(Не) чужой ребёнок
Шрифт:
Как Мила и предполагала, активные игры сменяются спокойными занятиями, и Ваня получает море удовольствия.
То и дело я ловлю на себе взгляды Павла, от которых я поневоле ёжусь. Что ему нужно? Почему он на меня пялится, будто хочет дыру прожечь? Пусть скачет вокруг своей ненаглядной Веры и правильного здорового ребёнка! Ненавижу его… За высокомерие, пренебрежение, равнодушие… За отсутствие совести. За неготовность нести ответственность. Да за подлость, в конце концов! Ни один порядочный мужчина не бросит своего ребёнка!
* * *
После обеда и небольшого
Детвора всех возрастов с визгами носится, пытаясь успеть догнать и лопнуть каждый пузырь. Ваня старается тоже участвовать в этом, но руки заняты, и у него ничего не получается. Подхватываю его, но он уже тяжёлый, у меня не выходит двигаться настолько быстро, насколько этого требует ситуация. Ване удаётся лопнуть лишь несколько шаров. Начинает ныть травмированная в прошлом рука и тянуть живот, мне приходится опустить сына на землю.
Малыш смотрит разочарованно, а у меня душа обливается кровью. Ну почему это случилось именно с нами? За что моему ребёнку такие испытания?
Ребёнок крутит головой, наблюдая за всё новыми и новыми огромными пузырями и детьми, которые с криками носятся за ними вдогонку.
Меня душит жгучая ревность. Да, я до умопомрачения ревную Павла. Но не к Вере, а к его сыну. Потому что он не отходит от него ни на минуту, во всех конкурсах и играх они участвуют вместе… И сейчас он помогает малышу гоняться за пузырями. Мне безумно обидно за Ваню. Так обидно, что едва сдерживаю себя, чтобы не наброситься на Павла с кулаками. Ненавижу!
– Ну что, не-малыш, пошли погоняем? – раздаётся рядом знакомый голос. – Отдавай-ка маме костыли.
Боюсь повернуться. Да что повернуться? Я дышать боюсь… Поверить не могу, что он говорит это, обращаясь к моему ребёнку.
Павел присаживается и поднимает Ваню на шею.
– Мамочка, смотри, как я высоко, – кричит сын.
На глаза наворачиваются слёзы. Сквозь пелену наблюдаю, как Ваня, оседлав отца, носится за пузырями, хлопает их и довольно визжит. Как мало ребёнку надо для счастья!
Неужели лёд тронулся, и Павел признал моего малыша? Значит ли это, что у Ванюши появился шанс обрести хотя бы воскресного папу? Боюсь мечтать и надеяться…
Они так чудесно смотрятся вместе… Не знаю, как воспринимается их тандем со стороны. Кажется, все сейчас догадаются, что Ваня – Пашин сын. Вся наша конспирация однозначно потерпит поражение.
– Боже-боже. Наш железный дровосек где-то обзавёлся сердцем? – ехидно замечает Мила. – Если бы я не знала, что это твой сын, то подумала бы, что Доценко – его папаша. Они с виду даже чем-то похожи.
Она склоняет голову набок и придирчиво разглядывает заведующего, который носится с моим Ваней на плечах.
– Да, мальчишке нужен отец. Я и по Костику вижу, как он тянется к мужчинам. Иногда меня это даже пугает.
– Мужика тебе надо, Мила, – увожу разговор в другую сторону. –
– Да где ж такого взять? Ты вон, сколько лет уже одна? Врач, уважаемый человек. Опять же, сама себя содержишь. Красотка – хоть сейчас на подиум. Ну разве что каблуки повыше нужны. Что этим мужикам ещё надо?
– О, им нужны молодые, не обременённые детьми, готовые нарожать им много наследников. Зачем им мои проблемы?
– Да ну, проблемы… Вот сделаешь Ване операцию – и будет он бегать, как здоровый малыш.
– Айболит пришьёт ему новые ножки, и он опять побежит по дорожке? [1], – цитирую детского классика. – Так только в сказках бывает… До того, как он побежит, пройдёт ещё немало времени.
– А что там с продажей твоего дома?
– Да вроде документы все уже готовы, я даже согласна цену снизить. Но хочу, чтобы покупатель был фермер, а не какой-то барыга. Чтобы продолжил то, чем занимался папа. Думаю, ему так на небе будет приятнее.
– Твоему папе будет приятнее, если ты Ваньке операцию сделаешь. А деньги, как говорится, не пахнут. Так что не фокусничай. Если есть покупатель, то хватай бабосы и вези малого к эскулапам.
Иногда я жалею, что поделилась с Милой своими переживаниями по поводу продажи фермерского хозяйства и дома, который отстроили по государственной программе взамен сгоревшего особняка родителей. У меня ведь даже документы на ферму сохранились, и можно не только дом с землёй продать, а уже готовый бизнес. Но найти покупателя, которому это надо, пока не удаётся. А продавать папино детище под коттеджную застройку мне кажется предательством…
– Всё, принимай, мамаша, своё чадо, – Павел спускает Ваню на землю. – Его бы сейчас в душ и переодеть, он весь в мыле. А кто знает, что это за химия?
– Ты смотри. Ну точно мама-квочка, – ехидничает Мила. – Я в шоке от нашего зава. Прям другими глазами на него сегодня посмотрела.
– ----------------------------------------
[1] К. Чуковский. “Доктор Айболит”.
Глава 15
Чуда не происходит. После праздника никаких попыток расспросить о Ване и увидеться с ним Павел не предпринимает. Поначалу списываю это на затянувшуюся нервотрёпку с комиссией. Но когда наконец она оставляет нас в покое, других адекватных причин продолжения игнора я придумать не могу.
Нельзя сказать, что Павел меня избегает. Мы часто общаемся по рабочим вопросам, иногда перекидываемся общими фразами о погоде. Ловлю на себе его странные взгляды. Если бы он не был женат, я бы подумала, что интересую его как женщина. Но мы никогда не остаёмся наедине, чтобы я могла набраться смелости, взять инициативу в свои руки и поговорить о Ване.
Почему он сам не заводит этот разговор – не понимаю. Если так сильно опасается, что кто-то из коллег узнает о нашем совместном прошлом, и считает больницу неподходящим местом, то мы могли бы встретиться в выходной день на нейтральной территории.