Небесный город
Шрифт:
Это та самая цена, которую, по словам добровольного затворника Чэнь Чжэкая, придётся заплатить за смелое вмешательство в судьбы Девяти Сфер. И она кажется высокой лишь на первый взгляд. На самом деле, быть лишённой всех духовных сил и титула куда лучше, чем наблюдать за охватившим Небесный город безумием!
— Куда собралась? — мягкий и одновременно звонкий голос заставил Люй Инчжэнь радостно вскрикнуть.
Нежный шёлк и расплавленное серебро — такой родной, почти забытый! И такая знакомая,
Не удержавшись на месте, Люй Инчжэнь бросилась к ней на встречу, повисла на шее и, зарывшись носом в пахнущую хайтанами одежду, прошептала:
— Мама… Мамочка…
Госпожа Ань похлопала дочь по спине и осторожно высвободилась из тесного кольца рук.
— Словно вечность мать не видела, — с улыбкой заметила она.
— Так и есть… — Люй Инчжэнь теперь не знала, куда девать глаза и руки.
Глаза были полны непрошеных слёз, а руки предательски дрожали, выдавая её волнение с головой.
— Маленькая глупая девочка! — мать игриво щёлкнула Люй Инчжэнь по носу. — Ещё что-то натворила? Почему такая ласковая сегодня?
— Молодая госпожа хотела идти к господину Сюэ, — доложила Су Жэ. — Я остановила её.
Люй Инчжэнь покосилась на прислужницу, мысленно пожелав той обратного течения ци. Кому здесь нужна правда? Она, наконец, с матерью встретилась! Живой матерью.
— Правильно сделала, Су Жэ, — похвалила прислужницу госпожа Ань. — Подай нам чай в павильон у пруда. Пойдем со мной, Син-эр. Хочу поговорить с тобой.
— Хорошо, ма!
Она готова говорить с матерью сколько угодно, даже если та станет ругаться или отчитывать за шалости! Ведь главное находиться рядом. Видеть лучистые, чуть уставшие глаза, и едва уловимую улыбку. Вдыхать аромат любимых маминых хайтанов. Слышать такой родной голос, напоминающий звонкие переливы серебряных колокольчиков и одновременно обволакивающую нежность тончайшего лунного шёлка.
Сегодня им двоим улыбнулась удача — они могут начать всё заново.
Глава 23
Как мотылек на свечу
Курчавые верхушки хайтанов и слив мэй, разделённые тропинками на неровные островки. Зеркала маленьких прудов между ними. Выгнувшие горбатые спины мостики из полупрозрачного нефрита.
Люй Инчжэнь была готова плакать, видя всё это… и она, на самом деле плакала, украдкой вытирая рукавом тихие слёзы.
— Син-эр, присядь.Ты плачешь?
Они разместились в ближайшем к дворцу открытом павильоне. Люй Инчжэнь покачала головой и через силу улыбнулась.
— Нет, ма… Солнце сегодня слишком яркое.
— Син-эр! Я всегда чувствую твоё плохое настроение. Не нужно отговорок — просто скажи, что случилось?
Маленькая ладонь госпожи Ань накрыла
— Ну же, Син-эр! Ты всегда была смелой девочкой.
— Мама… а какой сейчас небесный год?
Тонкая бровь госпожи Ань поползла вверх от удивления, а пальцы перекочевали на запястье дочери. Отыскав пульс, она закрыла глаза и прислушалась.
— Жизненные силы в порядке, а вот течение ци медленное. Неужели Хай Шуй до сих пор не выветрилось из твоей бестолковой головы?
Самое время сказать, но… правда застряла в горле, напоминая колючего ежа. Было одновременно больно и страшно.
— На тебе лица нет, Син-эр…
Люй Инчжэнь растерянно посмотрела на мать. Сейчас она просто дочь генерала Ань! Лучше, если промолчит. Но… внутри упрямо вгрызалось в душу самое надоедливое чувство, зовущееся совестью. Молчать могла только Ань Син — маленькая глупая небожительница. А прямой долг хозяйки Дафэн отсечь все корни, питающие злые мысли некоторых высших бессмертных.
Глубоко вдохнув, она решительно произнесла:
— Что, если я знаю, как погибнет клан Асюло?
— Син-эр! Не глупи. Если не хочешь говорить правду, лучше промолчать. Ты же не забыла, что благородство проявляется во всём, особенно в речах?
Мать ей не верила!
Люй Инчжэнь с недовольным видом наблюдала за суетящейся у стола прислужницей — говорить при посторонних не хотелось. А Су Жэ принесла набор для чайной церемонии, явно собираясь проводить её для госпожи.
Уловив напряжение дочери, госпожа Ань почти неуловимым жестом отпустила прислужницу.
— Теперь мы одни, Син-эр, — с нажимом произнесла она.
— Мама, ты ведь знаешь, что находится в пещере на Шэньчжиянь?
Госпожа Ань не спеша отсыпала крупные чаинки в чахэ и в упор посмотрела на дочь. Взгляд её потерял былую лёгкость.
[чахэ — сосуд для сухого чайного листа, используемый для дегустации аромата участниками чайной церемонии]
— Ты определённо пьяна, Син-эр, — сухо промолвила она, протягивая чахэ. — Нужно выпить чая, чтобы в голове прояснилось.
Люй Инчжэнь приняла чахэ и сделала три коротких вдоха, оценивая аромат.
Напряжённое лицо матери ясно говорило, что та поняла, о чём идёт речь. А попытка перевести разговор в иное русло лишь подтверждал догадку — супруга генерала Ань знает о древнейшем артефакте клана Асюло, скрытом от любопытных глаз на вершине Шэньчжиянь.
— Конечно, я могу выпить с тобой чая, ма. Но готова ли ты стать виновницей грядущей Войны хаоса?
Госпожа Ань резко поставила чахэ на столешницу, и вновь пристально взглянула на дочь.