Небо стоит верности
Шрифт:
Из тыловых заводов летчики специального перегоночного полка пригнали нам новые самолеты с усиленными двигателями, с большей грузоподъемностью и скоростью. Прибыло и пополнение - летчики и штурманы, только что выпущенные из специального училища. Для них начинается пора ввода в строй - те же учебные полеты днем и ночью, учебное бомбометание и воздушная стрельба.
Наконец после небольшого перерыва полк получает боевое задание - уничтожить железнодорожный разъезд южнее Брянска. Разъезд до того мал, что на наших полетных картах даже не имеет названия. Однако, по данным партизанской разведки, на этом разъезде концентрируется боевая техника и живая сила противника,
С наступлением темноты полк поднимается в воздух. Небо затянуто плотными облаками. Темно, как только бывает ранней весной. Даже в речонках и лужах нечему блеснуть, нечему отразиться - чернота земли слилась с чернотой неба, и самолет будто плывет в растворе туши. [39]
– Ты что-либо видишь?
– спрашиваю штурмана Николая Пивеня.
– Приборы…
– Не густо. Но глаза штурмана - глаза кошки. Что же видят твои кошачьи глаза, Коля?
– Черный шлем моего командира, а под ним… Погоди, погоди, кажется, под шлемом ничего нет! Пустота…
– Спасибо.
– Лопай на здоровье.
Это обычный стиль нашего общения. С Колей нас связывает давнишняя дружба, рожденная еще в стенах училища, где наши койки стояли рядом. Николай Пивень, сухой, поджарый, с аналитическим складом ума и недюжинными способностями к математическим наукам, в училище был лучшим курсантом. Помимо этого, он обладает еще даром острого слова, едкой шутки. Нет, он не принадлежит к сословию штатных полковых остряков, он не терпит пустословия и глупости. Незнание и неумение, с его точки зрения, самые отрицательные качества человека. Сам-то он, помимо отличных знаний штурманских обязанностей, хорошо разбирается в различных системах оружия, а при нужде может заменить техника, моториста. Но сейчас в этой кромешной тьме даже Николай не может отыскать цель.
Мы видим, как в разных местах вспыхивают световые конусы САБов{8}. Но вспышек бомбовых разрывов не видно, не видно, чтобы стреляли зенитки фашистов. Видимо, они понимают, что нам не удается обнаружить цель, и они затаились, выжидая. А сбросить бомбы, чтобы подзадорить вражеских зенитчиков, никто не решается: где-то рядом свои, партизаны…
Сообщаю Николаю, что горючего осталось только на обратный путь.
– Подожди минутку, сброшу свои САБы, может, что увидим?
Но и свет от наших САБов освещает лишь клочок какого-то леса, болото, кусок невспаханного поля.
– М-м-да, - вздыхает Николай.
– Придется отбомбиться по огневым точкам на переднем крае.
– Наверно, это самое правильное решение, - рассуждаю я вслух.
– И вылетать надо раньше, засветло. Правда, труднее будет пересечь линию фронта, опять же истребители… Но другого выхода нет. Как думаешь, Коля? [40]
– Туман!
– вместо ответа восклицает Николай.
– Этого нам только не хватало…
– А бомбы?
– Ты разберешься, где свои, где чужие?
– Ты предлагаешь везти бомбы на свой аэродром?
– А ты что предложишь?
– Кончай ты эти вопросы! Мы никогда не возвращались с бомбами!
– А ты еще вернись-ка. Смотри, туманище какой…
На аэродром мы вернулись. И произвели посадку в тумане с бомбами. Все обошлось благополучно, если не считать невыполненного задания.
По этому поводу днем к нам в полк приехал командир дивизии генерал Борисенко. Он прошел в штаб и, ни с кем не здороваясь, приказал построить полк.
–
– бросил он гневно.
– Это равносильно отступлению! Привезли бомбы назад, на свой аэродром, не поразив цель! Понятно, не справились бы с задачей неопытные летчики, но… отступили гвардейцы! Несмываемый позор на вашем знамени. Партизаны задыхаются, гибнут под ударами карателей, а вы… Не достойны вы гвардейского звания. Унесите знамя!…
Мы стоим в строю понурив головы, провожаем глазами гвардейское знамя. В сердце каждого больно отдаются слова командира дивизии. Отступили… Не выполнили приказа… За это расформировывают полк… За это лишают гвардейского звания…
Если бы разрешили повторить вылет… Если бы разрешили!…
– Разрешите, товарищ генерал?
Перед строем командир полка. Он почему-то снял с головы фуражку и мнет ее пальцами.
– Разрешите, товарищ генерал, искупить свою вину. Разрешите повторить вылет?
– Не только разрешаю - приказываю! Поставленная задача должна быть выполнена. И прошу понять, товарищи, от вашего успеха зависит судьба партизанского края.
– Задание будет выполнено!
– четко отвечает командир.
Задание будет выполнено… Для этого командир со штурманом полка Василием Гуторовым вылетают первыми. Вылетают еще днем, с таким расчетом, чтобы в сумерках выйти на цель. Вслед за ними поднимается полк. Интервал между самолетами - одна минута.
Гуторов прихватил в кабину два ящика трофейных зажигалок. [41] Эти килограммовые бомбы горят пять минут. С наступлением сумерек ведущий сбросит зажигалки и обозначит всю трассу до цели.
И пусть ощерится вспышками зениток, желтыми гирляндами «эрликонов»{9} линия фронта. Самолеты все равно не свернут с трассы, проложенной командиром!
Быстро сгущаются сумерки, темнота постепенно окутывает землю, размывает ориентиры. Но горят внизу зажигалки, полк выходит на цель. В небе повисает один огонь САБа, второй, третий. Это штурманы высвечивают разъезд. И на земле рвутся первые бомбы. К нашим самолетам тянутся лучи прожекторов, подбираются разрывы снарядов, но полк наращивает удар. Одна за другой летят в цель бомбы, на земле разгорается дымное пламя. К разрывам бомб примешиваются многочисленные взрывы снарядов, загорается какая-то емкость с горючим, и языки громадного костра полощут небо. Уже отбомбилась первая эскадрилья, другая, заходит третья, а первые самолеты спешат на аэродром за новым боекомплектом для повторного удара. Как маяк в ночи, полыхает и бушует пламя…
Последние самолеты заруливают на стоянки. Стихает рокот моторов.
– Полк, становись! Смирно! Равнение на знамя!
Плывет перед строем, полощется на ветру знамя - святыня полка, его честь, слава.
– Спасибо, гвардейцы!
– Служим Советскому Союзу!
* * *
Вчера мы с Колей летали на разведку и установили, что немцы готовят в ближайшее время удар в районе станции Поныри. Об этом мы доложили в своем разведдонесении. А сегодня опять к нам в полк прибыл командир дивизии. Наверно, утром фотоснимки района - наши и других экипажей - со стола начальника разведки дивизии перекочевали в штаб воздушной армии, а оттуда - в штаб фронта. Теперь в обратном порядке в полк пришло боевое задание: частям девятой гвардейской Краснознаменной Сталинградской дивизии бомбовым ударом уничтожить склады противника, что северо-западнее станции Глазуновка…