Не дразни меня
Шрифт:
– О, господи!
– выдыхает и пытается подняться на ноги.
– Сиди.
Сам встаю, отхожу на шаг и пальцами двух рук ерошу волосы.
– Нужно скорую?
– уточняет Иван.
– Нет, - говорит Яра, - Всё в порядке.
– Ты собак боишься? У тебя фобия?...
– Да, с детства.
– Почему?
– Покусали.
– Сильно?
Яра молчит. Вижу, что начинается откат, но держится. Собирает руки в кулаки, чтобы я не видел, как они трясутся.
– Прости, я не знал.
–
– Иди, - говорю, обернувшись к нему.
Кивнув, он тут же исчезает. Мы остаемся вдвоем. Яра прячет глаза, и я вдруг понимаю, что она делает это осознанно. Стыдится своей слабости, свидетелем которой я стал.
Это неожиданно сильно царапает.
– Я хотела поговорить, - произносит тихо, глядя на мыски своих туфель.
– Ты точно нормально?
– Да.
Действительно, лицо вернуло свои краски - щеки порозовели, губы снова стали яркими.
Глубоко вздохнув, она заправляет прядь волос за ухо и прячет руки в карманы пальто.
– Идем.
Веду ее в кабинет. Открываю дверь, Яра входит первой, я следом.
– Выпьешь?
– Я за рулем.
Саднящее чувство в груди усиливается. Блядь... будто не с миром пришла.
– Говори.
Пристраиваю свой зад прямо на стол, Яська остается стоять у входа. Между нами около четырех метров, и с такого расстояния я отчетливо вижу все произошедшие в ней перемены - она заметно похудела и при этом повзрослела.
– Я знаю, что вы с Яном не имеете отношения к смерти моего отца, - проговаривает ровно, - Вскрытие показало, что когда он был за рулем той машины, у него случился обширный инфаркт. Скорее всего, он и стал причиной смерти.
– Я в курсе.
– Поэтому, я прошу у тебя прощения за то, что обвинила, не разобравшись в ситуации.
Смотрит куда угодно, только не на меня. Дико хочется рявкнуть, но, учитывая то, что она только пережила, держу себя в руках.
– Это всё?
Видимо, нет - закусив нижнюю губу, она сощуривает глаза. Моя сердечная мышца в этот момент совершает кувырок и гонит по телу густую горячую кровь.
Твою мать, давай, вываливай!
– Так же я знаю, что случилось с вашей мамой много лет назад.
– Что именно знаешь?
– Всё!
– восклицает Яра, - Лена рассказала мне!
– И?...
Она перехватывает мой взгляд и, поджав губы, раздувает тонкие ноздри. Я невольно ерзать начинаю, потому что чувствую, как теряю контроль над ситуацией. Понятия не имею, что она скажет в следующую секунду.
– Я понимаю, что все это уже не имеет значения, но... ты должен был мне рассказать.
– Нахуя?...
Нет, я, правда, не понимаю. И если бы Лена не взяла на себя ответственность просветить Яру, я сам никогда бы этого не сделал.
– Что значит «нахуя»?!
–
– Ты не доверяла.
– А ты сам?...
– выкрикивает, тыча в меня указательным пальцем, - Ты сам доверял?! Нет! Знали все, кроме меня!
– Ты ненормальная?!
– усмехаюсь в шоке, - При чём тут доверие? Я не хотел для тебя этого дерьма!
– Серьезно?! Почему ты решаешь, должна я знать или нет?! Это мой отец, а не твой!
– И моя мать!
– При чем здесь это, Адам?! Ты же видел, как я волновалась за отца! Видел и молчал!
– все повышает и повышает голос, - Ты сам позволил мне верить им!
– Они твои родители!
– А ты мой муж! Был!...
– отбивает и резко замолкает.
Отворачивается и проводит рукой по лицу. У меня кровь в ушах шумит.
– В общем...
– продолжает уже гораздо тише и спокойнее, - Соглашения, которые передал сегодня твой адвокат, я все подпишу. Никаких претензий у меня нет и не будет.
Я тяжело сглатываю. Давление внутри черепной коробки продолжает расти.
– Что думаешь делать потом?
– Уеду.
– Куда?
– Какая разница? Подальше отсюда, - шепчет еле слышно, а потом возвращает взгляд к моему лицу, - Собаки закрыты? Мне пора.
Глава 54
Ярослава
Внутри опустошение и до сих пор продолжающиеся непроизвольные спазмы мышц - последствия пережитого приступа.
Выхожу на улицу, останавливаюсь на террасе.
– Их закрыли?
– спрашиваю, имея в виду собак.
– Да, - негромко отвечает Литовский.
Кивнув, я спускаюсь с крыльца и торопливо семеню к выходу. Охранник, завидев меня, сразу же открывает ворота.
Спину и поясницу под взглядом Адама невыносимо жжёт, но я иду, не оборачиваясь.
Разлившееся вдоль рёбер едкое разочарование наполняет рот горечью. Мне так плохо!
Молча шмыгнув мимо будки охраны, я ступаю за пределы территории Литовского и вдруг слышу громогласный рык:
– Яра, стоять!
Вжав голову в плечи, опрометью несусь к своей машине. Запрыгиваю в нее и тут же завожу мотор.
– Хрен тебе, Литовский! Понял?... Хрен тебе!!!
Врубаю свет и, сдав назад, резко выруливаю на дорогу. Меня начитает колотить. Откат или результат его последних слов, я не знаю, но тело всего за пару минут разогревается, а сознание проясняется.
Грудь разрывают рыдания и истеричный смех.
Я лечу по прямой и начинаю сигналить за двести метров до шлагбаума. Странно, но он тут же начинает подниматься. Пролетаю под ним, проезжаю участок дороги до трассы и вдруг вижу в зеркале заднего вида голубоватый свет ксенона.