Не дразни меня
Шрифт:
– Откуда тебе знать это?!
– Мама!
– я хватаюсь за голову и поворачиваюсь вокруг своей оси. Действительность раскачивается из стороны в сторону, - Зачем ты делаешь это?... Оставь Литовских в покое! Перестань поливать их грязью! Они все равно тебе не по зубам!
– Что это?
– взвивается она, дернув меня за плечо, - Жалеешь их? Оправдание ищешь?...
– Да!
– Может, вернуться хочешь?!
В этот момент, плотина, сдерживающая мои эмоции, прорывается. Прижав обе ладони ко рту, я громко
– Адам дал мне слово и сдержал его, понимаешь?...
– Не понимаю. Какое слово может дать такое ничтожество, как он?
– Замолчи!... Прошу тебя!... Хватит, мама!
– Если вернешься, откажись от наследства, - вдруг меняет тон, снизив градус агрессии, - На моих счетах не так много денег.
– Откажусь!...
– киваю несколько раз подряд, - Боже, мама... мне ничего не нужно.
– У Лютых денег вагоны... Тебе гроши отца ничего не изменят.
– Да... да....
Виски простреливает резкая боль, в глазах темнеет от выброса кортизола в кровь. Словно проснувшись от затяжного сна, я захлебываюсь рвущими грудь рыданиями.
Выхожу из ее комнаты и, пошатываясь, иду по коридору. Однако с каждым шагом в голове проясняется, и к моменту, когда я начинаю спускаться на первый этаж, вызревает твердое решение поговорить с Адамом.
– Ясенька, что с тобой?
– руки тетки Полины перехватываю на входе в малую гостиную и слегка встряхивают, - Ты плачешь?
– Где наш начбез?
– спрашиваю хрипло.
– Кто?...
– Владимир Петрович.
– На улицу вышел только что.
Развернувшись на месте, я быстро пересекаю прихожую и выбегаю из дома без верхней одежды.
– Ты чего?
– удивляется Шевченко, оглядываясь.
Стоя на открытой террасе, он курит.
– Скажите правду. Машина была исправна?
Прочистив горло, он озирается по сторонам. Щурится, когда табачный дым лезет в глаза.
– Я собираюсь увольняться.
– И?...
– Ты видела, сколько тачек в гараже твоего отца?
– Видела. Много - порядка двадцати.
– Ну... Он при мне уезжал. Сел в первую попавшуюся машину. Кто мог знать, какую именно он выберет?
– Это видно на камерах?
– Да, - усмехается Владимир Петрович.
Господи.... А ведь правда! Почему я не подумала об этом раньше. Это у Марата была любимица Ауди, изготовленная на заказ. Он ездил только на ней. Папа же каждый раз передвигался на разных.
– Почему вы его не остановили?
– У него было оружие. Он угрожал, Яра.
Растираю лоб ладонью. Забравшийся под блузку холод сотрясает тело.
– Ему стало плохо, он потерял сознание, и машина вылетела с трассы, - проговариваю я, - Так?
– Именно.
– И что мне делать теперь?
– спрашиваю беспомощно, словно у Шевченко может быть ответ.
– Ничего. Литовский оформит развод, будешь жить, как раньше.
Закусываю
Да, я же не об этом! Черт!... Я не хочу, как раньше! Я не смогу! Мысль том, что я разрушила всё своими собственными руками, рано или поздно убьет меня. Сожрет, как раковая опухоль.
Я не смогу простить себя за это!
Вернувшись в свою комнату, закрываюсь изнутри и заворачиваюсь в плед.В груди невыносимо жжет.
Я такая дура!...
Раскладывая факты по полочкам в своей голове, реву.
Адам меня не простит. Литовские не из тех, кто дает второй шанс.
Немного успокоившись, я нахожу свой телефон и выбираю его в контактах.
Вдох - выдох, и нажимаю на зеленую трубку.
Длинные гудки как ввинчивающееся в ухо металлическое сверло. Жмурюсь от того, как это больно.
Вызов прекращается, но я нажимаю снова. Если струшу сейчас, не знаю, когда решусь в следующий раз.
Тихий щелчок и низкий хрипловатый голос в динамике.
– Да, слушаю.
Меня всю обсыпает мурашками. По щекам струятся слёзы.
– Адам?...
– Говори.
– Адам, нам нужно встретится. Это важно.
– Обратись к моему адвокату, Ярослава. Он представляет мои интересы.
– Без адвокатов, Адам, - восклицаю я, - Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста!...
– Нам не о чем говорить. Пока, - произносит ровно и отключается.
Первое мгновение я не могу в это поверить. Истерично тычу пальцем в экран и трясу телефон, словно он отключился, потому что неисправен.
Потом отбрасываю его в сторону и молча раскачиваюсь на месте. Все правильно, да. Нечему удивляться. Я предала его своим недоверием и обесценила данное мне слово. Он этого не простит.
Вытираю слёзы пледом и перекатываюсь на живот. От его голоса внутри до сих пор что-то вибрирует. Я так тоскую.
Но скоро Адам со мной разведется, и наши жизненные пути больше никогда не пересекутся, потому что мы с ним из разных вселенных.
Он так легко выбросил меня из своей жизни, что когда-нибудь я начну сомневаться - а не был ли наш брак плодом моего воображения.
Почему я так не могу?!
Даже считая убийцей своего отца, я не смогла заставить себя ненавидеть его, вырвать его из своего сердца раз и навсегда! Потому что так не бывает. Нельзя ампутировать чувства одним движением скальпеля!
При условии, конечно, что эти чувства были.
Глава 51
Ярослава
– Что это?
– спрашиваю в который раз.
Адвокат Литовского заметно раздражается, а я правда, ничего не соображаю. На столе передо мной кипа бумаг, среди которых какие-то соглашения и заявления.