Не та невеста

Аристова Валерия

А потом Кэролайн гуляла по парку с мисс Анной и мистером Лейсоном, и была в полном восторге от романтики и красоты ночного парка. Лорда Эдвина она больше не видела и забыла о нем. Всю прошлую ночь она вынуждена была провести с ним в одной комнате, что было практически невыносимо. Леди Элизабет отвела им большую спальню в правом крыле, и лорд Эдвин благородно оставил Кэрри широкую кровать, а сам лег на диване в дальнем углу. Кэрри бесилась, видя его тень в свете луны. Если бы леди Элизабет выделила им две комнаты, эту ночь она могла бы провести не одна в огромной кровати, а в жарких объятьях любимого мужчины! Она так долго ждала встречи,

и теперь наслаждалась обществом Роджера, который тайком сжимал ее руку, обещая страсть, что сияла в его серых глазах.

Они зашли достаточно далеко в сад, где фонариков уже не было, когда мисс Анна оставила их одних, и исчезла под руку с неким кавалером. Роджер тут же потянул Кэролайн в беседку, где приник к ее губам.

— Я не могу больше ждать, — шептал он, — я восемь дней тебя не видел, а тут ты ночевала с этим куском льда в одной постели... Я чуть с ума не сошел ночью от ревности, я спать не мог, я...

— Он спал отдельно на диване, — проговорила Кэрри, запуская руки ему в волосы, — не переживай, я ему не нужна.

— Зато нужна мне, прямо сейчас!

Его горячий шепот, его руки, страстные губы вскружили Кэрри голову. Юбки ее взлетели вверх, а сама Кэрри оказалась на плетеном диванчике в объятьях своего возлюбленного. Она задыхалась от страсти, заставляя Роджера поспешить, и застонала, когда он вошел в нее.

— Роджер, я люблю тебя! — шептала она, и он тоже клялся ей в любви, доводя себя и ее до экстаза.

Когда же страсть их была утолена, Кэролайн вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она повернула голову, и волосы у нее на голове встали дыбом. Она подскочила, отряхивая юбки и отталкивая от себя Роджера, но было поздно.

У входа в беседку стоял лорд Эдвин, бледный и как всегда спокойный, и холодный взгляд его светлых глаз был полон презрения

Глава 8. Лед и пламя

— Леди Кэролайн, вы обещали мне следующий танец.

Несоответствие спокойного тона презрительному взгляду синих глаз испугало Кэрри больше, чем самое его появление в беседке. Кэролайн хватала ртом воздух. Она мечтала, чтобы под ее ногами разверзлась земля и она бы провалилась в самый ад. Сердце ее зашлось, а кровь бросилась в лицо.

Лорд Эдвин протянул ей руку. Кэрри шагнула к нему, как кролик к удаву, и вложила свою дрожащую руку в его горячую ладонь. Если сейчас его пальцы сожмут ее шею, то она не станет сопротивляться. Но лорд Эдвин не смотрел на нее. Он смотрел на мистера Лейсона, и глаза его были холодны, как лед. От этого взгляда льдом стало сковывать и сердце Кэрри, она задрожала и хотела кричать, что только она во всем виновата, но не могла выдавить из себя ни слова.

Впрочем, Роджеру он ничего не сказал. Кэрри перевела взгляд на Роджера, понимая, что, возможно, видит его в последний раз. Ей хотелось оттолкнуть лорда Эдвина, броситься к возлюбленному, но воля ее была сломлена одним взглядом, и она безропотно пошла за мужем, как овца на убой. Лорд Эдвин шагал ровно, и, казалось, ему не было дела до того, что вытворяла его жена в беседке с одним из гостей.

Они действительно танцевали. Лорд Эдвин вел себя так, будто

ничего не произошло, и от этого Кэрри охватывала настоящая паника. Что он сделает с ней? Запрет в подвале? Будет бить кнутом? Просто задушит? Когда танец кончился, она прибывала на грани истерики, хотя лорд Эдвин не сказал ей ни одного слова, кроме необходимых, и те произносил спокойно и вежливо.

На следующий танец ее пригласил пожилой джентльмен, и лорд Эдвин спокойно согласился уступить свою даму. Он стоял у дерева под зеленым фонариком, и Кэрри все время оборачивалась на него. Зеленый свет отражался на лице лорда Эдвина, делая его зловещим, и нервы Кэрри были напряжены до предела. Она путала па, мысли ее убегали далеко, и она не была уверена, что не упадет в обморок прямо на руки партнеру.

— Не переживайте, леди Кэролайн, — проговорил тот с улыбкой, ведя ее по кругу, — скоро я верну вас вашему мужу, раз уж вам так не терпится...

Кэрри что-то пробормотала. Ей хотелось вцепиться в джентльмена, умолять защитить ее, но слова застревали у нее в горле.

Он же меня убьет! — хотела кричать она, — он убьет меня! Здесь ли, как только я войду с ним в комнату, а может быть дома! Я боюсь его! Я боюсь, помогите!

Но танец закончился, и Кэрри вернулась к лорду Эдвину, который повел ее к столам с закусками, и предложил выбрать то, что она пожелает.

Может быть у него плохо с головой? — вдруг подумала она, смотря, как он спокойно кладет ей на тарелку пирожные, — может быть, он просто дурак? Или это изощренная пытка? Пирожные не лезли ей в горло, зато шампанское пошло на ура, и она выпила два бокала подряд. От шампанского ее ноги превратились в вату, каждый шаг давался ей с огромным трудом, и лорд Эдвин предложил удалиться в свою комнату.

— Я провожу вас, леди Кэролайн, — сказал он без всякого выражения.

Кэрри подпрыгнула.

— Нет, пожалуйста, не надо! Я... я хочу танцевать, лорд Эдвин!

— Вы с трудом держитесь на ногах, миледи, — проговорил он.

— Я... я буду! Я хочу танцевать кадриль...

Кадриль была следующим танцем, и лорд Эдвин галантно подал ей руку. Кэрри вцепилась в нее, боясь упасть, но вот они вступили в танец, ноги ее нещадно путались, она путала партнеров, любой прыжок казался ей невероятным достижением. Вся покрытая испариной, с красными щеками, Кэролайн боялась упасть и опозориться на весь свет. Лорд Эдвин смотрел на нее нахмурившись, и, когда эта пытка закончилась и музыка смолкла, молча повел ее во дворец. Кэрри послушно шла за ним. В голове было совершенно пусто, и, пожелай он сейчас убить ее, она бы не сопротивлялась.

Во дворце мужество окончательно покинуло ее. Кэрри остановилась перед лестницей. Ноги ее отказывались идти дальше, в висках стучало, а в глазах стояли слезы. Видя, что жена его не в состоянии сделать и шага, лорд Эдвин легко подхватил ее на руки и понес на второй этаж. Она слушала его сердце, которое билось очень часто, и ей пришло в голову, что, возможно, он и не железный совсем, и ее поступок ранил не только его гордость, но и задел его самого. Но вот и их комната. Он распахнул дверь, внес Кэрри и положил ее на широкую кровать.