Наука о переводе. История и теория с древнейших времен до наших дней

Хухуни Георгий

2) «Церковная история народа англов» упоминавшегося выше Беды Достопочтенного. Здесь уже свобода по отношению к оригиналу уступает место стремлению как можно точнее передать его содержание, приводящему порой к буквализму.

3) «Об утешении философией» Боэция (VI в.). Этот труд «последний римлянин» написал в темнице в ожидании казни. Книга Боэция пользовалась в средние века огромным уважением, а в ее авторе видели христианского мученика, пострадавшего за веру. Поскольку текст весьма труден для понимания, Альфред, как сообщают источники, вначале попросил одного из своих сподвижников – епископа Ассера объяснить ему оригинал, а уже потом переложил его по-английски. Обращение с подлинником достаточно свободное: изменяется его структура, исключаются многие места, по возможности усиливается христианский колорит. Некоторые намеки и аллюзии, не знакомые современникам Альфреда, заменяются понятными для его соотечественников примерами.

Для стиля Боэция характерно сочетание прозаического и поэтического изложений. Сохранились два варианта перевода, один из которых целиком

выполнен прозой, а во втором сделана попытка применить характерный для древнеанглийского аллитеративный стих.

4) «Обязанности пастыря» папы Григория I Великого (VI в.). Этот перевод более тщательно и строго следует за оригиналом, чем все остальные, и хотя в нем также достаточно часто встречаются парафразы, о вольности говорить не приходится. Выбор названного труда, представлявшего собой нечто вроде учебника для духовенства, вероятно, объяснялся не только общим его значением для средневековой культуры, но и особой ролью автора в деле христианизации Англии: именно при нем была послана группа монахов-бенедектинцев во главе с Августином для организации церковной жизни на юге страны. Поскольку в работе Григория I говорится о том, каков должен быть идеал христианского священника, Альфред считал необходимым распространить ее перевод как можно шире среди английского духовенства и разослал копии последнего всем епископам. В предисловии король говорит о счастливом прошлом Англии, противопоставляя прежнее процветание «в войне и науках» печальному настоящему: прежде иностранцы приезжали сюда искать мудрость, теперь же самим англам из-за упадка образованности приходится в ее поисках отправляться за рубеж. Тем не менее Альфред считает необходимым отметить несомненный прогресс в развитии просвещения, наблюдавшийся за годы его правления. Призывая церковных иерархов отрешиться от мирских дел и отдаться постижению знаний, король высказывает пожелание, чтобы все свободнорожденные молодые люди научились хорошо читать на родном языке, а те, кто изучит латынь, были назначены на более высокие посты.

5) «Диалоги» того же автора (т. е. Григория I), по содержанию представляющие собой беседы папы с другом о жизни и деяниях итальянских святых и чудотворцев. Эта книга стала источником для множества агиографических сочинений Средневековья и также пользовалась большой популярностью, чем и определялся ее выбор.

Альфреду приписываются также переводы отрывков из сочинений Августина «Монологи» и «О видении Бога». Кроме того, его по традиции считают иногда и переводчиком книги Псалмов Давида и даже всей Библии. Однако точных сведений об этих переводах не сохранилось.

О методах, которых придерживались Альфред и его сподвижники при передаче латинских оригиналов, говорится и в оставленных ими предисловиях. Так, в предисловии к «Обязанностям пастыря» сообщается, что английская версия передает подлинник иногда слово в слово, иногда – соответственно смыслу; в предисловии к «Утешению философией» – что король Альфред, будучи переводчиком названного произведения, переводил его порой слово за словом, порой смысл за смыслом столь четко и ясно, сколь был в силах.

Несмотря на огромный объем выполненной под его руководством работы, английский монарх хорошо осознавал, что его преемникам предстоит сделать гораздо больше. В предисловии к переводу «Монологов» Августина, где переводчик уподобляется строителю, отправившемуся в большой лес, чтобы заготовить необходимый материал и доставить оттуда все необходимое, говорится: «Но я отнюдь не намеревался привезти из лесу все, даже если бы и мог это сделать. В каждом дереве я увидел что-нибудь полезное; и поэтому я советую любому, имеющему такую возможность и обладающему необходимым числом повозок, направить свой путь в лес, где я заготовил бревна. Пусть он добавит к ним новые, нагрузит ими свои повозки и сотворит то, чего я не совершил, – построит множество прекрасных домов и воздвигнет прекрасный город, в котором будет весело и приятно жить как зимой, так и летом» [37] .

37

Amos F.R. Early Theories of Translation. New-York, 1920. P. 3–4.

7. Английский перевод X – первой половины XI века. Деятельность Эльфрика

После смерти короля Альфреда переводческая деятельность в Англии продолжалась, хотя и с меньшей интенсивностью. В частности, было переведено Евангелие от Матфея и сделаны глоссы (приписывание соответствующих английских эквивалентов над каждым словом латинского текста) остальных трех Евангелий. Появились и переводы средневековой экзегетической и дидактической литературы.

Наиболее крупной фигурой этого периода считался монах Эльфрик (955—1020(25)), ставший впоследствии аббатом монастыря в Оксфорде. Именно с него начинают историю создания английской Библии, поскольку, как отмечалось выше, версия Альфреда (если она действительно существовала) до нас не дошла.

