Не потонем!
Шрифт:
— Так что делать?
— Делать провизионку. Я скажу командиру, чтобы эти мясные фрагменты последнего ледникового периода полежали пока на пирсе — пока матчасть в строй не введем.
— Вы это серьезно?!
— Серьезнее не бывает. Время нынче такое — особенное. Считайте это, (по имени-отчеству), больше, чем приказ.
— В провизионке не работали (не крутились) вентиляторы. Чтобы хоть как-то избавить своих офицеров от унизительного процесса погрузки продуктов в лодку, механик создал группу «мозгового штурма неисправности». Инженер автоматики ГЭУ, командир трюмной группы дивизиона живучести, командир электромеханической группы, комдив-три и он сам. Сначала поводили пальцами по схемам, затем полезли в само святилище интенданта. Делов-то — одна фаза не контачила в соединительной
До вечера проверяли режимы работы фреонки — то изнутри, то снаружи явно филоня и уклоняясь от погрузки. Пускай поработают без БЧ-5 — нам-то кто поможет при приеме воды, дизельного топлива, масла, при перегрузке шихты, при приеме кабелей берегового питания, да мало ли еще чего.
Среди россыпей всевозможной крупы, сухофруктов и прочего, неизбежных при погрузке, среди холодных, костистых и заклейменных вдоль и поперек мясных туш говорили о политике и судьбе страны. Слушали наверху маленький радиоприемник у верхнего вахтенного и сообщения связистов на перекурах — о разворачивающихся боях за демократию. Чувство было двойственное и тревожное: с одной стороны, хотелось чего-то нового, лучшего, еще неизведанного, но и прошлого было жаль. А вдруг лучше не будет? А куда хуже?! (Оказывается — ох, было куда).
Вечером народ начал роптать: надо домой сходить за шильно-мыльными, семью предупредить, чего-то там кому-то отдать, передать и позвонить. Понятно, это предлог. Понятно, это жизнь. А судьба страны и государства?! Президента «меченого» и строя дальнейшего? А до фонаря. Мелкие заботы и заботки, проблемы и проблемки казались важнее и существеннее. Скорей бы там, наверху, закончилась разборка — кто умнее, кто нужнее — и домой. Вот и вся философия военнослужащих, моряков-подводников. Так уж устроен человек, что его в первую очередь всегда тянет домой при всяких неурядицах. Ну что мы можем, зачем нас держать? Мы ж выполняем внешние функции государства как аппарата насилия. Вот внутренние войска — да. Да и то, не с народом же воевать!
— (по имени-отчеству), а вы бы пошли за демократию на баррикады?
— Вряд ли. Чего я там не видел?
— А по приказу?
— Это смотря с какой стороны. Громить баррикады, за которыми засели демократы, по приказу — пошел бы. А куда денешься — присяга.
— Значит, вы — душитель демократии и реакционер. И партвзносы, небось, вперед уплатили?
— Я на выплаченные партвзносы за семнадцать лет запросто «Волгу» смог бы купить. А сейчас не уплатил потому, что не сильно-то и домогались. Демократия — вещь хорошая, но когда происходит сознательно, добровольно. Революции сначала происходят в мозгах, а затем уж выплескиваются на площади. У меня лично такое впечатление, что нам ее навязывают. Не верю я всем этим Коротичам, Войновичам, Ростроповичам и прочим Швондерам…
Солнце зашло, сгущались сумерки.
— (по имени-отчеству)! Отпустите на часик в поселок сбегать! У меня там…
— Не держу, но и отпустит не могу. Совсем охренели!
— Черт с ним, с поселком. Мне в штаб надо!
— Да-а… «товарищ не понимает». Сход. С корабля. Запрещен. Отечество в опасности! Только с разрешения командира корабля. Обращайтесь к нему, я разрешаю. Но учтите, что штаб охраняется матросами с техполка, с каждого угла. А те матросы в касках, с карабинами и с патронами, и заинструктированы комдивом вдоль и поперек.
Подошел верхний вахтенный.
— Та-ащ, вас с комдивом-два командир в Центральный срочно вызывает.
— Понял… Все важные и безотлагательные дела на флоте делаются только ночью.
В Центральном в своем кресле сидел задерганный командир. Он напоминал затравленного и только что выпущенного на свободу зверька. Вроде, не связан, вроде, свободен, но чуть дальше дернешься, и — мордой в прутья.
— Так. Механик, комдив-два, нужно сделать на пирс — там, где строится экипаж — «переноску» освещения.
— Товарищ командир, а зачем?
