Не та невеста

Аристова Валерия

— Я..., — Кэролайн отстранилась, пытаясь выровнять дыхание, — я подумала... я... решила... я решила, что это грех!

— Грехом было выдать вас замуж за старый ледяной столб, — сказал он и глаза его сверкнули.

— Но лорд Эдвин теперь мой муж! — воскликнула она.

— Вы — юная, страстная и прекрасная женщина! — продолжал Роджер Лейсон, — а ваш муж смотрит сквозь вас, будто не замечая. Я же наблюдал за вами на пикнике! Вы достойны большего, чем жизнь в этой вечной мерзлоте! Леди

Кэролайн, вы не можете отказать мне, потому что я знаю, что вы тоже любите меня!

Он схватил ее в объятья, но Кэрри попыталась вырваться. Из глаз ее катились слезы, она еще сопротивлялась, хоть и не долго. Вот губы его накрыли ее рот, Кэролайн задохнулась, но ее руки сами собой обвились вокруг его шеи. Поцелуй вышел страстными и горьким, Кэрри плакала, и целовала его, будто в приступе безумия.

— Кэролайн, я люблю вас, и я не позволю вам стать такой же холодной, как ваш муж, — шептал Роджер, проводя руками по ее груди, — вы достойны любви, страсти, вы не можете остаться с ним... вы не можете принадлежать ему!

— Я не принадлежу ему, — прошептала она, — он не приходит ко мне.

Роджер смотрел на нее горящими глазами.

— Это прекрасно, Кэролайн, — прошептал он, — я приду к вам вместо него...

Она хотела сказать “нет”, но он снова накрыл ее губы своими, и теперь поцелуй был нежным, ласковым.

— Ждите меня сегодня, Кэролайн, — сказал он, резко отстраняясь, — сегодня ночью...

И, прежде чем Кэрри успела что-то ответить, Роджер вышел из беседки. Не вышел, а выбежал. Она осталась одна в полном смятении. Губы ее горели, а сердце билось так, что, казалось, готово было выскочить из груди. Роджер только что был рядом, целовал ее, шептал слова любви, и вот она снова одна. Кэрри сжала щеки руками. Неужели он действительно придет к ней ночью? Это грех, страшный грех! Она не может его впустить!

…

Придет? Не придет? Кэрри сжалась в комочек в огромной кровати. Придет, так она не откроет дверь. Ее всю трясло, хоть в комнате не было холодно. Придет или нет?

Весь вечер она провела, пытаясь читать. Лорд Эдвин, слава Богу, не пытался навязать ей свое общество. К нему приезжали какие-то деловые партнеры, но они обсуждали дела в кабинете, и Кэрри, считающаяся больной, не должна была сидеть как статуя во время обеда с ними за столом. Слава Богу, лорд Эдвин не интересуется ее делами, мыслями и образом жизни. Иначе он обязательно заметил бы волнение на ее лице.

Все же хорошо, если Роджер не придет... но... Но тогда сердце ее разорвется от разочарования!

Кэрри встала, подошла к распахнутому окну, стала смотреть в сад.

Как он придет? Неужели проберется в дом, где полно соглядатаев? Руки ее дрожали, когда она закрывала занавески. Потом передумала и раскрыла вновь.

Комната ее располагалась на втором этаже, и она стояла у окна, смотря на темные силуэты деревьев. Луны не было, и в полной темноте Кэрри пыталась различить хоть малейшее движение.

Неподвижный

воздух не проводил ни звука. Кэрри разочарованно опустила руки. Не придет. Это ведь хорошо. Только ей было очень грустно.

Когда в дверь раздался тихий стук, Кэрри подпрыгнула на месте. Забыв, что решила не открывать, она бросилась к двери, отодвинула щеколду и втянула в комнату человека в черном плаще, боясь, что кто-то из слуг не спит и может заметить его.

— Вы сошли с ума, — прошептала она, — я же просила вас не приходить!

Мистер Лейсон откинул с головы черный капюшон и волосы его в свете свечи вспыхнули рыжим.

— Как же я мог не прийти, — прошептал он, обнимая ее за плечи, и припадая губами к губам Кэрри.

Она сделала робкую попытку сопротивляться, но все ее тело охватило блаженство и ощущение, что она все делает правильно, что так все должно и быть. Если двое любят друг друга, то они должны соединиться, любить друг друга не только духовно, но и физически. Лорду Эдвину она не нужна. Какое ему дело до того, что происходит в ее спальне, какое ему дело до того, кого она любит и кто целует ее губы и шею...

Роджер увлек ее к кровати, и вот они уже лежат под одеялом совершенно обнаженные, одежда их раскидана по всей комнате, и тела сплетаются в одно. Только на этот раз Кэрри совершенно трезва, а мужчина, обнимающий ее, страстно целует ее, заставляя стонать от желания и блаженства.

— Кэролайн, любовь моя, — шепчет он, а она отдает ему всю себя, кидаясь в омут греха с головой, осознавая, что совершает грех, и от этого еще сильнее обнимая его. Это ее месть лорду Эдвину, даже если он об этом никогда не узнает.

Наутро проснувшись и обнаружив, что все, что происходило ночью, было скорее всего сном, Кэрри долго искала признаки присутствия у нее в спальне постороннего человека. Приходил он или нет? Она закрыла лицо руками. Если приходил, то она — падшая женщина. Если нет, то он не любит ее.

Вдруг на пальце ее что-то сверкнуло. Кэрри посмотрела на руки и обнаружила тонкое золотое колечко с бриллиантом рядом с обручальным. Раньше его не было. А во сне Роджер надел ей на палец это кольцо в знак своей любви. Кэрри поцеловала кольцо, сжала руку и заулыбалась сквозь слезы

Глава 7. Темная беседка

С тех пор, как Кэролайн Фицжеральд пала под напором любви, жизнь ее кардинально изменилась. Каждое утро она просыпалась с улыбкой на губах, ожидая, какие же сюрпризы преподнесут ей новый день и ее Роджер.

Поводов для радости было у нее много.

Иногда приезжала мисс Анна и приглашала Кэролайн на прогулку верхом. Когда Остхилл терялся вдали, мисс Анна удалялась вместе с грумом, и рядом с Кэролайн по лесным дорогам ехал ее брат Роджер. Они забирались в самую чащу, расстилали плед, ставили корзину для пикника и любили друг друга под пение птиц и шум листьев. Они бродили вдоль реки, кидая в нее камни и цветы, смеялись, и делились друг с другом самым сокровенным.