Особый интерес представляют предисловия к переводам, в которых Эльфрик излагал свои принципы передачи латинского текста. Причем обращает на себя внимание характерная деталь: почти все они (за исключением предисловия к библейской «Книге Бытия») написаны по-латыни. Таким образом, если сами переводы предназначались для тех, кого в средние века именовали термином «idiotae», то адресатами предисловий являлись в первую очередь ученые «litterati», т. е. те самые церковные круги,

которые, основываясь на теории «триязычия», вообще выступали против переводов с Библии на местные языки. Вероятно, сам Эльфрик также испытывал сомнения по поводу правомерности своего труда и несколько раз уверял, что не будет много заниматься переводческой деятельностью, дабы «жемчужина Христа», зазвучав на «языке англов», не оказалась бы попранной. Даже в упомянутом выше предисловии к «Книге Бытия» можно прочесть заявление о том, что его автор никогда больше не осмелится переводить какую-либо книгу с латыни на родной язык (что, впрочем, не помешало Эльфрику осуществить впоследствии перевод всего Пятикнижия и церковных проповедей, также сопроводив их предисловиями). Говоря о правилах передачи латинского текста, Эльфрик подчеркивал необходимость переводить не слово в слово, а смысл в смысл, допуская разного рода сокращения, пояснения и изменения. С одной стороны, это объясняется необходимостью считаться с аудиторией, для которой перевод предназначен. Эльфрик рекомендует переводчику пользоваться простым стилем и понятными всем словами, поскольку часто оригинал содержит разного рода риторические фигуры и украшения, способные оттолкнуть неискушенного читателя и вызвать у него скуку. С другой стороны, Эльфрик высказывал опасения, как бы какой-нибудь глупец, познакомившись с книгами Ветхого Завета, не стал бы подражать персонажам последнего во всех деталях, думая, будто можно жить и сейчас так, как жили при патриархах и Моисее. Поэтому, переводя «Книгу Бытия», он счел необходимым прибегнуть к «разумным пропускам» там, где речь шла о многоженстве библейских патриархов. Аналогично, передавая латинские источники, где упоминалась Восточная Римская империя, Эльфрик избегал говорить о правлении двух императоров, чтобы не смущать своих соотечественников, которые подчиняются одному королю и привыкли видеть во главе страны одного монарха, а не двух [38] . Особо подчеркивает Эльфрик наличие в священных книгах высшей духовной сущности, оговаривая, что сам он передает лишь их внешнее содержание.

38

Правда, сам Эльфрик осознавал, что его метод отнюдь не является бесспорным и предвидел возражения со стороны тех критиков, которым придется не по вкусу отступление от дословности или сокращение длинного оригинала.

Большой интерес представляет замечание Эльфрика о необходимости соблюдать нормы переводящего (английского) языка в тех случаях, когда особенности употребления последнего отличаются от латыни, поскольку в противном случае читатель, не знающий латыни, будет введен в заблуждение.

Помимо рассмотренных выше произведений заслуживает внимания и составленная Эльфриком на английском языке латинская грамматика, куда он ввел некоторые части знаменитой грамматики Присциана, относящейся к VI в. В этой книге содержатся и переводческие наблюдения (например, о наличии в каждом языке собственных междометий, трудно поддающихся передаче на другой язык).

Если Альфред и Эльфрик, выбирая тексты для перевода, руководствовались по преимуществу просветительскими и дидактическими соображениями, то в рассматриваемый период появляются уже и переводы таких произведений, которые были предназначены для развлечения читателей. Сюда относятся повесть о приключениях сирийского монаха Малха, примыкающая к житийной литературе, но обладающая многими чертами авантюрного античного романа, «Письмо Александра» и «Чудеса Востока», где рассказывалось о всякого рода фантастических существах и явлениях, а также фрагмент перевода латинской версии греческого романа об Аполлонии Тирском.

Таким образом, к XI в. уже существовала традиция переводов на древнеанглийский язык, игравшая важную роль в формировании английской культуры. Однако в 1066 г. происходит событие, имевшее важнейшие последствия для страны и во многом изменившее ее дальнейшее развитие, – завоевание Англии нормандским герцогом Вильгельмом.

8. Английский перевод после нормандского завоевания

После захвата страны нормандцами, сопровождавшегося истреблением или отстранением от власти подавляющего большинства представителей древнеанглийской знати, сложилась своеобразная языковая ситуация. Французский язык занял господствующее положение, поскольку именно на нем говорили новые хозяева Англии – королевский двор и феодальная аристократия; латынь по-прежнему сохраняла функции языка церкви, науки, школы, юриспруденции и т. п.; наконец, английский (претерпевший в этот период существенные изменения) оставался языком большинства населения страны [39] . Кроме того, представлены были (на территории Уэльса) и кельтские говоры, образующие валлийский язык [40] .

39

Языковая ситуация рассматриваемой эпохи прекрасно отражена в известном романе Вальтера Скотта «Айвенго».

40

Территория Уэльса была подчинена англосаксами в X в. После нормандского завоевания (к которому его обитатели отнеслись в основном положительно) Уэльс признал власть Вильгельма Завоевателя, однако впоследствии восстал против владычества английских королей, которым удалось окончательно утвердить свое господство лишь в конце XIII в.