Наследие
Шрифт:
По той же причине Арман был сейчас в Австралии. Отпросился отдохнуть после успешно сданных экзаменов и провести немного времени с Жаннет, которую твердо считал своей невестой. Разумеется, он решил, что удачно поймал отца в хорошем настроении и уговорил перенести на конец зимы поездку, запланированную на апрель. Знал бы, что происходит на самом деле, ни за что никуда бы не уехал.
А идея начать знакомство с Гонщиком с провокации на дороге оказалась удачной. Ни деньги, ни угрозы оружием не произвели на этого типа такого впечатления, как обещание его самого похоронить под
Лафонтен не дал привязанному к стулу Гонщику разглядеть себя, оставаясь либо у него за спиной, либо в тени яркой лампы. Разговор записал на диктофон, поставленный на стол рядом с лампой. Получился разговор недолгим, но весьма содержательным. Предположение о том, что авария, в которую попал Арман, была только предупреждением, Лафонтен сделал верно. О том, что заказали ее раньше, чем состоялось скандальное заседание Трибунала, — тоже. Имени заказчика Гонщик не знал, но бывает достаточно и косвенных признаков.
Гонщик, разумеется, остался жив. Хотя искушение всадить на прощание пулю ему между лопаток было очень велико… Но добраться до заказчика убийства важнее, чем свести счеты с исполнителем.
Сейчас пришла очередь заказчика.
Лафонтен взял со стола папку с бумагами, запер дверь кабинета. Все должно выглядеть спокойно и буднично, обычный прием, обычный отчет о проделанной работе…
Секретарь Верховного, худенькая белокурая девушка, при его появлении подняла голову, но не улыбнулась.
— Добрый день, Марси.
— Здравствуйте, месье Лафонтен. Проходите, вас ждут.
И снова уткнулась в разложенные на столе бумаги.
«Вас ждут». Холодная, безликая фраза. «Месье Берк ждет вас» говорилось совсем иначе. Почти всегда — с улыбкой…
Валера, восседавший в кресле за столом, походил на кота, разглядывающего запутавшуюся в силке птицу.
— Итак, вы закончили работу, о которой я говорил в прошлый раз?
— Да, месье Валера.
— И вы готовы предъявить результат Трибуналу?
— Разумеется. Но вы хотели сначала сами ознакомиться с результатом.
Он извлек из своей папки первые два листа и положил их на стол. Валера придвинул бумаги к себе и с выражением снисходительного интереса на лице начал просматривать.
Есть что-то невыразимо завораживающее в том, что человек, походя игравший чужими жизнями, продолжает важно надувать щеки, полагая себя хозяином ситуации и не догадываясь, что у него самого за спиной уже стоит смерть. Сценарий написан, декорации расставлены.
Лафонтен смотрел на Валера, чувствуя легкую ломоту в висках. Будет непросто, он не делал ничего подобного с тех пор, как закончилась война. Слово дал себе, что никогда больше не воспользуется страшным умением. Но оказалось, что есть вещи и пострашнее…
Валера вздохнул и потянул узел галстука, как будто желая его ослабить. Ему уже душно. Ничего, это только начало.
— Что это? — неприязненно спросил Гроссмейстер, выпрямляясь, но не отрывая взгляда от прочитанных листов.
— Это схема, — отозвался Лафонтен очень ровно. — Схема использования счетов Ордена
— Не помню, чтобы Маретти работал в Северной Европе.
— Там работали вы, месье Валера.
Тот зло скривился:
— Вы что же — напугать меня этим хотите?
— Я отчитываюсь о результатах расследования. — Только ровная, монотонная речь, только не сбиться с ритма и тембра… и следующий лист. — Вот это — схема, по которой вы работали с контрабандой и благодаря которой оставались вне подозрений при проверках.
Извлекая очередную бумагу, он обошел стол и теперь оказался рядом с креслом Валера. Тот, за судорожным просматриванием записей, даже не заметил смены диспозиции. Лафонтен чувствовал его смятение — но не страх. Страха еще не было…
— Это — подробное описание аварии с участием автомобиля «Мерседес-Бенц» темно-синего цвета, происшедшей шестого декабря прошлого года на углу авеню Домениль и де ла Вега. И еще одной, две недели назад, очень похожей, но обошедшейся без жертв. Описание со слов исполнителя, прошу заметить.
— Ну и? — вскипел Валера, заметно побледневший, но все еще злой. — Это-то вы к чему приплели?!
— Исполнитель. — На стол упал следующий лист. — Жосслен Модо, он же Чарльз Брайтон, он же Паоло Марчиалли, он же Хосе Браско, он же… и так далее, всего восемь имен. В Париже в полицейских сводках значится под прозвищем «Гонщик». Работает по найму, гонорары берет астрономические, но никогда не ошибается. Он был настолько разговорчив, что назвал заказчика обоих покушений.
— Ну и что?! — взвился Валера. — Он что, имя заказчика знает?
— Нет, разумеется, — спокойно отозвался Лафонтен. — Это — фотография заказчика, которую он опознал и выбрал из десятка других.
Стало тихо. Валера судорожно сглотнул и снова потянул узел галстука. Он был заметно растерян и подавлен, но не сдавался:
— Бред… Много ли стоит такое свидетельство? Вы что, опознание проводили по всем правилам? Сказать может кто угодно что угодно!
— А вот это, — на стол легла еще одна бумага из папки, — имя и адрес некой женщины… и дни, когда вы ее посещали, за последние месяцы. Авеню Домениль, совсем рядом от места, где был убит Альфред Берк. Мне продолжать?
Валера, бледный, без кровинки, медленно поднял на него взгляд:
— Чего вы хотите? Ведь не денег же?
— Разумеется. Я решил, что Ордену нужен новый Верховный Координатор.
— Вы имеете в виду себя?
— Вы поразительно догадливы. Да, я имею в виду себя.
Валера перевел дыхание. Продолжая смотреть в лицо Лафонтену, медленно потянулся к телефону. Снял трубку. Вздрогнул, уронил ее на стол. Схватился за второй аппарат, дернулся к переключателю внутренней связи.
Лафонтен наблюдал все это молча, не двигаясь и не делая попыток ему помешать. Что все устройства связи в кабинете сейчас мертвы, он знал и без щелкания переключателями. И еще знал, чувствовал, что потерял хватку. Прежде, чтобы сломать сопротивление жертвы, ему требовалось куда меньше усилий. А Валера метался, нервничал, но воли и сознания не упускал…