Наследница огненных льдов
Шрифт:
На него было больно смотреть: бледное лицо, холодная кожа, потемневший от воды комбинезон. Я заставила Эспина снять промокшие насквозь сапоги, а после разулась сама, стянула с ног одну пару вкладышей и отдать её ему – они ведь замокли совсем чуть-чуть и то только сверху.
Удивительно, что мы не слетели вниз со всеми этими кувырками и переодеваниями. Зато у меня получилось расстелить спальный мешок так, чтобы он свешивался вниз, а Эспин смог спрятать в него разутые ноги и сесть рядом со мной.
Теперь я могла с уверенностью сказать, что мы спасены. А вот внизу разразилась трагедия. Одного
– Ты как? – осторожно спросила я его, сжимая потеплевшую руку.
– Нормально, – кратко ответил он.
– Все наши вещи и припасы утонули, – констатировала я.
– Зато мы здесь и пока ещё живы.
– Бестолочи! Оба! – донеслось откуда-то сверху, – я так и знал, что вы затащите меня в какую-нибудь дыру! Всё, я обещал, я ухожу от вас! Хватит!... Надоело…
Кажется, Брум уползал от нас вверх по скале. Он и вправду оставил нас? Вот так просто, в самый страшный момент в нашей с Эспином жизни?
– Ты же сказал, что бросишь нас только, когда мы умрём! – напомнила я хухморчику, но ответом на мой крик было падение десятка мелких камушков прямо мне в лицо.
Зажмурившись и отвернувшись, я случайно уткнулась в плечо Эспина а он… он обнял меня и прижал к себе. Да, так намного теплее, хотя в спальном мешке из волчьей шкуры было бы куда лучше. Но Эспину сейчас он гораздо нужнее, чем мне. К тому же холод – не единственный наш враг этим вечером и грядущей ночью.
Туман вокруг стремительно серел и осыпался белой пылью. Вода медленно поднималась к нашим ногам, но так и не коснулась даже подошв. Когда на скалы опустилась кромешная тьма, я слышала лишь шум бьющихся о камень волн где-то там, внизу. Но это самое "внизу" по-прежнему пугало меня. А что, если я засну и свалюсь в воду? А что, если Эспин задремлет?
– Не бойся, – заверил он меня, ещё теснее прижав к себе. – Я не буду спать. А ты отдохни. Завтра нас ждёт непростой день.
Глава 23
Ночь я провела в мареве полусна и яви, вздрагивая от малейшего шороха и стука осыпающихся камешков. Правда, стоило мне ощутить кольцо объятий, что неустанно держали меня под защитой, как страх утихал, и на смену ему приходило обманчивое успокоение.
Я и не заметила, когда туман бесследно исчез и уступил место бледнеющей звёздной ночи, что плавно перетекла в сумерки. С высоты так удивительно смотреть на поблёскивающее льдинами море, кажется, что ты можешь заглянуть за горизонт. А золотистая полоска неба, что выглядывает из-за скал, обещает долгожданный солнечный день, не омрачённый снегом и облаками.
Когда внизу отчётливо зачернели обнажённые прибрежные камни, Эспин поспешил вынуть ноги из спального мешка и обуться. А потом он задумал слезть с карниза на землю. Вот только полутораметровой подставки в виде холхута у нас больше не было.
– Может
– Как будто это спасёт, – отмахнулся Эспин и попытался нащупать пяткой хоть какой-нибудь выступ в скале.
Через пять минут поисков он всё же решился повернуться и начать спуск. Я была готова в случае чего опять схватить его за куртку, лишь бы удержать от падения с высоты больше чем в два человеческих роста, но обошлось – Эспин сумел добраться до отмели. Теперь и мне казалось, что я тоже смогу так же легко и играючи сползти вниз. Не получилось.
Мне не хватило всего лишь метра, когда нога зацепилась за основательный проём, а под руками выемка, о которую я опиралась, рассыпалась на осколки.
У меня не было времени подумать, что станется со мной, когда я упаду спиной на камни. Я просто видела небо и дивилась его голубизне и прозрачности.
Приземление выдалось крайне странным. Сильной боли я не ощутила, зато подо мной кто-то застонал.
Это Эспин героически кинулся ловить меня, а вышло так, что я приземлилась на него, и теперь Эспин нервно прижимал к себе ушибленную руку.
– Тебе больно? – беспокоилась я.
– Жить буду, – заверил он.
А затем Эспин встал и помог подняться мне. Порывшись в кармане, он вытащил оттуда раскрошившуюся галету:
– Держи свой завтрак, – и он протянул её мне, кисло улыбнувшись.
Я не осталась в долгу и достала для Эспина пару кусочков шоколада, которые забыла доесть, потому как спасала укушенную мидией чайку.
Надо же, а ведь если бы вчера мы не медлили, не разглядывали тюленей, не возились с незадачливой птицей, то непропуск не сомкнулся бы так внезапно. Хотя, кого я обманываю – это ведь моя медлительность и неумение ходит в тяжёлых неудобных сапогах чуть не сгубила нас с Эспином.
– Что будем делать дальше? – дождавшись, когда я догрызу галету, спросил он.
– Как что? Дойдём до конца непропуска. Наверняка нам осталось совсем немного.
– А может быть, повернём назад, пока не поздно? К вечеру успеем вернуться в Кваден.
– Но почему? – поразилась я такой резкой перемене настроения. – Мы ведь пережили эту ночь, мы выкарабкались, и теперь глупо отступать.
– Шела, оглянись, всё, что у нас осталось, так это один спальный мешок и пара мокрых вкладышей. С таким снаряжением мы не дойдём до Энфоса. Да даже если и дойдём, то что нам там делать? Чековая книжка утонула вместе с холхутами. Нам не на что будет купить новое снаряжение и провизию. Мы даже не сможем отправить телеграмму отцу. Извини, Шела, но у нас ничего не получилось. Плохие из нас вышли спасатели, раз мы чуть не погибли в первый же день похода.
– Но так нельзя, – покачала я головой. – Нельзя вот так просто сдаваться.
– А три дня в дороге без еды провести можно? Ты готова голодать три дня, пока мы не дойдём до Энфоса? И не говори, что сможешь, я тебе не поверю.
– В таком случае, я не дойду и до Квадена. Идти быстрее, чем вчера, сегодня я точно не смогу.
– Подумай хорошенько, Шела…
– Уже подумала, – отрезала я. – Мы идём на запад, а не на восток. Если поспешим, то к вечеру дойдём до Кедрачёвки и попросимся на постой. Надеюсь, рыбаки войдут в наше положение и покормят.