Небесный город
Шрифт:
— Всего лишь прикажет дать палок, — почти равнодушно произнёс Чжу Хуэй. — Помнится, этот недостойный уже был избит из-за проделок некоего командующего…
— Всё ещё держишь обиду? — усмешка Сюэ Моцзяна стала чуть шире.
— Разве посмею? — осклабился Чжу Хуэй. — Но помни, командующий Сюэ, ты должен отплатить мне, как следует!
— И каким же образом? — напрягся Сюэ Моцзян.
— Поговори с той маленькой небожительницей из дворца Дафэн. Видишь, до чего довёл себя Тёмный владыка? Не повторяй его ошибок! Объяснись с барышней Ин, чтобы не сожалеть
— Да моя уважаемая матушка и то не была настолько навязчива! — Сюэ Моцзян грубо хлопнул Чжу Хуэя по плечу и рассмеялся.
— Я готов стать твоей матушкой, командующий Сюэ, лишь бы ты остался счастлив, — подмигнул Чжу Хуэй, едва успев увернуться от пинка. — Поспешим же во дворец Дафэн. Чует моё сердце, нашему господину защитный барьер понадобится!
— Пф… ты переоцениваешь себя, Гуэр-фу!
Холод пробирался под кожу, сбивая дыхание и путая мысли. Похоже, не только осколок виноват, но и недавнее отравление Ледяным ядом? Тело ещё помнит, и сопротивляется по привычке. Люй Инчжэнь положила кусочек артефакта за пояс, не рискнув поглотить его внутренней ци, как духовное оружие.
Удар настиг со спины. Оглушающий и достаточно сильный, чтобы бросить её грудью на каменные лепестки, обрамляющие бассейн. Внутри сухо хрустнуло, а боль вонзилась в мозг, казалось, проткнув его насквозь.
Рёбра… рёбра и лопатки!
Люй Инчжэнь поражённо смотрела на окровавленные ладони. Там, где совсем недавно лежал осколок Ока Бога, красовались тёмно-красные пятна, напоминающие разбрызганную тушь.
Пошевелившись, она с ужасом поняла, — сил подняться на ноги нет. Пришлось ползти на четвереньках, разворачиваясь лицом к опасности. Перед глазами возник невинно-белый край широкой мантии и носки лёгких матерчатых туфель, расшитых серебристыми нитями.
Люй Инчжэнь медленно подняла глаза. В трёх шагах от неё стоял Бог судьбы — Совершенный владыка дворца Юньци, Цай Чжэань, смотрящий на неё сверху вниз.
Презрение со стороны бывшего друга читались во всём: в опущенных уголках губ, холодном взгляде, идеально-белых складках одежд. И самое главное, в оружии — с края распахнутого веера на каменный настил одна за другой срывались крупные капли.
Её кровь…
— Что же ты… сюнди Цай, бьёшь в спину? — Люй Инчжэнь сплюнула мешающий свободно дышать кровяной сгусток — удар пришёлся не только на тело, но и на энергетические каналы. — Впрочем, коварству присуще такое поведение. Я не удивлена.
— Кто бы говорил о коварстве! — Цай Чжэань стряхнул кровь с веера, используя духовные силы. — Я столько стараний приложил, пытаясь удержать тебя на краю, но ты всё равно без оглядки бросилась в самую тёмную бездну!
Люй Инчжэнь оттолкнулась руками от мраморной плиты, пытаясь встать. Однако ноги по-прежнему не слушались.
— Похоже, ты отравил меня… сюнди Цай?
— Умная девочка! Помнишь, то лекарство, которое я дал тебе после перенесения за дашисюна небесных молний? — Цай Чжэань усмехнулся, ловя её удивлённый взгляд. — Я всегда предвидел
Люй Инчжэнь стало не по себе. Это не было смехом, присущим здоровому сознанию. А когда Бог судьбы пристально взглянул на неё, она окончательно убедилась — Цай Чжэаня застигли врасплох его же внутренние демоны.
Она сплюнула кровь и вытерла губы рукавом мантии. Хорошо, что ученики сейчас в зале для медитации! Никто не видит этого позора дворца Юньци.
— Посмотри на себя, сюнди Цай! — Люй Инчжэнь заставила себя улыбнуться. — До чего дошёл Совершенный владыка дворца Юньци… до чего дошёл ученик бессмертного Се с острова Пэнлай!
Цай Чжэань с треском закрыл веер и указал им на Люй Инчжэнь. Она вздохнула и покачала головой. Он точно не в себе! Оружие в руке Бога судьбы нервно подрагивало, выдавая его смятение.
— Не смей! — выкрикнул он. — Не смей напоминать об этом бессердечном даосе! Он! Он и семья Юй… виновны…. Нет! Больше всех провинился Ань Гэлао… Проклятый грешник, отнявший самое дорогое!
— Моя мать… — Люй Инчжэнь усмехнулась, чувствуя, как от зарождающегося внутри гнева дрожат губы, — такая мерзкая жаба не достойна даже упоминать о ней!
Веер с опасным шелестом промелькнул у самого лица. Цай Чжэань вложил в замах все силы, но в последний момент передумал и отвёл руку.
— Оружие моей семьи… украденное у моей матери… Как смеешь обращать его против наследницы дома Ань?
Ярость, вдруг захлестнувшая Бога судьбы, заставила того сгрести воротник Люй Инчжэнь в охапку. Рывком он притянул её к себе и выкрикнул:
— Кто… Кто вынул из тебя небесные гвозди?!
Капельки чужой слюны попали ей в глаза, вызывая противное жжение.
— Вероятно, сюнди Цай надеялся до конца времён скрывать правду? Но правду невозможно скрыть. Она похожа на солнечный свет!
Пальцы Цай Чжэаня дрогнули и разжались, отпуская её на свободу. Люй Инчжэнь потёрла шею и, пристально вглядываясь в перекошенное от ярости лицо бывшего друга, тихо посоветовала:
— Беги, Цай Чжэань… Беги, если успеешь. Глава клана Асюло уже вышел на охоту!
— Ты разочаровала меня! — воскликнул тот, заламывая руки в показном отчаянии. — Видят Высшие Сферы, у меня не было умысла вредить тебе! Но ты… ты сама…
— Лжец, — почти равнодушно бросила ему в лицо Люй Инчжэнь. — Лжец и трус… как и ожидалось от гнусного предателя!
Цай Чжэань попятился, разглядывая её ничего не видящим взором — он смотрел куда-то мимо, погружённый в собственные кошмары. А затем вполне ожидаемо раскрыл веер и нанёс несколько коротких ударов.
Режущая кромка духовного оружия Ши Шуй с противным чавканьем вошла в её тело. Перед глазами у Люй Инчжэнь поплыло — ухмыляющееся лицо Бога судьбы превратилось в невнятное пятно, а цветущие сливы мэй за его спиной и вовсе обратились в призрачные тени.