Наука, философия и религия в раннем пифагореизме
Шрифт:
Наконец, третий пример — это названия планет, зафиксированные впервые в платоновском «Тимее» (38d), а затем в «Послезаконии» (986е-987а). До этого планеты у греков не имели постоянных имен, за исключением Венеры, которую в зависимости от времени ее появления называли Утренней и Вечерней звездой. Новые названия планет — звезда Гермеса, Афродиты, Ареса, Зевса и Кроноса, сохранившиеся в своем латинском варианте по сей день, — представляют собой полную аналогию вавилонским. [748] Характерно, однако, что греки восприняли из Вавилона только имена, но не порядок планет, который никак не соотносился с их реальным положением в пространстве. [749]
748
Афродите, например, соответствовала богиня Иштар, Зевсу — главный вавилонский бог Map лук и т.д. См.: Cumont Fr. Les noms des planets et l'astrolatrie chez les Grecs, ACl 4 (1935) 5-43.
749
Если вавилонские сведения о планетах проникли в Грецию иколо 440 г. (Burkert, 350), то не странно ли, что самое простое из этих сведений, названия планет, появляется почти на сто лет позже?
Вот, собственно, и все, что достоверно известно о влиянии вавилонской астрономии в
750
В научной литературе уже давно обсуждается возможность заимствования двух календарных циклов, применявшихся в греческой астрономии V-IV вв.: 8-летнего, введенного Клеостратом из Тенедоса (6 В 4), и 19-летнего, введенного Метоном и Евктемоном в 431 г. (Huxley. Interaction, 4 f; van der Waerden, Astronomie, 258 f). Оба этих цикла применялись в Вавилоне, но специалисты как по вавилонской астрономии, так и по античным календарным системам склоняются в пользу независимости греческих открытий: Neugebauer. ES, 140 f; НАМА II, 619 ff; Samuel ?. ?. Greek and Roman Chronology. Munchen 1972, 21 ff.
Одним из таких людей мог быть некий ????????, который, по словам Филиппа Опунтского, посетил Платона незадолго до его смерти. [751] Филипп, будучи одновременно секретарем Платона и профессиональным астрономом, передает его беседу с Платоном, из чего можно заключить, что он общался с этим человеком. Неслучайно именно на страницах «Послезакония» не только впервые появляются имена всех пяти планет, но и говорится, что астрономией сначала занялись варвары, а греки, переняв их знания, довели их до совершенства (Ергп. 986е-987е). Казалось бы, перед нами замечательный пример встречи Запада и Востока, когда знания последнего готовы упасть на благодатную почву! Однако то, что мы узнаем из «Послезакония», весьма разочаровывает. Астрономия началась в Египте и Сирии (Вавилоне), поскольку там всегда ясное небо, пишет Филипп, на что современный комментатор замечает: египетская астрономия была очень примитивной, а знаменитая ясность неба в Вавилонии — не более, чем клише, не соответствующее действительности. [752] Важнее, впрочем, другое: ничто в «Послезаконии» не подразумевает, что Филиппу стали доступны какие-то новые астрономические данные, недоступные грекам первой половины IV в. Его астрономия полностью соответствует уровню знаний, известному по платоновским диалогам. [753] Колоритная деталь: в рассказе о посещении Платона «халдеем» последний не только говорит по-гречески, но и цитирует отрывок из (неизвестной нам) трагедии! [754] Поистине, греки могли понимать только тех, кто говорил с ними на их языке!
751
Gaiser. Op.cit., 176 f, 428 f; Dorandi Т. Filodemo. Storia dei filosofi. Platone e l,Acadernia. Napoli 1991, 132 f, 219 f. Гайзер (Gaiser. Op.cit., 434 f) предположил, что этим «халдеем» мог быть перс Митрадат, подаривший Академии статую Платона (D.L. 111,25). Если это так, то его принадлежность к профессии вавилонских писцов-астрономов в высшей степени сомнительна.
752
Taran L. Academical Plato, Philip of Opus, and the Pseudo-Platonic Epinomis. Philadelphia 1975, 303.
753
Ibid., 98 ff.
754
Gaiser. Op.cit., 179, 431 f.
