Наука о переводе. История и теория с древнейших времен до наших дней

Хухуни Георгий

5. Переводы с греческих оригиналов

Неудовлетворительность сложившейся ситуации, когда идеи наиболее почитаемого и авторитетного для средневековых мыслителей автора (не говоря уже об остальных античных писателях) черпались из вторых и даже третьих рук, поставила на повестку дня вопрос о непосредственном обращении к греческим первоисточникам. Хотя попытки такого рода предпринимались и раньше (достаточно назвать упомянутых выше Майкла Скотта и Герарда Кремонского), особое место здесь отводят канцлеру Оксфордского университета, впоследствии ставшему епископом Линкольна Роберту Гроссетесте (1175–1253). Зная еврейский, арабский и греческий языки, он одним из первых стал переводить естественно-научные произведения Аристотеля непосредственно с греческого языка, снабжая их собственными комментариями. Еще более важную роль сыграла деятельность Вильема

из Мербеке (1215–1286). Будучи католическим епископом в Коринфе, Вильем изучил греческий язык и собрал большое количество рукописей Аристотеля. Стремившаяся поставить творения древнегреческого мыслителя на службу католической доктрине и очистить его от арабских напластований римская курия (особенно папа Урбан V) поручила ему перевести их на латынь с оригинала в тесном сотрудничестве с крупнейшим представителем западноевропейской схоластики – Фомой Аквинским (1225 или 1226–1274), посмертно удостоенным титула «ангельского доктора». Вильем в процессе перевода основных аристотелевских произведений и их комментирования отрабатывал латинскую терминологию аристотелизма, существенно облегчив своему соратнику создание его теолого-философской системы.

Говоря о теоретическом обобщении переводов на латынь научно-философской литературы в рассматриваемый период, следует прежде всего упомянуть имя одного из наиболее выдающихся средневековых мыслителей, уроженца Англии Роджера Бэкона (ок. 1214 – после 1292), прозванного «удивительным доктором». Предостерегая от ошибок, возникающих при чтении книг в плохих переводах, и жестоко порицая тех, кого он называл mendici translatores («перевирающими переводчиками»), которые не знают ни науки, ни языков, вследствие чего многие творения Аристотеля искажены ими практически до неузнаваемости, Роджер Бэкон вместе с тем останавливается и на объективных трудностях, возникающих в процессе перевода. Среди них он называет особенности, специфические для каждого языка (и даже для диалектов одного языка), отсутствие соответствующей терминологии в переводящем (латинском) языке, вследствие чего возникает необходимость прибегать к малопонятным и неизбежно искаженным заимствованиям, и другие подобные факторы. «Следовательно, – резюмирует философ, – замечательная работа, созданная на одном языке, не может быть передана на другой с сохранением своего особого качества, которым она обладала в первом. Пусть тот, кто прекрасно знает какую-либо науку, как, например, логику или какой-нибудь другой предмет, постарается передать его на своем родном языке, и он увидит, что ему не хватает не только мыслей, но и слов, так что никто не сможет понять переведенную подобным образом книгу, как это подобает ее значимости» [34] . Подчеркивая необходимость для переводчика знать языки и разбираться в предмете, о котором идет речь, Роджер Бэкон не считает вполне удовлетворительной деятельность даже таких авторитетов, как отделенный от него многовековым промежутком Боэций, знавший языки, но не обладавший должными познаниями предмета, и упомянутый выше Роберт Гроссетесте (бывший вероятным учителем самого Бэкона), который, несомненно, разбирался в предмете, но чья языковая подготовка оставляла, как подразумевалось философом, желать лучшего.

34

The Portable Medieval Reader. 1977. P. 605.

Несмотря на отмеченные сложности, интенсивная деятельность средневековых переводчиков принесла свои плоды. К концу XIII в. западноевропейские схоласты знали античное научно-философское наследие уже лучше, чем арабские ученые предшествующих столетий. Этому способствовали и контакты с Византией, особенно оживившиеся во времена крестовых походов. Далеко не всегда мирные (достаточно вспомнить взятие византийской столицы крестоносцами в 1204 г.), они тем не менее активизировали культурный обмен. Константинополь стал важнейшим центром, снабжавшим Европу рукописями, а позднее – и представителями греческой учености, сыгравшими огромную роль в подготовке Возрождения.

