Наследие Иверийской династии. Господин Демиург
Шрифт:
Под коленом и на голени красовались ссадины и царапины, и я вдруг даже порадовалась этому приключению. Промокнула капли крови чистым краем платья, оттёрла грязь пучками травы. После долгого дня и физических нагрузок руки и ноги налились тяжестью. Давно забытое, но такое приятное ощущение.
– Мелковато для спасения, но… да. – Ренуард втянул воздух, коротко глянул на мои обнажённые лодыжки и тут же отвёл взгляд. Сделал шаг в мою сторону, легко и гибко, как будто в танце, и предложил свой платок. – Было здорово совершить пусть и крохотный, но подвиг. Будоражит. Уверен, каждый мужчина был бы счастлив оказаться
Опять он за своё?
Я выхватила платок – вышло довольно грубо – процедила сквозь зубы благодарность и вытерла лицо, влажную ложбинку между грудей, плечи. Встала, ощущая под ногами мягкую траву. Поставила грязные туфли на парапет, забралась на низкую ступень у балюстрады – она оказалась едва тёплой – и подпёрла подбородок рукой.
– Чудесный всё-таки отсюда открывается вид, – непринуждённо бросила я. – Ты часто здесь бываешь, Рени?
– Часто, – он встал рядом, облокотился о перила.
Сюртук он оставил у стола, и в сорочке, шитой у ворота серебром, выглядел небрежно и дерзко. В этом был весь Ренуард Батор: в его походке, в его мимике и жестах скрывалась ирония и насмешка над миром. Сейчас ему явно не нравилось то, что я постоянно перевожу тему. Но Ренуард держался так, будто мои увиливания не задевают его за живое. Только из глаз пропал задорный огонёк, уступив место серьёзности и растерянной задумчивости. Какое-то время он ждал, что я заговорю сама – быть может, расскажу о менторе так же откровенно, как об отце, или снова начну нести сладенькую чепуху. Но так и не дождался – я молчала, наблюдая, как на пристани нарастает какая-то нервная суета. В свете фонарей мелькали плащи стязателей, кричали и бегали матросы, разбегались в разные стороны рудвики.
– Видишь те острова? – отвлёк меня от странного зрелища Ренуард.
Я привстала на носки и глянула вдаль – туда, куда он указал. На фоне светлого, прекрасно освещённого луной неба темнели грубые силуэты. Там в самом деле возвышались острова, подёрнутые шапкой растительности. В ночи лес казался серым.
– Вон там, в отдалении – Гарт и Адалена, часть архипелага Роксис, – торжественно представил их мне Ренуард. – Местные зовут их проще: Гарталена. По легенде, когда-то жили в Баторе двое влюблённых, которых вечно разделяла судьба. Адалена была богатая и знатная леди, а Гарт – бедный бродячий бард. Все друзья и близкие восстали против их союза, и, как бы они ни стремились друг к другу, как бы ни пылали их сердца, Гарту и Адалене не суждено было быть вместе. Тогда они бросились с высокого обрыва прямо в море и погибли. Молодые люди предпочли совместную смерть унылой жизни в разлуке и без любви, – Батор помолчал, поднял взгляд к звёздам.
Несколько мерцающих точек сверкнули в небе и исчезли. И мне вдруг снова нестерпимо захотелось прикоснуться к Ренуарду, ощутить тепло его тела. Время, что мы провели вместе, будто струилось сквозь нас и шептало: сделай шаг навстречу. Была в этом мгновении какая-то обезоруживающая простота. И близкий шум океана только подтверждал это.
Я придвинулась ближе и положила голову на мужское плечо. Ренуард обнял меня одной рукой, нежно и слишком медленно: боялся спугнуть или, наоборот, давал время увернуться. Я не испугалась и не отпрянула.
– Какая грустная
– Грустная, но красивая, – тихий голос убаюкивал. – Поступок настолько потряс Квертинд, что боги снизошли до милости и явили чудо. Толмунд и Девейна превратили Гарта и Адалену в острова, но даже так они оказались порознь: тело девушки унесло течением, а бард так и остался у обрыва. Теперь влюблённые смотрят друг на друга вечность, пытаясь взглядом передать всю нежность, что они сохранили в своих душах. – Ренуард сделал паузу и продолжил ещё тише, почти шёпотом: – Старики любят рассказывать, что настанет день, когда Гарт встретит свою Адалену. И тогда…
– Подожди-подожди, – перебила я, встрепенувшись. – Дай угадаю. Когда Гарт встретит свою Адалену, свершится предначертанное?
– Как скупо, – хмыкнул Ренуард.
– Я не угадала? – улыбнулась я.
– Нет. В ту ночь, когда Гарт встретит свою Адалену на неисповедимом пути Квертинда, королевство будет спасено любовью.
– А! – стукнула я ладонью себя по лбу. – Совсем забыла, где нахожусь. Конечно же, в Баторе. Здесь в каждой легенде и в каждом нравоучении должно присутствовать слово «любовь». Истинная любовь таится в поцелуе. Любовь на первом свидании зарождается в доме Монро Тьёлди. Любовь спасёт королевство… Знаешь, южный край заслужил Првленскую, она единственная уравновешивает это буйство романтических фантазий.
В подтверждение своей шутки я коротко хохотнула.
– Я ведь тоже Батор, – вроде бы обиделся Ренуард. – И обожаю эту легенду.
– Прости, – тут же стушевалась я. – Я, как и все верноподданные, люблю Квертинд и его легенды. В Кроунице тоже есть одна, про спящий драконий вулкан. Пробудившись, он поможет свершиться предначертанному.
– Правдивая легенда?
– Как сказать, – уклончиво ответила я и перевела взгляд: – Что там за суета?
Мой Рени наконец отвлёкся от древних легенд и посмотрел на пристань.
– Не знаю, – он нахмурился. – Скоро полночь, а значит, с пристани отправится корабль в Тимберию. Возможно, возникли какие-то проблемы…
До нас донеслись обрывки ругательств, криков. Женский визг и грохот.
Что там происходит? Кто-то грабит корабль? Тогда почему здесь стязатели, а не городовые? Преследуют изменников из Ордена Крона? От неприятного предчувствия кольнуло где-то в груди.
Я вытянула шею, пытаясь разобраться в происходящем.
– Юна, – позвал Ренуард.
– А? – машинально отозвалась я. Меня слишком интересовало суетливое оживление.
– Помнишь, я говорил тебе днём, что в Тимберии магия становится слабее и уже никогда не восстанавливается? Там любые заклинания теряют силу. Не только твои собственные, но и те, под действием которых ты находишься. Кровавые, например.
Я резко повернула голову, едва не ударив Ренуарда макушкой.
Он аккуратно убрал мои волосы, прилипшие к его плечу.
– К чему ты ведёшь? – грубо, почти зло выпалила я.
– К тому, о чём писал в записке, – едва слышно проговорил Ренуард, заглядывая мне в глаза. Он как будто впервые за весь день волновался – светлые ресницы подрагивали, губы плотно сжались в тонкую нить. – Я знаю, как разорвать менторскую связь. Нужно просто… уехать в Тимберию. Навсегда.