Сходный случай представляет собой свидетельство Аристотеля, породившее немало споров. В трактате «О небе», говоря о покрытии Марса Луной, Аристотель добавляет: «То же самое сообщают и об остальных планетах египтяне и вавилоняне, которые ведут наблюдения уже давно, в течение очень многих лет, и от которых мы получили много надежных сведений о каждой из планет» (292 а 5). Египтяне здесь, как обычно, совершенно ни при чем: никаких записей наблюдений за планетами в египетской литературе до сих пор не обнаружено. Сведения, касающиеся вавилонян, фактически верны, и будь этот пассаж написан Гиппархом, а не Аристотелем, он не вызывал бы подозрений в интерполяции. Но каким образом эти сведения стали известны Аристотелю и почему ни у него самого, ни у кого-либо из астрономов IV и даже III вв. мы не находим следов их использования? [755]
755
Neugebauer. HAMA II, 608 ?. 4.
В комментарии к этому месту Симпликий со ссылкой на Порфирия сообщает, что племянник Аристотеля Каллисфен, участвовавший в походе Александра Македонского, привез из Вавилона записи наблюдений за 31 тыс. лет (In de coelo, 11,12). Число это, однако, совершенно фантастично, кроме того, мы знаем, что Каллисфен из похода не вернулся, он был убит по приказу Александра. Но даже если бы Аристотель получил некие клинописные тексты и знал, что они содержат записи наблюдений за планетами, что бы он стал с ними делать? Ведь эти тексты — как правило, таблицы, лишенные всяких пояснений — имели ценность только для того, кто знал аккадский язык и был знаком с методами вавилонской астрономии. Из слов Филиппа и Аристотеля можно заключить, что в Афинах второй половины IV в. ходили какие-то рассказы о восточной астрономии, но до заимствования конкретных технических данных дело пока не доходило. Реальный синтез греческих теорий и вавилонских расчетов произошел лишь в середине II в., когда греческая астрономия достигла уровня, при котором она могла их использовать, а сами эти данные были переведены на греческий язык кем-то из вавилонян. [756]
756
В качестве возможного кандидата на эту роль обычно называют Бероса из Вавилона (III в.), но Нейгебауер полагает, что вавилонская математическая астрономия Беросу была неизвестна (Neugebauer О. The Survival of Babylonian Methods in the Exact Sciences of Antiquity and Middle Ages [1963], Astronomy and History, 158 f). Из вавилонских астрономов III-II вв. можно назвать еще некоего Судану (Sudines), жившего около 240 г. при дворе царя Аттала в Пергаме, и Селевка из Селевкии, старшего современника Гиппарха (Neugebauer. HAMA II, 610 f).
4.2 Гипотезы и наблюдения
Развитие
И все же, несмотря на сравнительную скудость свидетельств, основные линии развития астрономии в этот период видны достаточно отчетливо. Несколько схематизируя, можно сказать, что процесс этот шел в двух направлениях: 1) выдвижение астрономических гипотез; 2) развитие систематических и все более точных наблюдений. К первому направлению относятся преимущественно философы: Анаксимандр, Анаксимен, Пифагор, Анаксагор, Филолай, Демокрит, ко второму — как правило, те, кто занимался календарной астрономией — Клеострат с Тенедоса, Энопид Хиосский, Метон и Евктемон, и др. [757]
757
Феофраст (De sign. 4 = DK 6 А 1) упоминает о неких Матрикете и Фаэйне, проводивших в VI-V вв. астрономические наблюдения. Ср. также сведения о ??????? ?????????? Фоки Самосского (DK 5).
Разумеется, между этими течениями не было жесткой границы, они часто пересекались и дополняли друг друга. Энопид, например, занимался и теоретической астрономией, а многие досократики, безусловно, проводили астрономические наблюдения. [758] И тем не менее их главные идеи, ставшие впоследствии концептуальной основой астрономии, далеко не всегда обязаны своим происхождением тщательным наблюдениям. Смелая идея Анаксимандра о центральном положении Земли, свободно висящей в пространстве, не только не подтверждалась никакими наблюдениями, но и разительно противоречила всем данным опыта. Между тем она стала краеугольным камнем последующих астрономических теорий, а затем была перенесена на Солнце.
758
Kahn. Astronomy, 110 f. О календарной астрономии у досократиков см.: Rehm ?. Parapegmastudien. Munchen 1941. Демокрит составил описание основных созвездий (Vitr. IX,5.4 fa fr. 424 Luria).
