Наследник имения Редклиф. Том первый

Йондж Шарлотта Мэри

Надо полагать, что въ гнвномъ взгляд и строгомъ голос Гэя было много выразительности, потому что передъ ними вс робли. Мистеръ Россъ разсказывалъ, что онъ однажды былъ свидтелемъ, какъ деревенскій мальчишка мучилъ бдную собаку, и какъ Гэй, увидавъ это, бросился къ нему, сказалъ что-то вполголоса и пристально взглянулъ на шалуна. Мальчикъ дотого ороблъ, что остановился, какъ вкопанный и, опомнясь, убжалъ безъ оглядки домой.

Страшный въ порывахъ своего гнва, Гэй умлъ быть въ высшей степени привлекательнымъ въ минуты пріятнаго расположенія духа. Его кроткій голосъ, очаровательная улыбка и мягкое выраженіе глазъ притягивали всхъ и каждаго. Не мудрено, если Эдмонстонъ очень скоро привыкли смотрть на Гэя, какъ на члена

своего семейства. Мистриссъ Эдмонстонъ обращалась, съ нимъ, какъ истинная мать, а онъ платилъ ей за ея нжность и заботливость горячей любовью благодарнаго сына.

Одинъ Филиппъ безпрестанно длалъ замчанія на счетъ общаго любимца. Такъ, напримръ, сидя съ теткой и старшей кузиной, Лорой, онъ началъ вдругъ осуждать Гэя за его привычку трогать т вещи, которыя попадались ему подъ руку до время разговора съ кмъ-нибудь. — Ежели ничего нтъ подъ руками, — говорилъ Филиппъ — то онъ открываетъ и закрываеть свой перочинный ножикъ. Того и гляди — перержетъ себ вс пальцы. Воля ваша, тетушка, а это врный признакъ безпокойнаго характера!

— Скажи лучше: неровнаго, — замтила мистриссъ Эдмонстонъ. — Это привычка, отъ которой Гэю легко будетъ отстать. Не забудь, что онъ росъ безъ матери; некому было и обращать вниманія на эти бездлицы.

— Увряю васъ, мама, что теперь Гэй сдлался гораздо спокойне, чмъ былъ прежде, — сказала Лора. — Онъ только въ послдній вечеръ, когда Филиппъ читалъ намъ вслухъ, забылся дотого, что исковеркалъ мои ножницы.

— Я непремнно остановлю его при первомъ же случа, - продолжала мистриссъ Эдмонстонъ:- и вы увидите, что онъ тотчасъ исправится.

— Вы скоро пріобртете славу укротительницы дикихъ зврей, — отвтилъ, улыбаясь, Филиппъ. — Съ Гэемъ не такъ легко сладить, какъ вы думаете.

— Мама, и то ужъ многое въ немъ передлала, — замтила Лора:- она, напримръ, отучила его топтать ногами въ передней, въ ожиданіи кого-нибудь. Онъ самъ сознавался, что длаетъ это отъ нетерпнія, и очень просилъ, что бы мама научила его, чмъ бы вылечиться отъ этой дурной привычки. Та сообщила ему слдующій секретъ: она посовтовалаі ему играть на Фортепіано старинную псню «Кузнецъ-музыкантъ» и играть ее до тхъ поръ, пока онъ не успокоится. Гэй аккуратно исполняетъ ея предписаніе.

— Желалъ бы я знать, что-то тетушка пропишетъ ему отъ привычки хватать, что попадетъ подъ руку, во время разговора. Вдь нельзя же ему играть, когда съ нимъ станутъ разговаривать или будутъ читать при немъ вслухъ.

Вечеромъ въ тотъ же день, Филиппъ притащилъ въ уборную, гд собралась вся семья, огромный атласъ и принялся отыскивать то мсто, гд въ древнія времена была резиденція хана Кипчакской Орды. Зашелъ разговоръ о переселеніи народовъ, о Ганз, о торговл Италіи во времена дожей и республики; затмъ невольно перешли къ англійской политик, и вс чрезвычайно оживились. Гэй принималъ живое участіе въ разговор; онъ все время вертлъ въ рукахъ круглое венеціанское зеркало. Филиппъ указалъ на него тетк глазами.

— Гэй, — замтила та съ улыбкой:- не собираетесь ли и вы разсказать намъ что нибудь про Венецію? Вотъ ужъ нсколько минутъ, какъ вы не выпускаете изъ рукъ моего бднаго зеркала.

Гэй немедленно поставилъ зеркало на столъ. Заговорили о новомъ билл, предложенномъ въ парламент; Гэй схватилъ футляръ съ очкніии мистера Эдмонстонъ и, говоря съ жаромъ, безъ умолку щелкалъ пружинкой очковъ. Добрая мистриссъ Эдмонстонъ вовсе не желала, чтобы онъ оправдалъ мнніе Филиппа, и только что заикнулась, чтобы сдлать ему замчаніе, какъ раздался трескъ, и пружинка лопнула. Гэй сконфузился и началъ извиняться.