— Придет командир дивизии, будет зачитывать приказ о заступлении в дежурство. Предупредили, чтобы была «переноска». Понятно?
Комдив-два, прирожденный оппозиционер и борец за справедливость (а в простонародье —
— Они там что, вообще тронулись?!
— Комдив-два, вы что, умнее всех?! Не рассуждать! Выполнять! Механик, проконтролировать!
Ой-ей-ей… Все, закусил. Вот, ненормальные, во ведь дурдом. Вполне ведь могли обойтись «переноской» освещения бортового номера или верхнего вахтенного у трапа. Теперь — все, делать третью, хоть в лепешку расшибись. Штатной длины не хватит — кабель-то с горем пополам найти можно, а вот розетки свободной и исправной в ограждении рубки нет. Сейчас это сообразит комдив-два и будет доказывать командиру, а командир будет приказывать «как я сказал», и будет ЧП местного значения.
— Товарищ командир, есть же «переноска» у трапа, освещение бортового номера. Поднесем поближе, и пусть читает…
— Так, комдив-два!!! Слишком много умничаете и ничего не делаете (святая правда!). Делать, как я сказал!
— Все, пойдемте, (по имени-отчеству), делать, как командир приказал.
— Но вы-то хоть понимаете, что все не так просто?
— Понимаю. Поэтому пошли быстрее. Осталось чуть больше часа.
За час смогли найти кабель под «переноску», подсоединить его к вилке штатной отсечной «переноски» и заизолировать. А вот с подсоединением к розетке в ограждении рубки возникла проблема. Тройников на лодке нет, не положено. И времени уже нет.
— Придется «сопли» лепить, — обиженно вздохнул добросовестный мичман-техник-электрик. — Накину петли на ножки вилки «переноски» верхнего вахтенного.
— А не выпадет? Прижимную-то крышку по резьбе не закрутишь, да и коротнуть может.
— А иначе не успеваем никак. Командир и так задергал.
— Делать ему нечего… да его и самого задергали. Лепи «сопли», (по имени-отчеству), да понадежнее. Хотя… надежных «соплей» не бывает…
— Есть!..
Командир дивизии явился на пирс, как призрак Гамлету — в полночь. Построили экипаж по большому сбору. Все злые, угрюмые, недовольные. Чувствуется откровенная лажа. Лодка по техническому состоянию и запасам даже близко не подходила к требованиям боевого дежурства. Другие, более боеготовые экипажи и лодки, сидели и ничего не делали. А здесь крупа, мясо, свежести… и один исправный компрессор ВВД, дохлая аккумуляторная батарея с просроченным лечебным циклом, и гидравлики — кот наплакал…
Световой эффект явно произвел впечатление на командира дивизии.
— Ну, вы устроили иллюминацию, как на Бродвее. О маскировке помнить надо, товарищ командир.
У комдива-два как наркомана свободы началась возмутительная ломка:
— Я же говорил! — сдавленным шепотом.
— Из вашего штаба приказали осветить для зачтения приказа о заступлении в боевое дежурство, товарищ комдив, — парировал командир.
— Из штаба вам наприказывают…
Читать явно было нечего и некому. Комдив был один, без начальника штаба. Да и какой дурак будет составлять письменный документ в это смутное время? Все темные дела делаются устно, индивидуально или по телефону. Из областного центра приехала куча агитаторов за демократию. Откуда только взялись? Наверно, готовились заранее, параллельно с ГКЧП… И это — в запретную зону, на базу атомных подводных лодок, через три КПП при чрезвычайном положении… значит, пропуска им готовились заранее, и командование заранее предало ГКЧП. Но комдивушка этого не почувствовал, не просчитал, на агитацию не поддался — мол, придут наши, мало не будет. Даже в наш штаб, который охранялся пятью часовыми (четверо по углам и один на дверь), не побоялись сунуться (пидоры вонючие). Комдив приказал задержать, арестовать, посадить. Куда? Хорошо хоть — не расстрелять… Старпом техполка, которому было передано это приказание, оказался прозорливее дипломатично держал агитаторов «в гостях» у себя в каюте за чашечкой кофе и выжидал. Комдивовская решительность и преданность присяге затем аукнется на его дальнейшей карьере. Оказывается, эти демократические вахлаки с перхотью в голове тоже не все прощают. Хотя комдив принадлежал к «жуковцам» — не любил политотдел, политотдельцев и прочих «верных партийцев», но «демократов» построил еще круче. Ах, если бы все военачальники так… Неужто и Пиночета звать из варягов?