Наренгу идет за тобой
Шрифт:
План, зарождавшийся как шутка, сейчас должен был быть разыгран всерьез. Девушка была в отчаянии и ярости одновременно. Измена, пренебрежение, ложь, предательство все это легло на нее в один момент. Выходит, Наренгу не любил ее, лишь пользовался, пока не было возможности получить что-то более многообещающее. Худшие подозрения, казавшиеся нелепыми глупостями, подтвердились.
Со слезами Исида открыла книгу, чтобы убедиться — ее действия верны. Она взяла цепочку, подаренную Наренгу, и наполнила ее магией, которую уже тысячу раз продумала шутки ради. Иллюзия вышла очень достоверной. Оставалось надеяться, что он поверит и обряд удастся.
Исида не могла забыть взгляда Наренгу, когда она закончила магию и свернула иллюзию. Наверное, он мог успеть убить ее и вернуть то, что она забрала, но маг не пошевелил и пальцем. В его глазах была боль. Тогда она приняла ее за разочарование злодея, планы которого рушатся, а сейчас ей казалось, что это была горечь предательства мужчины любимой женщиной. Исида бежала, не дожидаясь, пока он придет в себя и сможет начать погоню.
Кто зародил это недоверие и довел его до пика? Кому было выгодно разрушить их отношения и оставить несчастными и одинокими? Исида составила список. В него попали Пинатири, покойный граф и Верифай — министр иностранных дел. Еще можно было добавить главу разведывательного управления — Людорга — наставника юного графа. Только эти четыре лица имели возможности. Оставался мотив. Кто-то хотел убрать Наренгу руками Исиды или же просто захватить власть в Михелле, свалив все на того, кому легко будет уйти от ответственности?
Министра можно было вычеркнуть. Он как раз пострадал в результате интриги. В его интересах было другое развитие событий. Будучи женихом Бьёкки, ему стоило дождаться свадьбы, убить Пинатири и власть оказалась бы в его руках. Ни к чему было бы подставлять Наренгу.
Покойный граф тоже мог покинуть список. У него были возможности, но мотив отсутствовал, так как он был уже мертв.
Оставались Людорг и Пинатири. Исида пыталась понять, что именно давало им насилие над Бьёккой.
Наконец, она бросила эту затею, как и надежду найти для себя спокойный уголок в Михелле. Исида желала выяснить правду и забрать то, что она отняла у Наренгу. Именно там был ее тайник. Она не решилась забрать тот предмет с собой. Ей казалось, что он будет притягивать Наренгу как магнит. Выходило совсем иначе. Это она сама притягивала его. А та вещь была очень далеко, будто в стороне. Ее нужно было забрать, но теперь Исиде стало страшно. Если она выполнила роль пешки в чужой интриге, то все могло весьма серьезно усложниться.
Девушка снова взяла монетку. Сейчас она хотела только одного — вернуть на место лучшую иллюзию из когда-либо созданных ею. Она ужасно жалела, что не сохранила записей и не могла восстановить магию по ним.
— Викси, — позвала она. — Мне понадобится твоя огненная магия. Надо переплавить это золото. Мне нужен ровный и тонкий диск.
— Там было что-то важное, да? — с сочувствием спросил он.
Исида не ответила. Ее мутило от мысли, что все самое важное в своей жизни она уже уничтожила.
«Хотя бы так оставлю тебя себе, Наренгу», — подумала она.
— Останови машину, — попросила она Викси. — Мне надо подышать.
Исида буквально вывалилась из автодома. Маг припарковался на обочине у поворота на лесную дорогу.
Девушка прошла немного вглубь леса. Надорпуль следовал за ней. Ему было приятно находиться среди деревьев, хотя здесь не было не только вишен, но и в целом плодовых.
Исида попыталась вспомнить,
— Что я натворила? — спросила она себя вслух.
— Ты постоянно что-то творишь, — ответил надорпуль. — Он уже близко, да? Поэтому тебя так размазывает? Может быть, пересадишь меня, пока не началась заварушка?
— Давай начистоту, надорпуль, — сказала Исида, — чтобы тебя пересадить, нужна человеческая жертва.
— Это не совсем так, — скрипуче прошипела нечисть.
— Пол-жертвы? — усмехнулась ведьма. — Или что ты хочешь мне наплести?
— Связанная душа, — прошептал надорпуль, — это не убитая жертва. Это как хозяйка сада.
— Которая должна до конца жизни за этим садом ухаживать, никуда из него не уходить и потом ее надо там и закопать. Серьезно? Думаешь, что я кого-то обреку на такую участь?
Надорпуль коснулся рукой девушки.
— Ты не собираешься меня пересадить?
— Я сохраняю тебе жизнь, — жестко ответила Исида. — Ты — нечисть, которая уже погибла бы без меня. Когда бы у тебя была возможность вылезти из сада и посмотреть мир? Подумай, пока мы путешествуем, о том, что люди — не деревья. Попытайся понять разницу между твоим существованием раньше и сейчас. Хочешь ли ты сам обречь жертву на жизнь в вишневом саду и бесконечный сбор урожая? Как тебе самому больше нравится проводить время? И чтобы ты не обольщался — знай, я не собираюсь тебя пересаживать! Не собираюсь связывать ни чьей души.
Надорпуль заскрипел.
— Хочешь поспорить? — спросила ведьма, поджигая на ладони пламя.
Дух шарахнулся в сторону, предпочитая не выяснять природу огня — иллюзорный он или настоящий.
— Ты какая-то злая, — сказал он.
— Я честна с тобой, — сказала Исида. — А теперь дай подумать, помолчи, пожалуйста.
Викси принес ей монету, переплавленную в тонкий золотой диск.
— То, что надо, — ответила девушка, жестом показывая, что хочет остаться одна.
Она вспомнила один из вечеров, когда их с Наренгу еще не коснулись раздор и сомнения. Именно тогда она первый раз увидела, как он обращается.
Наренгу принадлежал дом на окраине Визарии — столицы Михеллы. Исида часто оставалась у него, но не спешила переезжать. Незадолго до этого они были в горах, и она опрометчиво напомнила ему про ритуальный камень. С тех пор Наренгу как-то изменился. Исида не совсем понимала, что происходит, но было чувство, что он не может ей насытиться. Сначала казалось, что он так сильно хочет ее, но потом стало ясно, что он просто не получал желаемого и пытался заменить это как мог.
Этим вечером они устроились на диване и болтали, пока не начали целоваться.
Вдруг Наренгу остановился.
— Я должен это сказать, — заявил он таким тоном, что Исида напряглась.
— Что-то не так? — спросила она.
— Ты знаешь, кто я и это делает меня не таким как все. Я — хищник и…
— Да говори уже, — девушка вдруг подумала, что он хочет бросить ее.
— Ты никогда не думала, почему я не делал первый шаг? Ты ведь давно мне нравилась.
— Думала, что ты считал меня мелкой девчонкой, — улыбнулась Исида.
— И это тоже, но я не хотел… Отношения со мной неизбежно приводят к тому, что я больше не могу сдерживать свои желания. Я держался, но ты напомнила мне о ритуале. Он жестокий и мрачный, как и вся моя природа. И я хочу его больше всего на свете. Это сводит меня с ума.