Не ангел

Винченци Пенни

— Я еду к бабушке Бек, — выпалил Джей. Если этот дядя такой любопытный, пусть знает. Ему нечего скрывать. Он идет по делу, на вокзал, и никто не должен его задерживать.

— Понятно. А где живет твоя бабушка Бек?

— В деревне.

— В деревне. Ага. И ты знаешь, как туда добраться?

— Конечно знаю.

— Смотри-ка, какой ты молодец. И тебе нужно перейти эту скверную дорогу?

— Мм… Да, — ответил Джей, стараясь говорить как можно серьезнее.

— Хочешь, я помогу тебе?

Джей подумал, не сразу решив, что ответить. Дорога была

очень широкая. Наверное, нужно соглашаться.

— Да, пожалуйста, — попросил он.

— Хорошо. Давай руку. Пойдем.

— Нигде нет? — тревожно спросила ММ. — Как это — нет? Как — нет, я вас спрашиваю!

Но Дороти и так была вне себя от ужаса и не могла связать двух слов.

— Да, мисс Литтон. Я не виновата, мисс Литтон, я только…

— Вы позвонили в полицию?

— Да.

— И что они сказали?

— Сказали, что придут взять показания. Велели еще раз осмотреть дом. Спрашивали, куда он мог деться.

— А им известно, что он еще совсем маленький?

— Да. Я им сказала. Ой, мисс Литтон…

— Перестаньте хныкать! — велела ММ. — Это не поможет. А вы давно спохватились, что его нет?

— Я оставила его минут на десять, мисс Литтон. Это точно. Мы смотрели книжку, и я сказала, что пойду приготовить ему обед, и он…

— Да-да, понятно. Господи, он постоянно твердил, что сбежит. Вот оно и случилось.

— Вы думаете?

— А вы не думаете, Дороти? Что еще он мог сделать?

— Его могли… могли…

— Что? Что его могли?

— Похитить, — прошептала Дороти.

— Боже! — воскликнула ММ. — Господи помилуй. Послушайте… Я сейчас приеду домой. Сама поговорю с полицией. Возьму такси. Оставайтесь на месте, Дороти. Не уходите из дома, это важно.

— Да, мисс Литтон.

— Ни при каких обстоятельствах.

ММ встала. Всегда выдержанную в критические моменты, ее вдруг бросило в жар, до дурноты охватила паника. Нужно сказать Селии, предупредить, что может звонить полиция, Дороти или еще кто-нибудь. Она помчалась по коридору к кабинету Селии. Но той не было на месте.

— Она ушла обедать с мистером Бруком, мисс Литтон.

— Понимаю. Что же… Господи! — ММ слышала, как дрожит ее голос, и в отчаянии прижала ладонь ко лбу.

— Что-то не так, мисс Литтон? Может быть, вам…

— Мой сын пропал! — крикнула ММ. — Вот что не так. Джей пропал!

— Спасибо за обед, — сказала Селия. — И за то, что вы рассказали мне о своей жене. А теперь мне пора возвращаться на работу и разбираться… с обложкой вашей книги.

Она улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. Обед не получился. Селия даже не могла скрыть, что расстроена. Они стояли на Стрэнде, а мимо них мчались потоки машин. Себастьян положил ладонь ей на руку, она высвободила ее.

— Пожалуйста, Себастьян, это ни к чему.

Селию приводила в отчаяние мысль о расставании с прежним Себастьяном, тем, чей романтический образ она нарисовала в своем воображении. Перед ней был уже не импозантный таинственный мужчина с загадочным прошлым, а сомнительный субъект, пользующийся всеми

выгодами брака с богатой женщиной, которую к тому же не любит. Боже, что она напридумывала самой себе? Селия ступила на мостовую, чтобы перейти улицу, и сейчас же с визгом затормозило такси.

— Смотрите, куда идете, леди.

— Простите, — ответила она, — я не заметила. — И внезапно поняла, что такси — это как раз то, что ей сейчас нужно. Она открыла дверцу. — Патерностер-роу, пожалуйста.

Надо больше работать, тогда все придет в норму. На работе всегда легче, там она владеет собой, там она в безопасности. Но Себастьян сел с ней рядом.

— Выйдите, пожалуйста, — взглянула на него Селия.

— Не выйду, — заявил он, — вы уж простите, но я не выйду.

— Убирайтесь!

— Нет.

— Себастьян, пожалуйста, выйдите из такси и оставьте меня одну. — Она поняла, что плачет, и, негодуя на саму себя, приложила платок к лицу.

Себастьян поглядел на нее и, протянув руку, вытер ей слезы. И очень нежно улыбнулся.

— Как прекрасно, что вы так взволнованны, — сказал он.

ММ сидела в такси и всю дорогу в Хэмпстед плакала. Во всем виновата только она, а не Дороти. Нельзя было оставлять с ней Джея, а она совершенно отстранилась от него. Забыла свое драгоценное дитя, все, что у нее осталось от Джаго, от той сильной, странной любви, какую они испытывали друг к другу. Джея, совсем еще малыша, печального, одинокого четырехлетнего мальчика оторвали от той жизни и того места, которые он любил, оторвали совершенно бездумно, оставив наедине со странной, враждебной жизнью, где нечем было заняться, где никому не было до него никакого дела. Как же он страдал, если сбежал, маленький и беспомощный, стараясь вернуться туда, где был счастлив. А она между тем вела какое-то тупое, бессмысленное, эгоистичное существование и не обращала внимания на своего мальчика.

Какая же она злая — злая, и безответственная, и вероломная. И вот Бог послал ей наказание. Страшное, чудовищное, жестокое, но абсолютно заслуженное.

Незнакомый господин взял Джея за руку, но, когда они перешли дорогу, он его не отпустил, а сжал руку еще крепче и зашагал быстрее, гораздо быстрее, чем Джей мог поспевать за ним. Мальчику приходилось почти бежать, еле переводя дыхание, силясь высвободить руку, вытягивая и вырывая ее, но мужчина только еще сильнее стискивал его руку.

Многие прохожие оборачивались, завидев их, но каждый раз, когда кто-то обращал на них внимание, дяденька говорил что-нибудь вроде: «Вот озорной мальчишка, совсем меня не слушается, сейчас мать задаст ему трепку» или же: «Мы торопимся на поезд и, если не поспешим, опоздаем. Извините уж нас, извините».

Немного погодя Джей громко заплакал. Какая-то женщина подошла к ним и довольно резко сказала дяденьке: «Что ж вы так тащите его, он же еще совсем маленький», но тот ответил: «Ой, ну что вы, мы просто опаздываем к бабушке, сейчас сядем в машину, и там он отдохнет, правда же, Джей?»