Наследник огня и пепла. Том IХ
Шрифт:
Фарид тихо усмехнулся.
— Тогда берегитесь собственных студентов, мой сеньор.
Бруно всё-таки набрался. Потянулся за водой, чтобы разбавить вино, и опрокинул кувшин — прямо на Фарида.
Тот небрежно взмахнул рукой, и вода, вместо того чтобы облить его с головы до ног, повисла в воздухе плотным комком мелкой взвеси. Невозмутимый слуга подошёл и, словно черпая снег, начал аккуратно собирать её кубком.
— Кстати, сеньор Фарид, — сказал я, — вспомнил тут. Когда тот идиот поджёг бумаги на столе… Почему вы тогда не собрали воду точно так же?
Я давно уже понял: законов
Но во мне всё равно говорил человек другого мира. Я искал закономерности, как будто надеясь заполнить недостающие кусочки в головоломке.
— Вы нарываетесь на лекцию по прикладной магии, сеньор Магн, — усмехнулся Фарид. — Но если коротко: тогда я просто не мог. Сейчас я действовал инстинктивно. Не знал, получится ли, но попробовал — и вышло. Возможно, в следующий раз уже смогу это повторить осознанно. В этом и суть обучения в Университете. Как только один что-то сделает, другой обязательно повторит. Если, конечно, его магические склонности совпадают…
Он взглянул на меня с легкой настороженностью. Вспомнил, что мои «склонности» ближе к презренному крестьянскому делу выращивания брюквы, чем к академическому совершенству управления стихиями. И ловко сменил направление разговора:
— Например, я не могу обратить воду в пар, или лёд в воду. Хотя пробовал. Как, впрочем и другие одаренные аналогичными талантами. Почему? А это — загадка, над которой бьются лучшие умы.
— Потому что это алхимия, — фыркнул Каас. — Только алхимия может изменять вещество. Сделать его твердым, жидким или газообразным. Азы! С них начинают все, кто не хочет умереть глупым.
— Но я же могу превратить её в лед, — ехидно заметил Фарид.
— Нет! Вы заменяете ей льдом! И я это докажу! — вскинулся Каас.
— Лед занимает больше места, чем вода. Оттого горшок в котором замерзла вода, лопается, — вспомнил я школьные уроки.
— Вот! — Каас ткнул в меня пальцем. Спохватился. — Благодарю за поддержку, сеньор Магн!
Фарид взял кубок, внимательно посмотрел на него, и вытряхнул на стол кусок льда цвета вина. Задумчиво повертел его в руках, отгрыз кусочек.
— Все еще вино, сеньоры. То же таэнское, хоть и холодное, — и ещё более ехидно посмотрел на нас.
Я ничему не удивился. Это как квантовая физика. Надо просто принимать её такой, какая она есть.
— Сеньор Магн, — наклонился ко мне Бруно. — Раз уж вы теперь один из нас, самое время открыть вам пару секретов. Например, один забавный способ обучения студиозов…
— Реторта магистра Гвидо, — подсказал Фарид с облегчением, радуясь, что разговор ушёл со скользкой темы.
Глава 20
Пф-ф-ф
— На вид — простой медный сосуд. Туда наливается вода, — пояснил Каас. — Стоит даже самому безалаберному, неусидчивому
Он взмахнул руками.
— Вода превращается в пар.
— Это сложное зачарование, — подхватил Бруно, — но не имеющее прямого отношения к алхимии. На сосуде нанесены символы. Они близки к тем, что мы использовали для усиления огня в битве с нежитью.
Бруно оживился, как всегда, когда речь заходила о тонкостях.
— Как и где магистр Гвидо открыл эти знаки — до сих пор загадка, терзающая умы.
Я вежливо продемонстрировал удивление. Ставлю ченти против дуката, что он их просто выдумал. Главное ведь — вы знали, что делать, и какой будет результат. А так как вы, сеньоры маги, сами по себе ходячий паранормальный феномен, нарушающий законы физики — у вас всё получилось.
Он усмехнулся, как будто прочел мои мысли.
— А теперь представьте: наложить эти символы на медь или золото — металлы, способные удерживать магию… И они мгновенно превращают воду в пар.
— Не вскипятить, — вставил Фарид, подняв палец. — А именно превратить. Это важно, сеньор Магн.
— Пффффф! Такое не забывается! — воскликнул Каас. На этот раз он даже вскочил, изобразил руками нечто вроде взрыва.
Хм… любопытно.
— Вы сможете увидеть это сами — на новых потоках, — засмеялся Бруно. — Это лучший момент. Первый студиоз сидит над ретортой часами. Ждёт, пыхтит, не дышит. А потом — бах! Всё получается. Он кричит. Все радуются.
Он сделал тот же жест, широко взмахнув руками в стороны. Бруно продолжил:
— Второй ученик уже сидит меньше. И спокойнее. Как будто греет воду на костре — ведь он уже знает! Он знает, что это возможно. И всё.
Бруно сделал паузу, улыбнулся.
— А те, кто в конце очереди, тратят на процесс столько же времени, сколько нужно, чтобы выпить бокал вина.
Он показал личным примером — сколько занимает это времени.
— Секрет в чём? — снова заговорил Каас, педантичный, точный. — В том, что на результат реторты не влияет ни сила врождённого таланта, ни его направленность. Только настрой. Только правильное состояние духа. Реторта срабатывает — и всё.
Он помолчал.
— Но отбирать студентов на мой факультет я всё равно предпочитаю лично…
Я уже знал, что одна служанка оказалась талантливей половины его учеников, так что кадровая политика Кааса меня не интересовала. А его болтовня мешала мне сосредоточиться — в голове металась недооформившаяся мысль. Как тень по стене.
— Покажите! — сказал я и резко встал, со скрипом отодвинув тяжёлый стул.
— Сеньор Магн? — настороженно поднял на меня взгляд Фарид.
Глаза растерянные. Я уже знал, убийцы смотрят по другому. С такой ленью во взгляде. Смотрят на тебя как на решенную проблему. Почти решенную. Следят, чтобы проблема сама себя не усугубило. Внимательно. Такое трудно скрыть. Когда у человека в опциях есть выбор «убить», ты это чувствуешь. Просто не у всех есть опыт, чтобы распознать это чувство. Убийц за столом сегодня не было. Вот почему мне нравится проводить время с деканами. Они стараются решать проблемы иначе. Тут я как почти как в моем мире. Я улыбнулся. И уже тише добавил: