(Не) верю. В любовь
Шрифт:
Я согласно киваю. Ещё несколько часов Ксюша колдует надо мной — выщипывает и красит брови, накладывает разные масочки, даже массаж делает. Я не смотрю на себя в зеркало, полностью доверяюсь её рукам.
Раздаётся стук в дверь, в комнату заглядывает Дима.
— Не спите ещё? Можно зайти?
— Проходи, — Ксюша отходит от меня, переступает с ноги на ногу, смущённо косясь на меня, после чего кидается в его объятия. — Я соскучилась, — слышу её сбивчивый шёпот.
— Я тоже, малышка, — голос брата срывается от чувств.
Я
Я счастливо улыбаюсь. Счастье Димы согревает душу. Я выглядываю в окно во внутренний двор и обхватываю себя рукой за плечо, когда вижу, что во двор заезжает знакомая машина. Адам выходит из неё, обходит её и открывает переднюю дверь, протягивая кому-то руку. Я вижу девушку, которая вылезает из машины. Она в коротком платье, открывающем длинные стройные ноги и белой короткой шубке. Даже отсюда я вижу, что она красива. Идеальна. Под стать Адаму.
В грудной клетке неожиданно всё болезненно сжимается, сердце колет, будто кто-то всадил острую иглу. Мне бы отвернуться, перестать смотреть на то, как Адам притягивает девушку к себе за поясницу и склоняется. Отсюда я не вижу, что он делает — целует или что-то шепчет на ухо. Это в равной степени заставляет зло сжимать кулак, впиваясь острыми ногтями впиваться в кожу и протыкать её.
Будто чувствуя мой взгляд, Адам резко вскидывает голову и смотрит на окна комнаты Ксюши. Я дёргаюсь. Делаю несколько шагов назад и прячусь за занавеской. Оборачиваюсь к Диме и Ксюше. Девушка стоит ко мне лицом, а брат стоит позади, обхватив её руками и уложив подбородок ей на макушку. Дима так бережно держит её в объятиях, будто она хрустальная статуэтка.
— Какая ты красивая, мелкая, — с восторгом говорит Дима.
Меня будто кипятком окатывают, я смущаюсь, опускаю глаза и переступаю с ноги на ногу. Щёки, уши и шея горят.
— Спасибо. Это всё Ксюша, — говорю смущённо.
— Я ничего особого не сделала. Просто подчеркнула природную красоту нашей красавицы, — в голосе девушки такая нежность, что я теряюсь.
— Спасибо. Спасибо большое.
— Я тебе вещи привёз, Алиса, — Дима нехотя отрывается от Ксюши и подходит к стене, где оставил пакет. — Тут всё, что ты просила. Я ещё альбомы забрал и мобильный телефон.
— Спасибо, Дима.
Я слышу в коридоре голоса. Что-то толкает меня в спину. Я дёргаюсь вперёд, проскальзываю мимо Димы и Ксюши, выскакиваю в коридор. Я иду в ванную комнату. Слышу за спиной низкий голос Адама, с игривыми нотками. Низкий. Хриплый.
Странной тяжестью оседающий внизу живота.
Я иду медленно и зачем-то виляю бёдрами. Мне кажется, что я чувствую на своих ягодицах обжигающий взгляд, но не оборачиваюсь. Включаю свет в ванной комнате, захожу внутрь и закрываю дверь, чтобы в то же мгновение сползти по ней без сил. Ноги трясутся, будто я пробежала несколько километров. Утыкаюсь лбом в колени
Боже мой. Ну, зачем я пошла? Кто меня дёрнул? Я же выглядела до невозможного глупо и предсказуемо. Я ведь снова буду слышать его насмешки в свой адрес. Это он опытный, а я… Глупая. Дура!
Я слышу смех за дверью, прикрываю глаза и думаю о том, что сейчас он будет делать с девушкой то, что от меня утром требовал. Только меня он совсем не желает. Ведь я его не привлекаю. Не в его вкусе.
Смех отдаляется, хлопает дверь в комнату Адама. Я вся напрягаюсь, как струна. Я не могу сказать, почему в груди так больно. Почему печёт, будто чем-то горячим плеснули и оставили ожог.
Я закусываю губу до боли, медленно поднимаюсь с пола, кидаю на себя взгляд в зеркало. Лицо значительно преобразилось. Ксюша изменила форму бровей и сделала их темнее, из-за чего взгляд стал более выразительным. Под глазами синяки уже не такие выраженные. Но я всё равно бледная, прозрачная, слишком худая. Несмотря на все старания девушки, моё лицо имеет землянистый оттенок. И я не выгляжу счастливой. Глаза красные, кончик носа тоже.
Я умываюсь холодной водой, пытаюсь смыть все негативные эмоции.
Покидаю ванную и замираю, глядя на дверь в комнату Адама. Мне хочется подойти к ней, приложить ухо, прислушаться, но здравый смысл не даёт мне совершить глупость.
Я возвращаюсь в комнату Ксюши, захожу на носочках, вижу, что девушка уже спит, а Дима лежит поверх одеяла рядом, держа её руку.
Я застываю, рассматривая их. Чувствую мерзкое чувство, которое называется завистью. Я хочу так же.
— Ложись, — брат шепчет, взглядом указываю на кресло-кровать, которую в моё отсутствие успели разложить.
— Ты матери сказал, что меня не будет дома?
Дима бросает взгляд на Ксюшу и прикладывает палец к губам.
— Завтра всё скажу. Ложись спать, тебе необходимо выспаться. Здесь ты в полной безопасности.
Я ложусь на кровать и тут же растекаюсь на ней, чувствуя невероятный комфорт и уют. Я накрываюсь одеялом, невесомым и мягким, тут же согревающим и будто обнимающим меня.
Я не ожидаю того, что засну так быстро. И снится мне Адам.
Он скользит руками по моим плечам, гладит огромными руками шею и затылок, перебирает пряди волос.
— Какая ты красивая, маленькая. Невероятно красивая. Голову теряю.
— А та девушка… Ты привёл её в дом, в свою комнату, — я отворачиваю голову, уходя от поцелуя.
Губы Адама скользят по щеке, прикасаются к скуле, замирают у уха. Молодой человек целует мочку моего уха, прикусывает и шепчет с невероятной нежностью:
— Глупенькая моя, я же никого кроме тебя не вижу. Не хочу. Не желаю. Я хочу, чтобы ты была моей, слышишь?