Небо в огне
Шрифт:
Алсек мотнул головой. Его рука опустилась на рукоять ножа и замерла. Он покосился на толстые шипы, вырастающие из гладкого дерева, на окровавленную голову Скарса, встретился с ним взглядом и снова вздрогнул. Хеск молча ждал.
– Постой, почтенный Алсек, - подал голос южанин, перебирая короткие неоперённые стрелы. – Сказать эта тварь может, что захочет. А вот я могу её совсем обездвижить. И тогда ты спокойно вырежешь сердце и отнесёшь в свой храм. Боги Ти-Нау будут довольны.
– Хорошшая мыссль, - криво усмехнулся Хифинхелф. – Ссоглашшайсся. А ессли нужна
Алсека передёрнуло. Он протянул руку к Скарсу – и вновь её отдёрнул.
– Знорррк, - Кайриннег выдохнул чёрный дым. – Я же сказал, что дёргаться не буду. Что ты стоишь?
Он прикрыл глаза и уронил голову на огрызки лап. Кровь снова проступила из потревоженных ран. Алсек поёжился.
– Хэссссс? – встревоженно зашипел Хифинхелф.
– Я не хочу его убивать, - покачал головой жрец. – Он помог мне тогда, а я… Я обошёлся с ним скверно. Он в плену, он беспомощен. Я не могу убить его.
– Нашшёл кого жалеть, - поморщился иприлор. – Отправь его к богам. Это же, по-вашшему, чессть?
Алсек нахмурился, снова посмотрел на Скарса и шагнул в сторону от него.
– Нет, Хиф. У богов ему делать нечего. