Наследник огня и пепла. Том IХ

Добрый Владислав

— Я слушаю, — тихо сказал я. Акустика разнесла мой голос по всей Гостинной.

Вокула склонился чуть ниже и сделал шаг вперёд.

— Мой сеньор, пока вас не было, я осмелился начать переговоры с Университетом. К моему удивлению, мы быстро пришли к взаимопониманию.

Он говорил недолго — умел излагать суть. Периодически передавал слово Фанго, чтобы тот давал справки по людям или уточнял детали.

— Сеньор Бруно весьма уверен в будущем своего Университета. За последние пару лет Караэнский университет, если ещё не сравнялся с заведениями

Отвина, Башни и Города Цветов, то подошёл к ним вплотную…

— Косметические препараты, особенно мазь для омоложения кожи, растут в цене, — доложил Фанго. — Университет уже дважды удваивал её стоимость, но заказы продолжают разбирать на год вперёд. По моим сведениям, только на ней они зарабатывают более шестидесяти тысяч дукатов в год — уже после всех расходов. Это соразмерно выплатам, которые они производят нам, несмотря на то что братство охотников ушло в тень.

— Университет разбогател. И, благодаря вашей предусмотрительности, возглавляет его ректор Бруно Джакобиан — человек, помнящий, кому обязан своим процветанием. Увы, двое наиболее уважаемых деканов, сеньоры Фарид и Каас, не столь благоразумны.

Фанго перехватил нить:

— Каас Старонот склонен приписывать себе все успехи, а в неудачах винит прочих. Его высказывания в ваш адрес порой граничат со смертельным оскорблением, хотя в отношении других он ещё менее сдержан. Учитывая его натуру, я бы сказал, что он вас, вне всяких сомнений… глубоко уважает.

— А сеньор Фарид? — спросил я, заметив, как Фанго запнулся.

— Фарид ибн… — Фанго сверился с записями. — Мухаммед. Он напротив — скрытен, подозрителен, опасен. Проследить его прошлое трудно — оно теряется за морем. Но те обрывки сведений, что мне удалось собрать, включают истории о том, как он становился визирем при разных владыках, менял покровителей, соблазнившись на более щедрые предложения, и даже участвовал в их свержении.

— Это уже интересно, — заметил я, оживившись.

— Насколько я понял, сеньор Бруно не находится под полным влиянием Фарида, — тихо сказал Вокула. — Но тот умеет искусно направлять его.

Я приподнял бровь. Вроде как Вокула только что внушил мне, что Фарид опасен и мешает.

— Интересно, как? — спросил я.

— Мой сеньор? — немпереспросил Вокула.

— Как он направляет Бруно?

— Он отыскал в нём слабое место. И теперь облекает свои советы в форму заботы о благе Университета.

Я кивнул. Каков подлец.

— Тем не менее, — продолжил Вокула, — нам удалось достичь весьма интересных договорённостей.

Финансовая активность Вокулы в городе уже не оставалась незамеченной. Стол Итвис — так караэнцы прозвали его деятельность — теперь, похоже, участвовал во всех прибыльных делах города.

— В этом году Университет принесёт нам более двухсот двадцати тысяч сольдо, если всё останется, как есть. Ни Бруно, ни стоящий за ним Фарид не настолько безумны, чтобы ставить это под угрозу. Их предложения основаны на обещаниях: приоритет в заказах, серьёзные скидки — как это уже было с Пламенем Мести. Кроме того…

—

Что им так сдался этот Костяной Город? — не выдержал я.

— Дело не только в нём. Да, они сэкономят годы и десятки тысяч дукатов, если не придётся строить новое здание, — ответил вместо Вокулы Фанго. — Но главная проблема в другом: они столкнулись с тем, что их деньги не открывают двери. Когда купец разоряется, он разводит руками — и кредиторы остаются с носом. Или он так говорит, что дело не выгорело, товар пропал, утонул, разграблен разбойниками… С Итвис так не получится. Простите мою прямоту, но благодаря нашей репутации, мы способны защитить вложения.

— Имя Итвис часто само по себе достаточно, — мягко добавил Вокула. — Неделю назад я послал писаря верхом на осле в южный городок, где задерживали плату. При вашем отце туда бы пошёл отряд. Вчера он вернулся с деньгами и извинениями.

Мне начало надоедать.

— Переходите к сути, — велел я.

Они перешли. Университет предлагал долю в будущих проектах, которые обещают стабильную прибыль. В обмен они хотели покровительства и возможности инвестировать через нас — по сути, они ещё и деньги готовы давать. Под небольшой процент по местным меркам процент в десятую часть, но с гарантией возврата. Вокула, сам того не зная, изобрёл банк.

Наши условия включали содействие Университету во всех начинаниях и проталкивание через обе палаты пакета расширенных привилегий — как старых, так и новых.

Полная неподсудность студиозов городскому суду — не только в пределах Старого города, но и во всём контадо.

Полное освобождение от налогов — куда же без него.

Право ношения оружия для студиозов не только в стенах Университета и по всему Старому городу — но и вообще везде, а также право на самооборону, даже против членов Серебряной палаты. Как выяснилось, город уже успел внести такую поправку. Серебряные, как видно, и правда набрали себе чересчур много привилегий…

Из новых условий, пожалуй, самым трудным был вопрос жилья: Университет требовал запрет на выселение и повышение платы студиозам, проживающим в городе, без разрешения Университета. Но и это можно было обойти — например, ввести годовые контракты.

Однако главное, о чём открыто не говорилось, — силовая поддержка. Университету, очевидно, надоело, что его обманывают.

— Я взял на себя смелость сделать предложение, не дожидаясь вашего разрешения, — осторожно произнёс Вокула, заметив моё довольное выражение. — Предложил ввести вас в Совет Университета.

— Разве для этого не нужно быть деканом? — пробасил за моим плечом Сперат.

— Это вас ни к чему не обязывает, мой сеньор, — не отвлекаясь, ответил Вокула. Он торопясь подмешать мёд к горечи. — Вы станете почётным деканом с правом голоса. Это укрепит наши договорённости. Для вас даже создадут отдельный деканат… скажем, прикладной боевой магии и…

— Но ведь тогда надо читать лекции! Вести проекты! — возмутился Сперат. Кажется, он воспринял это чересчур лично. Стдиоз это навсегда.