Наша навсегда
Шрифт:
Я ошеломленно цепляюсь за мощную шею Камня, оглядываясь на Бешеного Лиса, вообще больше на нас не обращающего внимания и плотно сидящего в телефоне.
— Но… Мы же не договорили… — бормочу я, — и не досмотрели…
— Успеем, малышка, — улыбается Лис, — у нас море времени впереди еще. А сейчас мы поднимемся наверх, я покажу спальни. И, заодно, еще разочек уточню, что имел в виду этот каменный говнюк. И верно ли я понял насчет любви внезапной.
— Неверно! — злясь, верчусь я на руках Камня, пытаюсь спрыгнуть, но
— Ну вот и выясним подробности твоего брака. А то все как-то не до того и не до того…
— Сауну ей покажите, — напутствует Бешеный Лис, не отрываясь от телефона, — она как раз прогрета. Очень хорошо помогает понять друг друга…
47
— Вот тут гостевые, — Лис идет впереди, легко, вальяжно, никуда не торопясь, словно и в самом деле решил провести нам с Камнем экскурсию по дому отца. — Дальше — зимний сад, а под ним как раз крытый бассейн…
— Ну хватит уже, — я решительно впиваюсь ногтями в дубленую кожу на шее Камня, пытаясь дать понять, что хочу остановиться, — отпускай меня!
— Сейчас, маленькая, сейчас… — бормочет он, только сильнее, в противовес своим же словам, стискивая.
Злит меня сейчас этим! Так злит!
Мне активно не нравится то, что происходит сейчас.
Меня сознательно лишают права голоса! Просто пользуясь тем, что сильнее! И что их больше!
И, если в постели я такое готова принимать, то в реальной жизни — нет!
И я не шутила, когда говорила про Тошку!
Вот только как донести свое мнение до тех, кто привык слышать лишь себя?
Ужас какой-то с этими властными индюками!
— Так… — рассуждает Лис, не обращая внимания на мои протесты, — эта — нет… — Идет к следующей спальне, толкая по очереди все попадающиеся на пути двери, — эта — тоже нет… А вот эта, наверно, да. Сюда ее неси, Камешек.
Камень заносит меня в комнату и торжественно ставит ногами на кровать. Огромную, просто невероятно здоровенную кровать!
Чуть покачнувшись, я все же удерживаюсь вертикально и тут же делаю шаг назад, к изголовью, обитому мягким бархатом глубокого синего цвета.
Сама комната, выполненная в темных, спокойных тонах, очень уютная.
И мне бы здесь понравилось. В другой ситуации.
Но сейчас…
Я смотрю на парней по очереди, отмечая в очередной раз ту невероятную одинаковость в лицах, которая проступает, когда они думают об одном и том же.
И невольно меня заражают этим!
Между нами тремя натягивается невидимая струна. Она начинает звенеть от напряжения, и я точно знаю, что, когда она лопнет, тут что-то произойдет. Что-то крайне неприличное. То, чего нельзя допускать в доме, на первом этаже которого находится отец Лиса.
Но, похоже, стыд и неприятие
Лис — делает шаг вперед, ко мне, а Камень, стоя на месте, стягивает через голову футболку, сознательно применяя оружие массового поражения, потому что не смотреть на его невероятный торс просто невозможно.
Я прекрасно вижу, к чему идет дело, и потому действую на опережение.
— Стоять! — строго приказываю уже двинувшимся в мою сторону мужчинам, — мы не договорили!
— Потом договорим, малышка, — мягко урчит Лис, щуря плутовские довольные глаза.
Камень только усмехается, поддерживая позицию друга.
— Сейчас! — давлю я тоном, отступаю по кровати еще назад и, упершись задницей в изголовье, складываю руки на груди. И, видя, что меня не слушают, добавляю отчаянно, — еще шаг, и я отсюда уйду! Понятно?
Парни тормозят, наверно, осознав, что я вообще не шучу, переглядываются.
И затем Лис со вздохом выдает:
— Умеешь ты обломать кайф, малышка… Ладно, сейчас скажешь все, что хотела, а потом мы с Камешком тебя трахнем.
— Во-первых, я не буду этим заниматься в доме твоего отца, — тут же обламываю я его мечты и, заметив, что Лис пытается возразить, повышаю голос, — и, во-вторых, это я вас буду слушать, а не вы меня.
Сумев таким образом привлечь нужное внимание и настроить на другой лад, я сажусь по-турецки прямо на кровати, подтягиваю подушку к груди, обнимаю ее и сурово смотрю на парней.
Они снова переглядываются, словно ведя безмолвный, лишь им одним понятный диалог.
И, в итоге, придя к какому-то решению, следуют моему примеру.
То есть, садятся на кровати, в изножье.
И, после небольшой паузы, убедившись, что я реально не собираюсь ничего говорить, а собираюсь слушать, Лис вздыхает:
— Малышка, ты думаешь, отец не в курсе про наши отношения? Ты же слышала, что он говорил про сауну? Поверь мне, ему глубоко пофиг…
— Мне не пофиг, — обрываю я его, — я не буду этим заниматься тут. И вообще, сейчас не время и не место.
После моего спича Лис какое-то время молчит, щурится на меня, а затем усмехается:
— Изменилась ты… То прежняя сладкая малышка, то стервочка.
— Учили хорошо, — говорю я, — прежняя Вася бы давно загнулась. А стервочка живая все еще.
— Это точно… — осматривает меня Лис внимательно, словно что-то новое во мне рассмотрев, — я еще, когда ты меня у дома жестко отшила, впечатлился. Расскажешь, как так получилось, малышка? Подробно. Чтоб мы потом могли с твоим бывшим мужем предметно поговорить?
— Кстати, — подает голос Камень, все это время молча изучающий меня своими невозможными черными глазами, — ты так и не сказала, каким образом ты с ним не спала? Он что, евнух? Или наглухо ебанутый?