Эмми захохотала, у Филиппа дрогнули губы; но онъ былъ слишкомъ благовоспитанъ и даже не улыбнулся. Митриссъ Эдмонстонъ дождалась, чтобы онъ ушелъ и, прощаясь съ Гэемъ у дверей комнаты Чарльза, кротко замтила ему:

— Футляръ съ очками избавилъ меня отъ необходимости прочитать вамъ нравоученіе, милый Гэй. Пощадите наши

нервы, не вертите ничего въ рукахъ, разговаривая! Пугаться вамъ нечего, — сказала она, замтивъ, что онъ весь вспыхнулъ. — Это вдь не преступленіе, а просто дурная привычка, отъ которой легко можно отстать. Если бы ваша покойная мать была жива, ей ничего бы не стоило отучить васъ отъ этого въ нсколько дней.

— Благодарю васъ, и исправлюсь! отвчалъ Гэй. Самъ не знаю, какъ это длается, извините, пожалуйста!

Посл этого вечера, Гэй началъ старательно откладывать въ сторону вс мелкія вещи, которыя могли попасть ему подъ руку, и вскор совершенно отсталъ отъ своей привычки.

Мистриссъ Эдмонстонъ не замедлила обратить вниманіе Филиппа на такую силу характера Гэя.

— Мы, Морвили, сказалъ Филиппъ, — вс вообще отличаемся желзной волей.

Эмми засмялась.

— Неужели даже и на такіе пустяки нужна желзная воля? спросила она.

— Нечего смяться, возразилъ онъ серьезно. Если чеювкъ нершителенъ въ бездлицахъ, онъ никогда не будетъ твердъ въ важныхъ случаяхъ своей жизни.

Въ этотъ день Филиппу пришлось провожать Шарлотту, общавшую Россамъ провести у нихъ цлое утро. Онъ объявилъ, что готовъ идти, и двочка побжала одваться. Смшно было видть, съ какимъ важнымъ видомъ она появилась въ гостиной. Громадный бантъ изъ лентъ отъ шляпы, завязанной подъ подбородкомъ, мантилья, красиво драпированная на плечахъ, ясно доказывали, что Шарлотта мтила уже въ большія. Она очень серьезно сказала всмъ домашнимъ: «прощайте», и мелкими шажками поспшила за Филиппомъ, опустивъ очень скромно голубую вуаль на лицо. Эмми и Лора не могли удержаться отъ смха, видя, какъ она старается попасть въ ногу съ высокимъ своимъ кузеномъ. Гордо закинувъ головку назадъ, двочка шла съ чувствомъ собственнаго достоинства и разговаривала, какъ слдуетъ взрослой двушк; между тмъ какъ Филиппъ, смотря на нее сверху внизъ, съ видомъ покровительства весело улыбался.

— О чемъ это она съ нимъ толкуетъ, желала бы я знать? спрашивала Эмми.

— О чемъ? да разв она можетъ молчать? смясь возразила Лора. — Болтаетъ, что въ голову придетъ.

— А теб разв, Эмми, неизвстно, что Филиппъ иметъ талантъ принаравливаться къ каждому собесднику, смотря по его лтамъ и по способностямъ? замтилъ Чарльзъ.

— Ты все говоришь пустяки, Чарльзъ! возразила меньшая сестра.

— Какъ пустяки? Я его совсмъ не осуждаю за это, напротивъ, я ему завидую. Первымъ доказательствомъ его ума служитъ его искусство держать себя сообразно положенію того лица, съ которымъ онъ иметъ дло. Намъ онъ постоянно предписываетъ законы, потому что мы вс до одного преклоняемся передъ нимъ. Торндаля онъ зоветъ: любезный другъ, и управляетъ имъ, какъ Менторъ; а посмотрите, какъ онъ обходится съ другими. Съ мистеромъ Россъ, на примръ. Вдь особеннаго ничего нтъ, а между тмъ образцовый геній именно такъ и долженъ говорить съ образцовымъ священнослужителемъ. На званомъ обд онъ на своемъ мст. На сосдей своихъ онъ старается произвести такого рода впечатлніе, чтобы они могли сказать: «Ахъ! съ мистеромъ Морвиль можно свободно говорить обо всемъ». Съ товарищами по полку онъ также въ хорошихъ отношеніяхъ, доказательствомъ чему служитъ то, что Морицъ не чувствуетъ къ нему антипатіи и не трунитъ надъ нимъ.

— Очень рада, Чарльзъ, — весело сказала Лора: — что ты наконецъ убдился въ достоинствахъ Филиппа.

— А ты врно думала, что я сомнваюсь въ томъ что насъ Богъ только затмъ и создалъ, чтобы восхищаться Филиппомъ? дко спросилъ Чарльзъ. Напрасно! я еще хотлъ исполнить свое назначеніе, пропвъ новый гимнъ Филиппу, то есть разсказать вамъ, что даже и Гэй былъ пораженъ талантомъ нашего мудраго кузена — принаравливать свой разговоръ къ способностямъ каждаго слушателя. Нечего теб было и подозрвать меня въ сомнніи; я давно открылъ ту истину, что гибкость Филиппа доказываетъ его умъ лучше, чмъ вс наставленія, которыя онъ намъ читаетъ!