Наследник двух Корон
Шрифт:
Ушаков вернулся к своему «собеседнику» Елисавет услышала мягкий и вкрадчивый голос Ушакова:
— Ну, что, Миних? Как насчёт дыбы на прощание? Признаться, давно мечтал тебя подвесить. Надоел ты мне, Христофор Антонович. Много вы с Остерманом брали на себя. Теперь пришёл и ваш час.
Усмешка Императрицы. Да, скучно тут не будет. Бурхард Христофор фон Миних попал в опытные руки. А насчёт семьи Миниха… Елисавет не была кровожадной,
Что касается предложения Миниха… Надо подумать. На плаху, конечно, надобно. Толпа на площади, крики из толпы, барабанная дробь… Чтоб всё красиво. Народ это любит, да и аристократам наука.
Из «кельи» донёсся мучительный стон Миниха.
Вот и славно.
* * *
КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ПЕРЕДНЯЯ ПОМЕРАНИЯ. ШТЕТТИН. КНЯЖЕСКИЙ ЗАМОК. 8 января 1742 года.
Сегодня госпожа Кардель читала вслух. Софии Фредерике нравилось её чтение. Бабетт читала «Лекаря поневоле» мелодично, с выражением, и пальцы её ученицы работали иголкой в такт этому чтению. Сегодня была арифметика, и София прекрасно справилась со всеми примерами, а потом ещё читала сама без запинки.
Шалости выходных ей простились. Всё же была Эпифания — Богоявление. Фике весело ходила с дворцовыми детьми по соседним с замком домам. Фрёкен Елизавета Кардель вела вчера их компанию «Певцов звезды». Обыватели были щедры и на многих дверях Фике собственноручно вывела «СМВ» от латинского «Christus mansionem benedicat» («Да благословит Христос этот дом»). В этот день волхвы Caspar, Melchior и Balthasar известили родителей Иисуса кто у них родился. Что славно и широко отмечали вчера в Штеттине, да и всей Германии. Отец одарил Софию подарками, мама же была менее строга, но не позволила покататься на санках. Эх, если бы не кривая спина, стянутая в корсет, София бы ещё и на коньках прокатилась, но она вынуждена вести себе «прилично и умерено».
Всё что могла вчера позволить себе княжна Ангальт-Цербстская так это поиграть в снежки. За что снова получила мамино наставление:
— Фикхен, ты уже большая девочка, хватит ребячиться, тебе уже на женихов смотреть подобает!
А ничего ещё не подобает! Подруги рассказывали после чего становятся девушками. Впрочем, София знала перед кем играть какую роль. Она не будет гневить матушку, она в этой части весьма сведуща. Два года назад познакомила с принцем Гольштейн-Готторопским. Совсем мальчик. Испуганный какой-то. Тогда у него папа умер и стал он сиротой, так что София отстранённость «его величества» оправдывала. Говорят, он на скрипочке играет и в науках преуспел, но вот по что Карл Питер Ульрих военные упражнения забросил она не понимает. Фридрих II Прусский вот тоже музицирует, но свои армии в бой ведёт.
Мама даже говорила тогда ей, что юный герцог — наследник шведский и русский, но похоже, что и ей он не понравился. Нежелание Фике самостоятельно отвечать на письма Кала Питера Ульриха мама поддержала. Да и как отвечать, если он не ей, а родителям её писал,
Дядя, безусловно, это хорошо, но с семи лет на себя Софья Фредерика настоящую корону примеряет. Помнится, тогда папин советник Больхаген, читал в её комнате вслух газету с заметкой о свадьбе принцессы Августы Саксен-Готской, троюродной сестры Софии, вышедшей замуж за принца Уэльского. Закончив, он пошутил что, если эта хуже воспитанная, страшненькая Августа станет, английской королевой, то кем же тогда суждено стать очаровательной Софии? В этот день Фике поняла, что рано, или поздно ей тоже предстоит взойти на престол. Лучше бы не на шведский или российский. В Пруссии вот много достойных принцев. И не принцев. У двоюродного дяди Фридриха Прусского брак вот уже девять лет бездетен. А он всего на семь лет старше того же дядюшки Георга Людвига. Надо у мамы спросить. Благовоспитанная Бабетта точно в этом Софии не советчица.
— Ой, укололась!
— Фике, что-то ты замечталась, — фрёкен Кардель, отложила книгу, — крови нет?
— Нет — София Фредерика осмотрела только что прижатый ко рту палец.
— На сегодня тогда хватит, рукоделия, — Елизавета посмотрела на показываемую ей ученицей ранку, — просто посиди и послушай, признайся с какой сцены ты повествование господина Мольера пропустила?
* * *
КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ПОТСДАМ. ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР. 8 января 1742 года.
Убедить Брюммера мне не удалось. Скорее наоборот. Он был по-своему прав. Вчерашняя стычка не могла считаться дуэлью поскольку произошла без секундантов. Отто убедил меня быть его секундантом и договорится от его имени с французом о продолжении дуэли.
Портрет графа Отто Фридриха фон Брюммера (1690–1752).
Работа Георга Кристофа Гроота, создана в 1742 году.
Мы ничего не теряли. При любом раскладе всё кончится быстро. Если мне удастся убедить француза скрестить шпаги с фон Брюммером позже, и в другом месте, то мы уедем в течении получаса. Да и будет повод куда спровадить Брюммера. Ну а если всё же француз решит драться сейчас, так это тоже нас сильно не задержит. Шевалье вчера был «неплох», но я не верю, что он победит барона. Да и если победит, то мы просто оставим на местных похороны.
С такими вдохновляющими мыслями я поднимался с Бастианом в номер парижского гостя. Один я всё же идти опасался.
Мне пришлось несколько раз стучать в дверь. Там было тихо. Бастиан чуть прислонился плечом и дверь приоткрылась. Как оказалось, было не заперто. Но что-то подпирало её с той стороны, не давая полностью раскрыться. Я осторожно просунулся в образовавшуюся щель.
На полу с поджатыми коленями лежал постоялец номера. Ключ от номера валялся у двери. Рядом с рукой я заметил ещё какой-то маленький ключ. Потрогал лоб, и сонную артерию. Раскрыл веко… Труп. Шевалье, видимо, попытался открыть дверь и его скрутило…