Наследница огненных льдов
Шрифт:
– Где?... – не желая верить своим глазам, спросила я. – Где весло?
– Уплыло вместе с косатками, – сдавленно признался Эспин.
Нет, только не это. С досады я обрушилась с кулаками на спину Эспина:
– Почему ты не удержал его?!
– Прости, – глухо отозвался он.
– Как мы теперь доплывём до острова?
– Прости…
– Мы не доберёмся до берега!
– Прости…
Это конец. Нам всем конец. Мы умрём в этих водах, вот только не понятно, когда.
– Зачем ты бахвалился, что справишься с байдаркой? – не сдержалась я и решила выговорить
Я окончательно расплакалась, не в силах сдержать нахлынувший страх. На носу байдарки поскуливал Зоркий. Мохнатик мой, как я хочу тебя обнять и зарыться пальцами в шерсть, но нас разделяют рюкзаки, два куска мяса и Эспин между ними.
Как жаль, что утром я отвергла помощь Вистинга. Ну почему упрямство овладело мной не к месту? Сейчас он бы сидел на месте Зоркого, и мы бы плыли точно в сторону острова Вечной Весны. А теперь тьма окончательно смешалась с туманом, и у нас больше нет шанса найти сушу хоть с веслом, хоть без. Путешествие окончено, никто не спасёт дядю Руди. И нас с Эспином тоже.
Ночь прошла в полудрёме, смешанной с песком моря и резвящейся в нём живности. То рыбы выпрыгивали из воды, то кусочки льда стукались о борт. Я так и не смогла заснуть, и виной тому не только неудобная поза в сидячем положении.
Не, знаю, смог ли уснуть Эспин, но я видела только его спину и не знала, стоит ли мне заговаривать с ним вновь. Зря я наговорила ему столько гадостей в последние мгновения нашей жизни. Вот бы извиниться, но подходящие слова так трудно подобрать.
Как только сумеречная серость начала развеиваться и туман слегка приподнялся над водой, всё, что удалось мне увидеть, так это море, море, и ничего кроме моря. Ни клочка суши, ни спины морского животного, ни льдинки. Вокруг царило спокойствие, и в моей душе тоже. Смирение окончательно овладело мною. Это всё Хозяин моря, он не отпустит меня. Видима, такова моя судьба, и от неё не сбежать.
– Ну, чего скуксились и расклеились? – неожиданно раздался бодрый голос Брума.
Я присмотрелась и увидела, как хухморчик прохаживается по обтянутой кожей поверхности байдарки, но Зоркого предусмотрительно обходит стороной.
– А ты что предлагаешь? – бесцветным голосом спросил его Эспин.
– Как что? Ждать. А что нам ещё остаётся? Подумаешь, плывём в открытом море неизвестно куда. Тоже мне трагедия. Вынесет куда-нибудь через неделю там, через месяц. У нас же с собой полно запасов, не пропадём. Вон, сначала съедим мясо капустника, у нас же его просто завались. Потом подъедим все консервы в рюкзаках. А когда консервы кончатся, съедим волосатое животное.
Зоркий свернулся калачиком и спал на дне лодки, и только два уха высовывалось из прорези наружу. Хорошо, что он не слышит коварное предложение Брума касательно своей персоны.
– Эй, остряк, прекращай, – одёрнул Брума Эспин. – У нас нет ни месяца,
– Снег будешь в котелок собирать, – тут же нашёлся с ответом хухморчик, – конденсат с лодки слизывать – вот тебе и пресная вода.
– Из топлива у нас только канистра керосина. Мы не продержимся долго на холоде.
– Ну, – преспокойно заметил Брум, – тогда замёрзнете через три дня насмерть, волосатое животное через неделю, а я буду потихоньку подъедать ваши трупы и доплыву куда-нибудь. Может, на континент, в империю. А может даже в Сарпаль. А что мой идеальный мех поможет мне вытерпеть и холод, и жару. Слышишь, бестолочь, я буду жить на твоей исторической родине.
Я не удержалась и горько всхлипнула. Эспин не выдержал и пригрозил Бруму:
– Лучше я скормлю тебя Зоркому, чтобы больше не слышать всю эту чушь, понял? Или лучше выкинуть тебя за борт? Выбирай.
– Что? – струхнул хухморчик и взмолился, – Балбес, одумайся, я же просто пошутил.
– Нет, ты сейчас просто полезешь вниз и найдёшь в рюкзаке компас, если хочешь, чтобы я сделал вид, будто ничего не слышал.
– Хорошо, балбес. Я быстро, я сейчас…
Не прошло и минуты, как компас был найден и лежал перед Эспином на кожаном покрытии байдарки.
– Что там? – не терпелось узнать мне.
– Дрейфуем точно на юго-восток.
– А что на юго-востоке?
– Много воды.
– А Соболий остров где?
– Соболий остров на юге. С таким течением мы туда не попадём, скорее, окажемся в Сарпале, но своими глазами его уже точно не увидим.
Луч солнца упал на байдарку. Клочки тумана расползались в стороны, обнажая пронзительно-голубое небо. Природа расцветала красками, будто ликовала. У нас же поводов для радости не осталось вовсе. Туман растворился в воздухе и взмыл ввысь перистыми облаками. Вокруг нас синело только море и ничего кроме моря. Спасения нет.
– А теперь, меховой говорун, – твёрдо скомандовал ему Эспин, – лезь вниз и найди нам миску и пару верёвок.
– Зачем миска?
– Затем, что будем делать из неё лопасть для весла. Ты прогрызёшь в ней пару дырочек, через них мы проденем верёвки и привяжем миску к ружью. Попробую грести такой самодельной конструкцией. Нужно же попытаться сделать хоть что-то.
– Ты с ума сошёл, – возмутился Брум, – я что тебе, бобёр со стальной челюстью, чтобы грызть металл?
– Зато камни ты грызть умеешь, зубы, я смотрю, не стачиваются.
– Кто тебе сказал про камни? Это наглый поклёп!
– Я собственными глазами видел, как после непропуска ты лазал на скалы и отковыривал оттуда белые камни, а потом жевал их.
– Это был мел, а не камни! Сам грызи свою миску.
После недолгих препирательств Эспин решил продырявить будущую лопасть будущего весла подручными средствами: подставить к миске острие ножа и бить по нему топорищем.
Пока Брум искал всё необходимое в рюкзаке, в стороне послышался подозрительный шелест, а потом и плеск. Не сговариваясь, мы с Эспином одновременно повернули головы влево и увидели, как в сотне метров от байдарки брызги воды вздымаются вверх и снова падают в море.