Небесный город
Шрифт:
Хотя поднос в руках прислужника ходил ходуном, выдавая его волнение, он не спешил уходить. Она ободряюще кивнула. И тогда юноша решился — глядя ей в глаза, громко сообщил, вкладывая в слова всё своё отчаяние:
— Демон хочет уничтожить дворец Юньци! Помоги, Владыка-страж…
Голос младшего небожителя прервался — энергия, посланная Сюэ Моцзяном, ударила несчастного в грудь, и тот повалился на каменные плиты вместе с подносом.
Не дожидаясь, пока командующий посмотрит в её сторону, Люй Инчжэнь направила собственный дух вместе с телом к дворцу Юньци, обратившись
Глава 21
Над отчаянием всегда есть надежда
Вселенная меняется всякий раз, когда находится кто-то, готовый принести жертву. Но таких слишком мало в истории Трёх миров и потому всё и всех медленно поглощает хаос, стремящийся к господству. Но Чэнь Чжэкай лучше остальных знал — чем сильнее царство тьмы, тем ближе свет. Тем скорее появится готовый пожертвовать собой и собственными амбициями ради мира и благополучия многих.
Затворник уже ощущал напряжение, растущее внутри Ока Бога. Древний артефакт тоже был в предвкушении, как и он сам.
Скоро, совсем скоро вселенная изменится. Остаётся лишь дождаться, пока способный изменить Три мира, захочет этого больше всего в своей жизни, отказавшись от власти, высокого положения и уровня совершенствования. Ведь избранный на самом деле чище остальных, и он напрямую связан с артефактом узами крови.
Око Бога высшие небожители обходили стороной всего по двум причинам.
Первая: страх потерять всё.
Вторая: гордость.
Призванные служить всем живым существам, высокомерно посчитали себя лучше и ценнее прочих. Поэтому об артефакте умалчивали точно так же, как о демонах из клана Асюло. К нему не приходили ни императоры, ни бессмертные, носящие титулы богов или небесных чиновников.
Однако невозможно обойти то, что предначертано свыше. Такова воля Трёх Чистых. Как только появляется истинный бессмертный из определённого небесного дома, несущий в себе определённую кровь и думающий не только о собственной выгоде, Око Бога готово ему помочь.
Такой истинный бессмертный уже родился, возмужал и дошёл до осознания ужаса, творящегося вокруг. Как только он пожелает остановить это, Око Бога непременно ответит.
Поэтому Чэнь Чжэкай терпеливо ждал.
У подножия Шэньчжиянь вовсю кипели страсти: чужой гнев, боль, обида и отчаяние окутывали гору плотной аурой, взывая к высшей справедливости. А он покорно сидел на оледеневшем камне для медитаций, глубоко погрузившись в себя, и терпеливо ждал. Ждал тысячелетиями.
Но сегодня избавление ближе, чем вчера. Скоро, совсем скоро все страсти, бурлящие у Шэньчжиянь угаснут.
Сгустившиеся над дворцом Юньци тучи были похожи на переспелые сливы. Внушительного размера тёмно-синий «обруч» медленно опускался на крышу над Залом Мира.
Цуймингуй уже послал воинов, разузнать, кто привлёк грозовые облака? Ответ его немного успокоил: у Зеркала мира находился Се Цзынин. Видимо, этот глупец сотворил нечто, вызвавшее небесное волнение. Накажут ли младшего небожителя, названного новым Богом судьбы, или пощадят, Тёмного владыку волновало мало.
Главное — урезонить жителей небесного
В том, что указ поддельный Цуймингуй не сомневался по вполне понятным причинам — он лично убедился в недееспособности правителя. Но подделка была ему на руку. Поэтому Тёмный владыка собрал на площади перед дворцом всех прислужников Юньци и приказал поставить их на колени.
С высоты круговой террасы, опоясывающей белокаменные стены, он равнодушно наблюдал, как асуры принуждают небожителей преклонять колени. Кто-то усмирял гордость добровольно, но таких были единицы. Остальные получали удары палкой и лишь после этого проявляли уважение.
Наконец, все заняли положенные места и подобающий коленопреклонённый вид.
— Что же, вот все и собрались здесь, — обратился к ним Цуймингуй. — Этот достопочтенный рад видеть прислужников дворца Юньци! И поскольку дворец Бога судьбы самый неправедный изо всех дворцов небесного города, вам преподадут урок.
— В чём мы провинились? — возвысил голос младший небожитель, стоящий в первом ряду.
— В чём? — глава Асюло, не глядя, послал в него искристо-снежный клуб Ледяного яда — смельчак тут же рухнул на плиты и забился в судорогах. — Хотя бы в том, что каждый из вас преданно служил Цай Чжэаню — гнусному предателю и лжецу, ослушавшемуся Нефритового императора и покусившемуся на жизнь Владыки-стража дворца Дафэн!
Цуймингуй лгал, не испытывая ни малейших угрызений совести. Основная причина сегодняшней жестокости крылась в другом: показать всем высшим небожителям — он не потерпит своеволия! Пусть рассуждают об указе императора вполголоса, с оглядкой, боясь собраться вместе.
И даже сгустившиеся над дворцом Юньци грозовые тучи совсем не пугали. Три Чистых могли бы уже несколько раз уничтожить его, но до сих пор трусливо отмалчивались, позволяя на своё усмотрение судить Небесный город — эту обитель лжецов и лицемеров.
Младшие небожители, преклонившие колени перед дворцом, молчали. Больше никому не хотелось оправдываться или задавать вопросы! И поражённый Ледяным ядом прислужник тоже давно затих. Из всех пяти отверстий на его голове медленно вытекала почти чёрная кровь.
— Никто в Небесном городе не может нарушать императорские указы!
Но этот раз Цуймингуй сразил весь первый ряд — младшие небожители повалились на плиты один за другим, напоминая жалких тряпичных кукол, лишённых души.
Если понадобится, он убьёт каждого, взглянувшего в его сторону с неприязнью или недостаточным почтением.
Грозовые тучи над Залом Мира сердито заворчали, перекидываясь между собой мелкими разрядами. Кто бы мог подумать, что бросать вызов Саньцин настолько забавно?
Цуймингуй позволил Ледяному яду превратиться в безжалостный серп во время кровавой жатвы — на этот раз на плитах широкого двора оказалось целых два ряда корчащихся от боли прислужников.
Он мог бы подарить каждому из отравленных здесь новый рассвет… Но правда этого дня до безобразия проста: их помилование изначально не входило в его планы. Пусть умрут прямо здесь, расставшись с изначальным духом.