Нареченная призрака
Шрифт:
– Однако я очень сомневаюсь, что они оставят нас в покое, лишь потому, что бояться встретиться со мной лицом к лицу… – наконец продолжил мужчина, – так что собирай необходимое, готовь Младу – её мы этому ничтожеству, зятьку нашему, не оставим. – Он нахмурился, вспомнив про молодого человека. – Мы остановимся у брата на время, а там посмотрим. – Он задумался. Затем слегка отстранился и сурово посмотрел на жену. – Скажи-ка, раз Снежана… там, мы теперь свободны? Или мы потащим порчу за собой?
Женщина отвела взгляд, размышляя, потом пожала плечами.
– По идее мы должны быть свободны от порчи… – она замолчала, потом продолжила слегка повернув голову в сторону матери, но не глядя на неё. – Но ведь
– Не хотелось бы втягивать ещё и мою семью во всё это… – задумчиво протянул мужчина.
– Он распознал Снежану как обещанную ему… Вряд ли призрак ошибся бы в этом… – Стояна судорожно сглотнула и тихо добавила, – Похоже, что она действительно расплачивается за всех нас…
Вешняк поразмыслил и, наконец, согласно кивнул. Жаль, что это должна была быть именно она, та, что больше всего напоминала ему его мать. Хотя, с другой стороны, наверно это не было уж столь удивительно – соединив в себе лучшее из его семьи и семьи её матери, она, вероятно, была действительно единственной, что обладала чистотой души, необходимой для этого.
– Собирайте вещи, – повторил он, обращаясь уже к обеим женщинам, подумав, что вот тёщу-то он и отдал бы толпе. – Я подготовлю лошадей и скот.
Позже вечером в деревне на вечевой площади соорудили огромный погребальный костёр. Растерзанные тела брата Улиты и её жениха были омыты, одеты в нарядные одежды и положены на костёр. Хоть сжигание тел и не было традицией в этих местах, и обычно мёртвых оплакивали три дня, прежде чем захоронить – на этот раз у селян не было выбора. Новая нежить обычно поднималась во время зимнего солнцестояния, однако нельзя было быть в этом уверенным с теми, кто был задран волкодлаками. Их тела должны были быть сожжены до наступления темноты. Женщины оглушительно причитали, мать Улиты почернела от горя, было ясно, что скорее всего её дочь тоже погибла. И скорее всего от лап тех же чудовищ. Только подумать, что в добавок ко всему этому горю, она могла вернуться в деревню уже сама превратившись в чудовище… Под звуки стенаний и погребальных песнопений костры были зажжены. С мрачной решимостью селяне стояли вокруг костров, размышляя о своих страхах, о возможных последствиях всего произошедшего.
Потом было поминальное застолье, с обильным угощением и ещё более обильным питьём. Многие селяне остались допоздна, и опасения, что пропавшие девушки вернутся в деревню кровожадными чудовищами, и что порча может распространиться и дальше по деревне, заставили их выпить больше, чем следовало бы. Поминки становились всё громче и агрессивнее, тут и там были слышны рассерженные возгласы, призывы разобраться с этой «чёртовой семейкой». Наконец кто-то крикнул: «Давайте спалим их дом, вместе с этими ведьмами и их отпрысками». Факелы зажгли от остатков погребальных костров, поскольку в чью-то особенно светлую голову пришла мысль, что это будет наивысшей справедливостью, и толпа направилась к дому семьи Снежаны. Её отец сторожил снаружи, но разъярённых пьяных молодчиков было слишком много – толпа раскачала себя, ей уже не было страшно. Ему удалось отбросить пару из них, но потом он получил сильный удар по голове и слегка покачнулся, на него обрушились удары – толпа почувствовала вкус крови и её было уже не остановить. С невероятным трудом он снова откинул их, используя древко своей рогатины как рычаг, потом забежал в дом, задвинув обратно своих сыновей, что спешили ему на помощь, и забаррикадировав дверь за собой. Толпа принялась раскидывать ближайший стог сена и складывать охапки сена вокруг дома.