Было бы сильным преувеличением утверждать, что все космологические идеи досократиков — чисто спекулятивные догадки, не опиравшиеся на факты. [759] Однако наблюдения во многих случаях не дают точного и однозначного ответа на поставленный вопрос. Круглая форма земной тени при лунных затмениях и вид корабля, скрывающегося за горизонтом, говорят о том, что Земля имеет шарообразную форму. Об этом же свидетельствуют и рассказы людей, побывавших в далеких странах и видевших совсем другую картину звездного неба. Но ведь эти факты нужно вычленить из огромного количества других, которые говорят о том, что Земля плоская! За небом наблюдали не одни только греки, но лишь они сумели выдвинуть верную гипотезу и найти подтверждающие ее факты.
759
См. дискуссию по этому поводу: Popper K.-R. Back to the Presocratics, PAS (1958/59); Kirk G. Popper on Science and Presocratics, Mind 69 (1960); Lloyd G. E. R. Popper versus Kirk, BJHS 18 (1967).
В традиции идея о сферичности Земли приписывается Пифагору (D.L. VIII,48). [760] Среди прочих соображений [761] он, вероятно, руководствовался идеей симметрии между формой Земли и небесной сферы [762] — последняя, по всей видимости, присутствовала уже у Анаксимена (13 А 12-13). [763] Часто пишут о том, что круглая форма была придана Земле вследствие ее совершенства. Действительно, пифагорейская акусма утверждает, что самое совершенное среди фигур — круг, а среди тел — сфера. Но почему выбрана именно сфера, почему Ксенофан придает шарообразную форму своему божеству (21 А 33,2), а Парменид — Бытию? Истоки этого представления, которое, конечно же, старше пифагорейцев, могут быть не столько метафизическими или эстетическими, сколько наивно-математическими. Попытка представить вселенную (либо то, что с ней отождествляется) в виде геометрической модели неизбежно ведет либо к шару, либо к кругу, [764] тем более если речь идет о все время повторяющемся движении.
760
В «Пифагорейских записках», цитируемых Александром Полигистором, также говорится о шарообразности Земли (D.L. VIII,25). Попытка Д. Фелинга доказать, что идею о сферичности Земли впервые выдвинул Платон, совершенно неубедительна: Fehling D. Das Problem der Geschichte des griechischen Weltmodells vor Aristoteles, Rh ? 128 (1985) 193-231.
761
Как отмечал Нейгебауер, наблюдения надземной тенью не могут быть решающим аргументом в определении формы Земли (Neugebauer. НА ?? III, 1093 f). Тем не менее, они представлялись таковыми еще Ньютону (Hanson N. R. Constellations and Conjectures. Dordrecht 1973, 46 n. 76).
762
Heath T. L. Aristarchus of Samos. Oxford 1913, 48 f; Hanson. Op.cit, 28. О важной роли идеи симметрии в естествознании VI-V вв. см.: Krafft. Geschichte, 168 ff, 200 IF.
763
Kahn. Astronomy, 106 ff; Wohrle G. Anaximenes aus Milet. Stuttgart 1993, 72 f. Сведения об изобретении небесного глобуса Анаксимандром (12 А 1-2) не кажутся очень надежными. Кан полагает, что Анаксимандр создал не глобус, а небесную карту (Kahn. Anaximander, 89); ср. однако: Schlachter ?. Der Globus. Berlin 1927, 9 ff. Сообщение Диогена Лаэрция (11,1) о шарообразности Земли у Анаксимандра противоречит всему, что мы знаем о его космологии. Если это не просто ошибка, то ??????????? прилагается здесь к цилиндрической форме Земли. Ср. «колеса» Анаксимандра. Архит полагал, что естественное движение порождает круги и округлые формы (47 А 23а).
764
У пифагорейцев приоритет этих форм мог подкрепляться еще и тем, что в круг можно вписать любую правильную фигуру, а в шар — любой правильный многогранник, их совершенство заключается в том, что они вмещают в себя все остальные фигуры и тела. Это объяснение, встречающееся у Платона (Tim. 33b), может восходить к пифагорейцам (Rougier L. L'Origine astronomique de la croyance pythagoricienne en Vimmortalite celeste des ames. Caire 1933, 20).