Наука о переводе. История и теория с древнейших времен до наших дней

Хухуни Георгий

Естественно, что в первые столетия после нормандского завоевания письменность развивалась главным образом на латинском и французском языках. Для истории перевода представляет интерес латинское сочинение епископа северного Уэльса Гальфрида Монмутского (ум. в 1154 г.) «История бриттов». Автор (предположительно сам бывший по происхождению валлийцем и знакомый с языком и фольклором этого края) уверяет читателей, что его сочинение представляет собой перевод некой древней книги на языке бриттов (т. е. кельтов), которую он получил от оксфордского архиепископа Уолтера. Скорее всего, перед нами пример переводческой мистификации, а источниками названного произведения наряду с валлийским фольклором были эпические предания о Карле Великом, рассказы об Александре Македонском и т. д., к которым Гальфрид добавил многое

от себя. Именно в «Истории бриттов» впервые было дано подробное изложение истории о короле Артуре (превращенного в могущественного владетеля не только всей Британии, но и большей части Европы), повести о короле Лире и других сюжетов, получивших впоследствии широкую популярность. Причем Гальфрид подчеркивает, что если оригинал полон «сладкозвучных слов», то перевод выполнен простым «деревенским слогом» (хотя и по-латыни!).

Псевдоперевод Гальфрида послужил источником, с одной стороны, для многочисленных валлийских переработок, относящихся к концу XII – началу XIII в., а с другой – для французской версии Жоффрея Гаймара. Опираясь на своих предшественников, нормандский поэт Вас (ум. после 1174 г.) создал свое произведение «Деяния бриттов» («Брут»), дополнив его некоторыми мотивами бретонского фольклора (именно отсюда заимствован круглый стол). В свою очередь, поэма Васа легла в основу сочиненной уже на английском языке версии «Брута» священника Лайамона (около 1205 г.), представлявшей своеобразную стихотворную историю Британии. К XIII в. относятся и другие переделки французских рыцарских романов, способствовавшие развитию оригинальной литературы.

9. Английский перевод XIV–XV веков

Уже к середине XIII в. стали наблюдаться признаки усиления роли английского языка и постепенного вытеснения французского. В 1258 г. король Генрих III впервые обратился к населению с воззванием, написанным по-английски. Указанная тенденция особенно усилилась столетие спустя. В 1362 г. на английский язык было переведено столичное судопроизводство и он впервые зазвучал в стенах парламента. Примерно к этому же времени относится утверждение английского в качестве языка школьного преподавания. К концу XIV в. господству французского наступает конец, хотя отдельные пережитки последнего сохранялись еще долгое время. «Английский язык, – отмечалось в специальной литературе, – был принят в качестве языка устного общения, но ему предстояло еще завоевать признание как наилучшему средству для создания письменных трудов. Французский и латынь все еще рассматривались как наиболее подходящие языки для литературного выражения; таким образом, XIV и XV века стали свидетелями огромной популярности переводческой деятельности. Подобным способом англичане рассчитывали передать английскому переводу часть того престижа, которым обладал язык оригинала» [41] .

41

Blake N.F. The English language in Medieval Literature. London and New-York, 1978. P. 15.

Разумеется, переводами подобного рода сочинения можно называть лишь условно. Скорее речь должна идти об освоении иноязычной литературы и усвоении художественных приемов, использовавшихся затем при создании оригинальных произведений.

XIV век ознаменовался также важными событиями в сфере библейского перевода. В середине столетия появляется Псалтирь, создателем которой был Ричард Ролл из Хэмполла (графство Йоркшир). На разных диалектах были сделаны глоссы и переводы отдельных частей Священного Писания. Однако центральное место здесь принадлежит первому полному воссозданию Библии на английском языке, связанному с деятельностью Джона Уиклифа (1320–1384) – одного из крупнейших религиозных мыслителей своего времени, осмелившегося бросить открытый вызов церковной иерархии и насаждавшейся ею уже не одно столетие пресловутой теории «триязычия».

