрла навернувшуюся слезу и после нескольких безуспешных попыток успокоить руки и губы, едва слышно добавила. – Я должна была защитить остальных своих детей…

Ведьма ничего не ответила, она просто сидела и размышляла, наблюдая за обеими хозяйками слегка насмешливым взглядом.

– Мы просили тебя о помощи, когда Снежана была маленькой, – вдруг тихо сказала бабушка Снежаны, – Может если бы ты помогла, то отметина от призрака не прилипла бы к ней… или бы он не смог к ней прикоснуться… может она…

Ведьма презрительно рассмеялась и покачала головой.

– Я ничего для неё не могла сделать, – ответила она, задумчиво водя пальцем по ободку кружки, – Это с самого начала должен был быть кто-то из вашего рода… – женщина слегка ухмыльнулась, увидев как мать и бабушка Снежаны обменялись растерянными взглядами, – «плод отравленного древа» – вашего древа, – она указала на них, а затем вновь уставилась на свой чай, – Если бы ей не стала твоя дочь, то это стал бы кто-нибудь из следующего поколения… или следующего… Кто-то тронутый смертью при рождении, кто-то, кто мог видеть духов за пределами проклятых мест… – ведунья вновь подняла взгляд. – Что произошло при её рождении?

Обе женщины обменялись нервными взглядами.

– Её дед… мой отец умер…, – сказала Стояна, бледнея как снег. Даже сейчас, шестнадцать лет спустя, ей было жутко вспоминать об этом. – Был убит… – поправилась она. – Я родила почти на два месяца раньше срока… от ужаса, когда его принесли назад.

– Назад? Откуда? – ведьма прищурилась на испуганную женщину.

– Из леса… – вместо неё ответила бабушка Снежаны, – его разорвали… волки… – она слегка запнулась при слове «волки» и ведьма это заметила.

– Волки? – она пристально посмотрела на на пожилую женщину.

– Волкодлаки, – нехотя поправилась та.

– Интересно, – протянула ведунья и снова погрузилась в размышления, – это значит, что они невольно… – она не договорила и вместо этого продолжила с лёгким удивлением, – и что проклятие бьёт и по тем, кто другой крови?

– Другой крови? – бабушка Снежаны аж задохнулась от возмущения. – Это ОН был из их проклятого рода, – почти прокричала она под изумлённым взглядом дочери, – А НЕ Я!

Ведьма подняла взгляд и какое-то время изучающе смотрела на неё, явно слегка обескураженная таким развитием событий. Но в то же время, казалось,

только сейчас для неё многое стало ясно. Непонятной, правда, оставалась ещё одна деталь – после изначального предательства, совершённого хозяевами таверны, чтобы защитить себя и свою единственную дочь от гнева нового короля, только женщины этого рода продолжали проклятое дело предков, приводя ничего не подозревающих девушек в таверну и принося их в жертву мстительным эльфийским призракам. И не просто женщины – дочери семьи. Однако, когда эти две женщины приходили к ней за помощью, она чётко почувствовала печать ужасного греха на обеих – они обе заманили по крайней мере по одной девушке на смерть. Значит должно было быть что-то, что заставило пойти на такое женщину, вошедшую в эту семью женой.

– Рассказывай, – потребовала она, бросив на старуху пронзительный взгляд.

Бабушка Снежаны поджала губы, поняв о чём спрашивает ведьма, и поколебалась с ответом. Она не жалела о том, что сделала для сохранения собственного потомства – с её точки зрения между её детьми и чужими была большая разница, и она была готова заплатить любую цену, чтобы защитить своих. Она скорее ненавидела своего мужа за то, что он не предупредил её о проклятии, винила его в том, что оказалась в безвыходной ситуации, и фактически стала чудовищем. Она не простила ему этого и в какой-то степени с облегчением восприняла то, что однажды он вернулся из леса изуродованным трупом. Он же был причиной того, что она недолюбливала свою внучку Снежану. Девочка была слишком похожа на деда: её глаза, её характер – характер человека, который не станет перешагивать через жизни других, чтобы избежать своей судьбы, неприятно напоминая ей и остальному семейству об их грехах одним своим существованием. Она ещё тогда подозревала, что девчонка может вырасти такой. Именно поэтому она и была готова принести её в жертву, после того, как эта надменная ведьма, сидящая теперь у неё в доме и задающая слишком много вопросов, не помогла им. Им действительно стоило оставить этого обременительного ребёнка в лесах – кто знает, может призраки нашли бы её там. Старуха нахмурилась: ей нечего было стыдиться, и эта ведьма может идти к чёрту!

– Я узнала, что на семье лежит проклятие через несколько лет после свадьбы, – нехотя начала она, обвив кружку своими кривыми пальцами. Она остановилась и бросила ненавидящий и недоумённый взгляд на ведьму, которая откусила от пирога с такой невозмутимостью, как будто они разговаривали о вышивании, затем скрипнула зубами и продолжила. – Когда мой первенец сильно заболел… – её глаза слегка увлажнились и она глубоко вздохнула, вспоминая…

Они были женаты всего четыре года, её старшенькому – сынишке – было три годика, а вторая – дочь, родилась несколько месяцев назад. Казалось, всё хорошо, жизнь была хороша – не хуже и не лучше чем у остальных в деревне. А потом, внезапно, вскоре после наступления весны, её старший сильно заболел. Это была странная болезнь – он стал равнодушным ко всему, бледным и очень холодным. Большую часть времени он сидел неподвижно, уставившись в пустоту, почти не шевелясь. Ей приходилось кормить его насильно, ему стремительно становилось хуже. В какой-то момент он стал столь ледяным на ощупь, что было непонятно, как он вообще ещё жив. Они сделали всё, что могли, даже обращались к местной ведунье, но всё, что она смогла сказать было то, что на нём лежит очень сильное проклятие. Сначала она думала, что кто-то просто сглазил её ребёнка и порча может быть снята, но когда ведунья попыталась это сделать и выяснить от кого исходит проклятье, она вдруг сильно испугалась, поспешно прервала ритуал и практически вытолкала женщину с ребёнком взашей. Когда растерянная и помертвевшая от возможности потерять первенца женщина спросила, что происходит, ведунья обругала её, крича, что та чуть было не втянула её в противостояние с силами, которые она не смогла бы контролировать. Когда дрожащая женщина робко решилась спросит что это за силы – ведьма прокричала: «Спроси своего чёртова мужа! Он знает!» и захлопнула дверь.