– Бери Младу, деньги и только самое необходимое, – прохрипел он жене, выбежавшей из главной комнаты и в ужасе смотревшей на него, – я отвяжу коней…
Женщина
За минуты до этого бабка Снежаны спустилась в погреб, чтобы собрать еды на дорогу. С ужасом она осознала, что огонь последовал за ней. Казалось, языки пламени настигали её огромными скачками и протягивали к ней огненные руки. В ужасе она смотрела, как огонь спустился вниз и теперь плясал вокруг неё. Громко крича женщина бросилась к лестнице и торопливо полезла из погреба. Она уже было достигла верха, как огненная фигура наполовину появилась из пламени, схватила её за ногу и с силой дёрнула её вниз. Старуха ужасно завизжала и тут же вспыхнула.
Стояна вздрогнула, услышав леденящий кровь крик матери, но затем взяла себя в руки, схватила внучку и собиралась было выбежать из комнаты, охваченной огнём и дымом, как огненная фигура появилась в дверном проёме. Фигура мерцала, превращаясь то в призрачную, то в огненную, и она с ужасом осознала, что никто иной как сам предводитель эльфийского отряда преграждал ей путь. В отчаянии она прижала к себе плачущего ребёнка покрепче и крикнула призраку:
– Ты уже забрал мою мать… и мою дочь!!! Что тебе ещё нужно?! – призрак не ответил и не шелохнулся. Она почувствовала, как языки пламени начали лизать ей ноги. – Пожалуйста… – снова закричала она, – пожалуйста, я знаю, что мы причинили тебе зло… но у тебя моя дочь… и она была невинна… Моя вторая дочь погибла… и её ребёнок… он тоже невинен… пожалуйста, отпусти нас… Я умоляю тебя… – призрак всё ещё не двигался, и она произнесла, – возьми мою жизнь! Но я прошу тебя, отпусти моих детей, позволь мне отдать ребёнка сыну… а потом делай со мной, что хочешь!!
Что-то неуловимо поменялось в призраке и он отодвинулся, Стояна поспешно выбежала из комнаты и сунула младенца в руки сыну, который стоял с узелком в руках и завороженно глядел на огненное привидение. Она подтолкнула сына к задней двери.
– Беги… БЕГИ! – крикнула она, видя, что он колеблется, а потом повернулась обратно к призраку, готовая встретить свою судьбу.
Эльф какое-то время смотрел на её. Огонь полностью завладел домом и теперь тщательно уничтожал всё, что они создали вместе с мужем. Дым разъедал кожу и языки огня уже поползли вверх по её юбке, но она едва чувствовала это, завороженная пустым взглядом призрака. Тот, казалось, размышлял, а затем вдруг взмахнул мечом и из него вырвалась тонкая линия огня, ударив женщину по щеке и оставив след, будто бы он хотел оставить ей напоминание. Она вскрикнула и прижала руку к щеке, потом снова посмотрела на эльфа. Призрак слегка кивнул в сторону тёмного проёма двери и она вдруг поняла, что он её отпускает. Она кинулась к двери, затем остановилась и снова повернулась к нему.
– Скажи… скажи ей, что я прошу прощения… – пробормотала она и призрак снова странно замерцал. – И… и… спасибо тебе… – добавила она и поспешила из дома.
Их сын только что рассказал отцу о призраке, и что она остаётся. Вешняк пытался вернутся в дом, в то время как сын пытался его удержать, говоря, что мать пожертвовала собой ради них и её уже не спасти. Как раз в этот момент Стояна появилась из огненного ада, позади неё обрушилась балка. Мужчина посмотрел на неё – она сильно обгорела, лицо было изуродовано странной отметкой, она ужасно кашляла, но была жива и выглядело странно успокоенной…