Наши ножи
Шрифт:
— Я тоже захотел! — прокричал обычно тихий Рогар.
Как это ни странно, но Санса оказалась куда более строгой матерью, чем того мог ожидать Рамси, и наоборот — из лорда Болтона отец вышел довольно мягкий. Порой ему было все равно на то, что вытворяют его дети, и он с радостью позволял им баловаться, назидательно предупредив не ошиваться около господской спальни. К тому же… Мысль о том, что кто-то из мальчишек может засадить ему нож в ребро не давала ему покоя, и он вел себя заведомо… идеально.
— Нам было весело, — сказал старший мальчик.
— Не сомневаюсь.
— Миледи.
В зал вошла Мэри,
Райнар тоже не взял от матери рыжих волос, с каждым днем походя все больше на отца, и леди Болтон окончательно смирилась с бастардской кровью, пересилившей кровь Старков и Талли. Самый маленький и отчасти беззубый популярностью у отца он не пользовался. Лишь недавно Райнар стал ходить, от каждого шороха заливаясь смехом, и сейчас, узнав мать, потянул к ней руки.
— Полагаю, ваш отец вам что-то скажет, — вопросительно смотрела на мужа девушка, взяв малыша на руки, и застывшая на полпути ложка шумно опустилась назад в приятно пахнувшую тарелку.
— А отец должен что-то говорить? — уж очень грозной смотрелась его женушка, и Рамси, обернувшись вполоборота, широко улыбнулся, поманив детей к себе. — Ну что ж, щенята… что на этот раз?
— Запрягли свинью в корыто, — отчитывался Бальтазар, исподлобья поглядывая на отца.
— Свинью? Вони от них! Взяли бы козу.
— Я хотел, но она бодалась! — искренне возмутился на животных Бальтазар.
— Я хотел взять поводья, — пробубнил Рогар.
— Неплохая идея, — улыбнулся отец еще шире, видя на лице матери немое возмущение его словам.
— Я не нашел, где Хер-хер их держит, — вновь тараторил первенец бастарда.
— Хер-хер? Кх-ха… Его и вправду так зовут?
— Герхард. Его зовут Герхард, — поправила своего сына леди Болтон и недовольно вздохнула. — Довольно. Вы всполошили весь двор! Кроу, отведи наших лордов. Пусть помогут слугам прибрать весь тот бардак, который они устроили, и пусть переберут с кухарками фасоль. Никаких игр. Если не успеют до вечера, останутся без ужина. Милорды могут идти.
— Вот дерьмо, — шепнул старший мальчик, но леди-мать этого не услышала. Дети надули губы, но отец потрепал их головы, и уходили они не такими грустными.
— Что ты делаешь?! — возмутилась Санса, как только дети скрылись из виду. — Я надеялась, что хотя бы они будут знать о правилах хорошего тона.
— Хм. Дети всего лишь забавляются, — широко улыбался Рамси Болтон. — Это, конечно же, в меня. Хотя должен сказать, мне в голову в детстве не приходила мысль покататься в корыте на свинье.
— Ты скорее всего ее резал, — зло предположила леди Болтон, и словно о чем-то вспомнив, бастард хмыкнул. Санса подошла к нему, передавая в руки мужа младшего сына. — Я ожидала, что ты им скажешь что-то более вразумительное.
— Мой отец порол меня на конюшне. Можно было поставить их на горох, посадить в подвал на сутки. Без еды и питья. Это… более вразумительно? — сказал он, и, как и ожидал, Санса прикусила язык.
Первое время по возвращении бастарда в родные лары и пенаты она очень боялась проявления его жестокости к детям.
Санса недооценила, точнее, не ожидала того, что бастард окажется мягким родителем. Может на него повлияла война, а может простой семейный уют, созданный ею, но лорд Болтон порой даже охотно проводил с ними время, игнорируя их шалости.
Уж слишком похожими на него вышли старшие мальчишки, и это чертовски как льстило мужчине. К тому же, своей мягкостью он разделял и властвовал. Добрый папа был куда лучше строгой мамы, а это могло однажды пригодиться. Его женушка все же могла вздумать улизнуть от него, а вот от детей, вцепившихся в него мертвой хваткой — никогда и никуда.
Если что-то шло не так, Санса очень старалась отвлечь мужа от криков детей, становясь куда более ласковой и страстной, так что… бастард, особо недокучаемый детьми, своей новой жизнью был более чем доволен. Райнар интересовал его не так сильно, и он лишь изредка брал того на руки, как сейчас.
— Лягушонок опять скачет, — крепко держась за руки отца, Райнар стал приседать. Делал он так часто, за что и получил свое прозвище.
— Если он лягушонок, то кто его отец? Дай ему яблоко.
С едой ребенок стих, увлеченно слюнявя чищенную дольку плода, и, оказавшись рядом, девушка прижалась губами к зароставшей темными волосами макушке.
Рамси сделал ставку на детей и не прогадал. Своих отпрысков Санса очень любила, и наблюдавший за вылизывавшей своих щенят волчицей бастард порой душился ревностью. У него такого не было. Ни в детстве, ни сейчас. Его женушка, конечно, никогда ему не отказывала, понимая, что отказывать себе дороже, однако… Он порой становился на одну ступень с Бальтазаром и Рогаром, и ему самому хотелось, чтобы его точно так же погладили по головке, чтобы посмотрели так же тепло, однако между супругами всегда оставалась невидимая стенка. Небольшая — знали они друг друга слишком долго, но и ее было достаточно, чтобы разозлить Рамси Болтона. Бесился он от своего бессилия. Сокрушить преграду привычными ему методами он не мог, а иных он не приял. Стенка была маленькой, тоненькой, за ней чувствовалось что-то большое и теплое, сравниться с чем не могла ни одна его предыдущая любовница, но стенка та была прочной, как и сама Санса. Он был к ней так близко и так далеко, и порой мысленно чертыхался, чувствуя, как попал в какой-то омут, затягивавший его все больше…
Пару раз Черный лорд все же засматривался на молоденьких служанок, присматривая себе кого-нибудь «на разок». Его супруга как раз донашивала Райнара, и мужской голод делал свое подленькое дельце. Санса упустила из виду взятую на службу симпатичную прачку, а та, заметив изучающий взгляд милорда, по глупости радостно разболтала о том на кухне. На прачку донесла Мэри, а на мужа леди Болтон донесла сама глупая девчушка, оказавшись перед ней да опасаясь гнева госпожи.
Санса повела себя спокойно. На первый взгляд.