Наследница огненных льдов
Шрифт:
– Надо бы поискать на этом острове твоего кота, – не смог Вистинг пропустить мимо ушей ещё одно свидетельство о существовании полуночного барса.
– Не надо искать, не надо, - всполошился Унч, - он страшный и когтистый! Я от него убежал, потом ещё одного дикого оленя нашёл, к нему прицепился, а его охотник Итулелю в тундре убил. Увидел меня Итулелю, забрал в свой дом и теперь не отпускает. Я уже убегал от него, в лодке прятался, а Итулелю всё равно меня находил и обратно возвращал. А я потом в лодках его соседей прятался, перед тем как они в море выходили, но они на соседний остров не переплывали, да и меня
– Мы и так об этом всё знаем, – заверила я Унча, – ну, почти всё. Ялмар Толбот выжил и вместе с одним из штурманов вернулся в столицу. Дядю Руди все считают погибшим, но мы получили от его экспедиции радиосигнал. Они высадились на некий вулканический остров и ждут нашей помощи, чтобы вернуться назад.
– Ура! – обрадовался Унч и подскочил, отчего пёс Тармо вздрогнул и недоумённо на него посмотрел. – Шела, возьми меня с собой. Я должен вернуться к наставнику. А ещё к Хангу, Дзуну и Цилю. Я ведь не исполнил свой долг, не дошёл до столицы, не предупредил всех. Так может быть, сейчас хоть чем-то я смогу помочь наставнику.
– Конечно, я заберу тебя отсюда, Унч, даже не сомневайся.
Однако сказать было проще, чем сделать.
Похититель хухморчика, что удерживал его в своём доме, оказался крайне упёртым и несговорчивым типом. Вистинг попробовал предложить ему три свежих заячьих шкурки в обмен на Унча, но тот только усмехнулся и сказал, что Унч за лето уже три кухлянки сшил, а за зиму ещё больше сошьёт.
История о нелёгкой судьбе потерявшегося духа очага так разжалобила Тэйми, что она предложила в обмен на него шкуру убитого ею барса. Унч при виде пятнистой шкуры вскрикнул и попытался спрятаться, Итулелю же ощупал мех и призадумался, а его жена напомнила, что комбинезон для её дочери до сих пор не сшит.
В итоге сделка свершилась: наглый пленитель хухморчиков получил в свои загребущие ручонки шкуру барса и обязался отпустить Унча, когда тот закончит обещанный пошив комбинезона. Брум вспомнил ночь, что мы вместе с ним провели в ясноморском доме старичка Ерхолевли и обещал помочь Унчу справиться с заданием до утра.
И это было бы очень кстати, ведь Вистинг намеревался выдвинуться в путь уже завтра. Он собрался вести нас на север в надежде, что по дороге мы обязательно встретим оленье стадо и яранги. Хорошо бы так оно и вышло, потому что ночевать в такой же жуткий мороз, как и сегодня, в обыкновенной палатке я бы не смогла.
Этой ночью в доме Велькутки мне пришлось снова делить спальное место с Вистингом. После утомительного дня охотничий азарт в нём не пропал, и первым делом за пологом я услышала от Вистинга тихое:
– Опять застудила свои нежные пальчики, когда ощипывала куропатку? Давай, согрею.
А дальше он принялся обдавать мои руки горячим дыханием, перемежая его поцелуями. Я и не заметила, как его губы переместились на мою шею, а потом заскользили выше.
– Остановитесь, – упёрла я ему в грудь согнутые в локтях руки. – Это может слишком далеко зайти.
– И непременно зайдёт. А пока всего лишь один поцелуй на ночь. Ну же, принцесса, всего один.
Я сдалась и доверилась его рукам и губам, и это было
– Спокойной ночи, принцесса.
– Спокойной ночи, – пришлось ответить мне.
Я прижалась щекой к его груди и вслушивалась в удары сердца. Стучит так же быстро, как и моё. Но что же это сердце скрывает? Любовь или мимолётное увлечение? Страсть или заботу? Вот бы разобраться во всём этом, вот бы узнать точный ответ. Но ведь так не бывает. Мне и самой стоит открыть своё сердце, чтобы всё для себя понять и больше не терзаться сомнениями. Но получится ли? Ведь всего один маленький шажочек остался до черты, после которой не будет возврата. Так осмелюсь ли я её перейти? Пусть грядущий день подскажет.
Глава 80
Унч с Брумом успели пошить комбинезон к восходу солнца, и теперь жадный Итулелю с кислым видом провожал взглядом хухморчиков, когда они выбрались из его дома и побрели к нашим нартам. Голубоглазый пёс Тармо увязался следом за Унчем, и вскоре стало понятно, что он с ним расставаться не намерен. Ещё рванёт за нами, а Итулелю обвинит нас в воровстве его собаки.
– Шела, – пропищал мне Унч, – мы с Тармо так сдружились, так друг к другу привыкли. Он меня защищает и подкармливает, а ему ремешки застёгиваю и массаж делаю. Как же он тут без меня останется? Ему грустно будет. И мне будет очень-очень грустно.
– Тоже бестолочь, – припечатал Брум, – собаку он себе завёл. Мало нам белых и волосатых обжор, теперь ещё свинорылый топтун.
Пришлось мне предложить хозяину пса те три заячьи шкурки, что вчера содрала с добычи Тэйми. Шкурки он взял, но тут же предупредил, что этого будет мало.
– Но у нас больше нет лишних шкур, – сообщила я.
– Зато я видел в вашей нарте завёрнутую тушу оленя. Мы рыбаки бедные, частенько зимой голодаем, а оленные пастухи с нами редко делятся. Вот бы хоть одну ножку попробовать.
Такое решение принять самостоятельно я не могла. Провизии у нас и так осталось немного, и с каждым днём она только убывала. Решение отдать кому-то оленью ногу может дорого нам обойтись уже через несколько дней.
Совещались вчетвером мы недолго. Тэйми сказала, что ездовой пёс, да ещё знающий Тюленьий остров, её упряжке очень даже не помешает, и сделка тут же свершилась.
Унч запряг Тармо в нарту и, чтобы пёс не волновался в новой стае, остался сидеть на его загривке, то и дело поглаживая шерсть. Так мы и двинулись в путь: вначале Тэйми с семью собачками, следом Вистинг с Эспином тянули грузовую нарту, рядом бежал Зоркий, постоянно оглядываясь, не отстаю ли я от них всех со своим полупустым рюкзаком.
Мороз и ослепительное солнце стали нашими верными спутниками, стоило нам покинуть рыбацкое селение и отправиться на поиски стойбища оленеводов.
Когда луна успела взойти, а солнце сесть, мы всё продолжали идти, ведомые Вистингом и его надеждой найти стойбище. Но вскоре и он сдался.
Палатки ставили впритык друг другу, но на этот раз никому отчего-то не пришло в голову разделяться как прежде. Даже я не вспомнила, как последние недели ночевала вместе с Тэйми, и потому охотно пошла в палатку к Вистингу.