Небесный город
Шрифт:
— Сяо Сюэ… я… не могу…
Командующий скривился так, словно надкусил лимонную дольку. Кивнув, он отвернулся.
— Всё правильно… — его голос звучал глухо и безжизненно. — За карму нужно расплачиваться страданием.
Ин Сянхуа захотелось положить ему руку на плечо. Или, ещё лучше, — прижаться к широкой спине, крепко обвив руками. Но кто она для него, чтобы поступать так?
Тихонько вздохнув, Ин Сянхуа попятилась.
— У меня… важное дело, сяо Сюэ. Когда завершу его, я…
Она приложила ладонь к губам, прерывая случайно вырвавшиеся
Сделав ещё несколько шагов назад, Ин Сянхуа по неосторожности налетела спиной на шершавый ствол клёна. Тихонько охнула, обошла дерево и, подхватив край платья, побежала прочь.
— Береги себя, барышня Ин.
Негромкий голос Сюэ Моцзяна выглядел печальным.
«Буду… — твёрдо пообещала она себе, — обязательно буду беречь… чтобы вернуться. Но и ты не теряй веры!»
Его величество Юй Сяолун, Небесный государь Девяти Сфер, больше походил на покойника, чем на правителя мира небожителей.
Склонив голову набок, Цуймингуй с любопытством изучал обескровленное лицо хуаньтеди: сквозь тонкую кожу уже проступили очертания черепа, а из приоткрытых губ не доносилось ни единого вдоха. Юй Сяолун, действительно, стоял на пороге истинной смерти. Ему не помогут ни целители, ни восемь артефактов, расставленных на полу вокруг постели.
Цуймингуй мимо воли вздрогнул, когда цветок, созданный из драгоценных камней, с жалобным стоном лопнул, усеяв прикроватный столик мелкой крошкой. Подойдя ближе, он провёл над осколками ладонью. Цай Чжэань! Цветок насквозь пропитывала духовная сила ненавистного Бога судьбы.
Но если цветок рассеялся, не значит ли это, что… и хозяин погиб?
— Узнайте, нашли ли Цай Чжэаня? — распорядился он асурам, сопровождавшим его в покои Нефритового императора.
Воины удалились, оставив главу своего клана наедине с неподвижным телом правителя.
Он осторожно коснулся пальцем высокого лба Юй Сяолуна и тут же отдёрнул руку. Будто кусок льда погладил, настолько это тело напоминает безжизненную статую.
— Однажды ты просил меня позаботиться о Девяти Сферах, — Цуймингуй усмехнулся, всматриваясь в равнодушное ко всему лицо Нефритового императора. — Я с радостью выполню твою просьбу, хуаньтеди. Я, как следует позабочусь обо всём! Но первым делом очищу от зла дворец Юньци. Его зловоние уже достигло Саньцин.
Он бросил на грудь Юй Сяолуна бумажный свиток — тот развернулся, являя взору пейзаж с цветущей на берегу реки грушей.
— Ты так старался отобрать её у меня, но спорить с судьбой бессмысленно! — глава клана Асюло тихо рассмеялся, поправляя свиток пальцем. — Разве ты не знал этого, хуаньтеди? Не знал, что оружие, созданное тобой, рано или поздно обратится против тебя, и все злые дела падут на твою же голову?
Люй Инчжэнь пришла в себя на кровати, прикрытой от любопытных глаз бледно-жёлтым флёром. Этот тёплый цвет говорил об одном — её принесли в спальню дворца Шантянь.
Сцепив зубы, она села. Спина и вся грудная клетка ещё ныли, но острая боль отступила. Люй Инчжэнь осторожно коснулась груди — под рубашкой из тонкого шёлка чувствовались широкие ленты, покрывающие свежие раны. И поскольку особой боли нет, похоже, на ней использовано одно из лучших лекарств Небесного города?
Осмотрев комнату, Люй Инчжэнь удивилась. На низком стуле у чайного столика, подперев кулаком щёку, дремал Сюэ Моцзян. Неужели у командующего Асюло нет дел в только что завоёванном городе?
Она осторожно спустила ноги с кровати, с недоумением уставившись на упавший свиток. Книга судьбы?
— Ты пришла в себя, Син-эр? — Сюэ Моцзян тут же оказался рядом и коснулся пальцами её запястья, определяя силу и частоту пульса.
— Прости, А-Цзян! Я разбудила тебя… — смутилась Люй Инчжэнь.
— Не страшно, — командующий мягко улыбнулся. — Главное, ты цела. Цуймингуй-басюн сильно беспокоится о тебе.
Цуймингуй? Люй Инчжэнь коснулась плеча командующего, заставив того посмотреть ей в глаза.
— А-Цзян, скажи — это он?
Командующий Асюло сдержанно кивнул.
— Он. Кто же ещё мог использовать на тебе Золотую Сферу?
— И… где он сейчас?
По лицу Сюэ Моцзяна промелькнула едва уловимая тень сложно читаемой эмоции. Он поднялся с колена и, расправив полы шэньи, собрался отойти от кровати. Но Люй Инчжэнь вцепилась в его рукав, не позволяя сделать этого.
— Командующий Сюэ, где Тёмный владыка?
Сюэ Моцзян с укором взглянул на неё и разжал пальцы, удерживающие рукав.
— Ты всё ещё не видишь в нём Хун Сянъюня?
— Разве он сам хочет носить старое имя? — с горечью произнесла Люй Инчжэнь. — Я просила его не поддаваться мести. Но что сделал он? Тигр, пожирающий злого дракона, сам превратился в дракона!
— Ань Син! Как можешь обвинять его? Ведь он мстил и за тебя.
— Но я… я жива, А-Цзян! Прошли тысячелетия. Какой смысл поддерживать в себе огонь ненависти? Не сожжёт ли он нас всех?
— Зато другие мертвы, — Сюэ Моцзян, всё-таки, отошёл от кровати. — Цуймингуй-басюн глава клана. А души всех погибших асуров взывают к высшей справедливости!
— И он… будет убивать в ответ? Сколько ещё продлится это безумие, А-Цзян?
Дверь с тихим шорохом отворилась, пропуская внутрь младшего прислужника дворца Шантянь. Юноша, аккуратно подпоясанный вышитым поясом, внёс поднос со свежим чаем.
— Я запретил входить сюда! — Сюэ Моцзян остановил младшего небожителя взмахом руки. — Выйди.
Запрет не выглядел чем-то неуместным — он продиктован заботой об её здоровье, но напряжение, проскользнувшее в уверенном голосе командующего, всё равно привлекло внимание Люй Инчжэнь.