Наш общий друг (Книга 3 и 4)
Шрифт:
– Однако, мистер Вегг, - настаивал Венус, - ведь это была ваша мысль, что надо отложить расправу с ним, пока весь мусор не вывезут.
– А это тоже была моя мысль, - возразил Вегг, - чтобы пригрозить ему, если он явится вынюхивать и выслеживать насчет собственности, дать понять, что он не имеет на нее никаких прав, сделать его нашим рабом. Разве это была не моя мысль, мистер Венус?
– Разумеется, ваша, мистер Вегг.
– Разумеется, моя, как вы сами сказали, - подтвердил Вегг, несколько смягченный такой готовностью соглашаться с ним.
– Очень хорошо. Я считаю выслеживаньем
– Должен признать, что не по вашей вине ему удалось удрать с голландской флягой в тот вечер, мистер Вегг, - сказал Венус.
– Как вы сами это честно признали, друг! Нет, не по моей вине. Я бы эту флягу у него выцарапал. Можно ли было стерпеть, что он, как тать в нощи, явился копаться в мусоре, да и не в своем, а скорее в нашем (ведь мы можем отобрать у него все до последней пылинки, если он не заплатит, сколько мы потребуем), и унес клад из этих раскопок? Нет, этого нельзя стерпеть. И за это тоже следует прищемить ему нос.
– Как же вы намерены это сделать, мистер Вегг?
– Прищемить-то? Я намерен открыто оскорбить его, - возразил почтенный инвалид.
– И если, глядя мне в глаза, он посмеет ответить хотя бы слово, оборвать его, чтоб он дух не успел перевести: "Еще одно слово, старый грязный пес, и ты нищий".
– А если он ничего не скажет, мистер Вегг?
– Тогда мы без всяких хлопот придем к соглашению, - отвечал Вегг, - я его обломаю и верхом на него сяду. Я его взнуздаю, затяну поводья, укрощу его и верхом сяду. Чем туже его взнуздать, тем больше он заплатит. А я намерен получить с него побольше, даю вам слово, мистер Венус!
– Уж очень это мстительно звучит, мистер Вегг.
– Мстительно, сэр? Не для него ли я разрушался и падал вечер за вечером? Не для его ли удовольствия торчал дома, чтобы он сшибал меня как кеглю, - шарами ли, книгами ли - какими ему вздумается? Да ведь я во сто раз лучше его, сэр, в пятьсот раз лучше!
Мистер Венус взглянул на него с сомнением, быть может намеренно вызывая его на самую неприглядную откровенность.
– Как? Не перед тем ли самым домом, который сейчас занимает этот жалкий червь и баловень фортуны, - продолжал Вегг, пользуясь для порицания самым высоким стилем и стуча кулаком по прилавку, - я, Сайлас Вегг, человек в пятьсот раз более достойный, сидел во всякую погоду, дожидаясь поручения или покупателя? Не перед этим ли самым домом я впервые увидел его купающимся в роскоши, в то время как я торговал там грошовыми песенками пропитания ради? Так неужели мне пресмыкаться перед ним во прахе, чтоб он топтал меня ногами? Нет!
При вспышке огня на уродливой физиономии французского джентльмена промелькнула усмешка, словно он подсчитывал, сколько тысяч клеветников и предателей ополчаются против баловней фортуны совершенно на тех же основаниях, что и мистер Вегг. Легко было вообразить, что головастые младенцы опрокинулись вверх ногами, пытаясь решить своим водяночным мозгом, сколько детей человеческих точно таким же образом превращают своих благодетелей в злейших врагов. Двухярдовую улыбку аллигатора можно было истолковать в таком смысле: "Все это было
– Однако, - сказал Вегг, возможно учуяв все же что-то неладное, - ваша выразительная физиономия, мистер Венус, говорит мне, что сегодня я гораздо скучнее и сердитее обыкновенного. Быть может, я чересчур много думал. Прочь, унылая Забота! Теперь все прошло, сэр. Только взглянул на вас, и "империя вновь обрела свою власть". Ибо, как говорится в песне, хотя и подлежит изменению, сэр:
Когда на сердце облако забот *,
Его рассеет Венуса приход, он
Как пенье скрипки наш ласкает слух
И в то же время возвышает дух, сэр.
Спокойной ночи, сэр.
– Мне скоро надо будет сказать вам словечко-другое, мистер Вегг, заметил Венус, - насчет моего участия в деле, о котором мы говорили.
– Мое время, сэр, принадлежит вам, - возразил Вегг.
– А пока что обещаю: ничто мне не помешает прищемить ему нос, этому мусорному Боффину. А уж если я его прищемлю, так не выпущу вот из этих самых рук, мистер Венус, так и буду держать, пока искры не посыплются.
С этим приятным обещанием Вегг вышел, постукивая деревяшкой, и закрыл за собой дверь.
– Погодите, я зажгу свечку, мистер Боффин, - сказал Венус, - вам будет удобнее выйти.
Засветив свечку, он держал ее в вытянутой руке до тех пор, пока мистер Боффин не выбрался из-за улыбки аллигатора с таким мрачным выражением лица, что могло показаться, будто аллигатор зло подшутил над мистером Боффином и теперь веселился, прохаживаясь на его счет.
– Вот предатель!
– сказал мистер Боффин, выходя и отряхивая пыль с плечей и колен, поскольку в обществе аллигатора нельзя было набраться ничего другого.
– Вот гадина!
– Аллигатор, сэр?
– спросил Венус.
– Нет, Венус, нет. Этот змей.
– Будьте любезны обратить ваше внимание, сэр, - заметил Венус, - ведь я ничего не сказал ему насчет того, что совсем выхожу из дела - мне никоим образом не хотелось бы выходить, не предупредив вас. Но ради собственного моего спокойствия, мистер Боффин, хочется развязаться поскорей, и потому я позволю себя спросить, когда для вас будет удобнее, чтобы я вышел из дела?
– Благодарствую, Венус, благодарствую, но только я не знаю, что вам сказать, - отвечал мистер Боффин.
– Я и сам не знаю, что делать. Все равно он на меня набросится. Он, кажется, твердо решил на меня наброситься, не правда ли?
Мистер Венус полагал, что намерения Вегга именно таковы.
– Вы могли бы оказать мне некоторую поддержку, если бы остались в деле, - сказал мистер Боффин, - вы могли бы становиться между Веггом и мною и смягчать его. Как вы думаете, Венус, не могли бы вы прикинуться, будто остаетесь в деле, пока я сам не соберусь с мыслями?
Венус, натурально, осведомился, много ли понадобится мистеру Боффину времени, чтобы собраться с мыслями.
– Право, не знаю, - совершенно растерявшись, ответил мистер Боффин. Все пошло шиворот-навыворот. Если бы меня не ввели во владение, я бы ничего не имел против. Но раз уж ввели, не очень-то будет приятно, если выведут, согласитесь сами, мистер Венус.