Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
Да, она Провидица.
Наличие сбоя в системе, этих проклятых активных сил, её победы – всё это сломило Чуму окончательно.
Проклятая старуха выстроила свой определённый план, по которому столь упорно действовала, не пытаясь сопротивляться реальности. Тем не менее, пора ей наконец-то вспомнить о том, что она – не единственный житель этой страны.
– О чём ты думаешь? – понимая, что вопрос звучит глупо, полушёпотом спросил у Тани Бейбарсов.
– Я?
– Ты, - кивнул совершенно спокойно он. – Ну, скажи мне, о чём? – он усмехнулся, глядя на неё как
– Ты думаешь, что я должна быть уже сумасшедшей? – Гроттер оглянулась, словно пытаясь отыскать его взглядом, а после попыталась вырваться из рук Бейбарсова, тем не менее, не имея на это совершенно никакого шанса.
– Да, именно так я и думаю, - равнодушно кивнул Глеб. – Тем не менее, есть что-то, что тебя сдерживает.
Гроттер пожала плечами.
– Я не знаю, - выдохнула она наконец-то, тем не менее, не стараясь оказаться сейчас на свободе или сбежать от собственных мыслей.
Кровавый расствет плакал огромными, алыми слезинками всё новых и новых дождей. Утро затянуло облаками, заставляя их сдавливать горло и продолжать душить, то и дело наседать со всех сторон.
Кровь и потерянный шанс жить – всё это сплелось в одну-единую картину, у которой не осталось ничего привлекательного, только сплошной, слитый воедино ужас, что его сеяла Чума, а после неё будет развевать по пеплу кто-то ещё.
У этой жизни нет ограничений.
У этой жизни есть сплошная боль.
– Я уже сумасшедшая, - наконец-то прошептала она. – Или я не понимаю, что именно Чума подразумевает под этим.
Бейбарсов пожал плечами, словно тоже совершенно ничего не знал, а после обнял Гроттер, прижимая её к себе и словно пытаясь успокоить, утешить наконец-то девушку, которая едва слышно всхлипывала.
Возможно, у неё не осталось ничего, что должно быть в человеке, но, тем не менее, не следует задумываться, как жить дальше, если жить не хочется. А она, как ни странно, хваталась за каждый лишний день собственного существования, боясь отказаться от него просто так, резко, разорвав в первый и последний раз все нити, которые связывали её тонкими паутинками по рукам и ногам.
– Я заметил, - кивнул Бейбарсов.
Он чувствовал её магию, которая буквально горела в жилах девушки – осталось только выполнить то, что он обязывался сделать, и от него должны вроде бы как отстать; у Чумы свои игры, а пешкой сделать некромага не получилось.
Король – на шахматной доске на самом деле жалкая фигура, у которой отрезаны по локоть руки.
Ферзь – часто ходит так, как ему только вздумается, и на все расстояния, которые только придумает и пожелает.
Одна беда – часто ферзём жертвуют, равно как и турой, как и обыкновенной пешкой; а пешка может стать кем угодно на противоположном конце доски, только не ещё одним королём, которого, чёрт возьми, побить не получится.
Восемь ферзей на противоположной стороне – и все единоправны и единоличны; Чума делает ошибку.
Короля всегда защищают, но, тем не менее, решает всё равно игрок.
…А не пора ли дать пешке новую…
Достаточно было всего лишь одного маленького магического разряда, чтобы Гроттер наконец-то сбросила с себя пелену заклинания, что заставляло её верить всем подряд, и ему самому в том числе.
Заклинание упало и убрало всё её спокойствие; вместо мирной, относительно радостной Тани, которая желала поговорить хотя бы с ним, хотела, чтобы её просто кто-то обнял и успокоил, появилось чудовище.
Сумасшедшая провидица, у которой забрали все границы её сил – вряд ли Чума одобрит именно такой способ.
Тем не менее, рыжеволосая ещё минут пять не могла понять, что именно случилось, а после, посмотрев на Бейбарсова и осознав, что он всё ещё обнимает её, словно наконец-то вспомнила прошлое.
– Проклятый некромаг! – прошипела она, выворачиваясь из его рук, теряя всё своё видимое спокойствие.
Гроттер рванулась к окну, открывая его и не обращая внимания на то, что сама с огромным успехом может просто-напросто вылететь отсюда, упасть и навеки попрощаться с тем, что среди людей предположительно называют жизнью.
– Ты меня обманывал! Ты меня чем-то опоил, наложил на меня какое-то заклинание, - задыхаясь, выдохнула она.
Видения, которые прежде получалось блокировать, ворвались в её голову, затапливая сознание неизвестной волной, и Таня помнила только то, как вылетела из окна, увлекая Бейбарсова за собой.
Она даже не успела разбиться.
Видения настигли её раньше, не давая спокойно умереть, отправиться к праотцам без этого шуточного налёта из боли и крови.
“Чума, ещё совсем-совсем молодая, схватилась за голову, пытаясь сдержать всю ту беду, которая рванулась в её голову, стараясь наконец-то затопить до самого конца всякое понятие её сознания.
Видения были везде.
Она пыталась им сопротивляться, вырывалась из цепей, которые сковывали её руки, но не могла ничего сделать.
– Ты – Провидица, - спокойно сообщил Сарданапал, останавливаясь напротив неё. – “Тибидохс”, конечно, совершенно безопасная игра, которая не может принести совершенно ничего плохого людям, но даже там случаются неприятные случайности, которые могут привести к кошмару.
Чума кивнула.
Прежде она с радостью отправилась бы на эту игру, чтобы иметь возможность кое-как отвлечься от бесконечных видений и сил, которые распирали её и рвались на свободу, вот только теперь поняла, что на самом деле этим назначением её отправили на верную смерть, не собираясь оставить хотя бы один шанс на существование.
– Я жить хочу, - наконец-то подала голос девушка, внимательно глядя на него и словно пытаясь попросить о пощаде.
– Как так могло выйти… - покачал головой Сарданапал, присаживаясь рядом с девушкой и обнимая её за плечи.
Она дёрнулась, но, тем не менее, позволила себе просто шмыгнуть носом и уткнуться лбом в его плечо.
Кто она? Обыкновенная дочь бессмертных родителей?
Впрочем, нет. Она Провидица, ещё и с силами, которые дают ей возможность сопротивляться и не позволить себя обезвредить.