Как уже отмечалось, рассмотренная традиция перевода научно-философской литературы имела в значительной степени интернациональный характер. Однако в средние века, несмотря на целый ряд препятствий, создавались и национальные переводческие традиции, где в роли переводящих (а в некоторых случаях и исходных) языков выступали формировавшиеся в тот период новоевропейские литературные языки. Им и будут посвящены последние параграфы данного раздела.

6. Начало английского перевода. Альфред Великий

До V в. н. э. население

Британии было кельтским. Несмотря на пятивековую римскую оккупацию (длившуюся с I по V в. н. э.), романизации Британских островов в сколько-нибудь значительной степени не произошло. С V в. начинается миграция в Британию германских племен (англов, саксов и ютов), в значительной степени потеснивших кельтов. Хотя первое проникновение христианства на эту территорию относят ко II в., подлинная христианизация страны датируется концом VI в., когда папа Григорий I отправил в Британию миссию из сорока монахов во главе со знаменитым Августином, ставшим первым архиепископом Кентерберийским и основавшим первый монастырь.

Говоря о начале переводческой (и литературной) деятельности в Англии, упоминают обычно имя монаха Кэдмона (VII в.), перелагавшего в стихотворной форме на древнеанглийском языке некоторые сюжеты Священного Писания. Несколько позже крупнейший автор той эпохи Беда Достопочтенный (672(673)—735), написавший на латинском языке «Церковную историю народа англов» и несколько экзегетических сочинений, предпринял попытку перевести Евангелие от Иоанна, но из-за смерти не успел довести ее до конца (сам перевод не сохранился). В VIII в. были созданы стихотворные пересказы отдельных библейских книг, обработки церковных гимнов, а также вольный перевод латинской поэмы о Фениксе, приписываемый поэту Куневульфу. Но подлинный расцвет древнеанглийского перевода относится к концу IX в. и связан с деятельностью короля Альфреда Великого (849 – начало 900-х гг.).

К моменту его вступления на престол обстановка в стране была крайне неблагоприятной. Постоянные вторжения датчан привели к упадку и разрушению многих монастырей – центров средневековой культуры. Сильно понизился уровень образованности, отождествлявшейся в ту пору со знанием латыни. По словам Альфреда, к началу его правления трудно было найти человека, способного хотя бы перевести письмо с латинского языка на английский. С другой стороны, король хорошо осознавал, что знание лучше всего распространяется в стране тогда, когда оно изложено на языке людей, ее населяющих. Отсюда возникла программа переводческой деятельности: «Передать на языке, который мы все понимаем, несколько книг, наиболее необходимых всем людям» [35] .

35

Мельникова Е.А. Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987. С. 54.

Для выполнения этой задачи Альфред собрал вокруг себя ученый кружок, членами которого стали епископ Уэльса Ассер – будущий биограф короля, епископ Вустерский Верфурт, ставший впоследствии архиепископом Кентерберийским, Плеглмунд и другие лица. Альфред также написал письмо во Францию архиепископу Реймскому, в котором сообщал о недостатке образованных людей в собственной стране; в ответ архиепископ прислал ему ученого Гримбольда.

Вообще можно предположить, что сама идея создания упомянутого выше кружка была в какой-то степени навеяна английскому монарху аналогичным кружком, существовавшим почти столетием раньше при дворе Карла Великого. Однако последний являлся оплотом латинской образованности, тогда как в центре внимания Альфреда находилась просветительски-переводческая деятельность на родном языке.

Поскольку сам король, хотя и был обучен латыни, не получил систематического школьного образования, вопрос о степени личного участия английского монарха в выполненных членами кружка переводах не может считаться решенным до конца. Однако важнейшая роль Альфреда как вдохновителя и организатора грандиозной работы, не имевшей аналогов в тогдашней Европе, остается бесспорной. Переведены же были следующие произведения [36] :

36

Хронология переводов окончательно не установлена, и они даются в произвольном порядке.

1) «История против язычников» епископа Орозия, написанная в V в. Автор, вдохновлявшийся некоторыми идеями Августина, создал компилятивный труд, в котором стремился оправдать христианство от обвинений в том, что по его вине пала Римская империя. Книга Орозия пользовалась в средние века большой популярностью и авторитетом, что, вероятно, и определило выбор ее Альфредом в качестве своеобразного учебника истории для соотечественников. В переводе много опущений и изменений; семь книг оригинала были сведены к шести. Кроме того, добавлены сведения о тех странах, в которых распространен «тевтонский» (т. е. германский) язык, и включен рассказ двух путешественников, поведавших Альфреду об увиденном.