Ссылаясь на то, что Христос и его апостолы проповедовали на том языке, который был лучше знаком народу, Уиклиф считал, что Библия должна быть главным источником веры и каждый человек вправе толковать ее по своему разумению. Это убеждение подвигло его собрать вокруг себя группу единомышленников и осуществить передачу Священного

Писания на родной язык (причем степень личного участия Уиклифа в осуществлении указанного замысла остается неизвестной). Источником служила латинская Вульгата. Работа продолжалась с 1380 по 1384 г.

Поскольку первый вариант получился тяжеловесным, а в некоторых местах – из-за боязни переводчиков отступить от буквального следования подлиннику – просто малопонятным, возникла необходимость в серьезной переработке английского текста, осуществленной сподвижником и секретарем Уиклифа Джоном Перви. В предваряющем книгу прологе Перви подчеркивает необходимость руководствоваться не только словами, но и смыслом оригинала, дабы последний был столь же ясен, или даже еще яснее, по-английски, как и по-латыни, и не слишком отклонялся бы от буквы (хотя полностью реализовать свой замысел переводчику не удалось).

Разумеется, католическая иерархия, исповедовавшая, подобно своим собратьям на континенте, принцип «Lingua anglorum non est lingua angelorum» («Язык англов – это не язык ангелов»), встретила появление Библии на «вульгарном наречии» резко враждебно. Показателен отзыв ее главы архиепископа Кентерберийского: «Этот негодный и подлый человек, проклятой памяти Джон Уиклиф, отродье древнего змея, истый вестник и исчадье антихриста, дабы наполнить меру своего злодеяния, замыслил новый перевод Священного Писания на родной язык» [42] .

42

Данэм Б. Герои и еретики. М., 1967. С. 255.

Однако несмотря на все проклятья и преследования, труд Уиклифа и его сподвижников стал значительным явлением духовной жизни Англии и оказал большое влияние на ее дальнейшее развитие.

Говоря о переводческой традиции XIV столетия, упоминают обычно и имя крупнейшего средневекового автора Джеффри Чосера (1340–1400), автора прославленных «Кентерберийских рассказов». Перу Чосера принадлежат переводы-переработки с французского, латинского и итальянского языков (включая некоторые произведения Боккаччо, с которым английский поэт был лично знаком, а также знаменитого сочинения Боэция «Об утешении философией»).

В XV столетии выделялась переводческая деятельность Джона Лидгейта (1370?—1451?), чьи сочинения, как это имело место и у Чосера, представляли собой своеобразный синтез иноязычных (латинских и французских) источников и оригинального творчества. В начале века появился (спустя несколько десятилетий после версии Чосера) новый перевод книги Боэция, выполненный Джоном Уолтоном. Переводами занимался и английский первопечатник Уильям Кэкстон (1422?—1491?), чей метод передачи иноязычного оригинала не всегда был свободен от буквализма (хотя в предисловиях и послесловиях он не скрывал собственных сомнений относительно результатов своего труда). Щедрого покровителя нашли переводчики античных классиков в лице Джона Гиптрофа, графа Уорчестерского (1420–1470), который и сам переводил Цицерона и Цезаря.

Таким образом, можно констатировать, что к рубежу, отделяющему Средневековье от эпохи Возрождения, в Англии сложилась богатая переводческая традиция, прошедшая в своем развитии большой и сложный путь.

10. Средневековый перевод в Германии

Первые письменные памятники древненемецкого языка относятся к VIII в. и представляют собой переводы католических молитв. К концу VIII – началу IX в. осуществляются переводы Евангелия от Матфея (от которого сохранились лишь отдельные фрагменты), одной из проповедей Августина и трактата уже упоминавшегося епископа Исидора Севильского «О христианской вере против язычников». Говоря о последнем, исследователи отмечают, что, несмотря на сложность содержания и стиля, переводчику удалось прекрасно справиться со своей задачей и проявить удивительное умение пользоваться для передачи латинского подлинника средствами родного языка. Позднее была создана немецкая версия «Евангельской гармонии» Татиана (II в.), также переведенная с латыни (оригинал был написан автором – вероятно, сирийцем по происхождению – на греческом языке). В ней преобладает принцип буквальной передачи, доходившей даже до сохранения порядка слов.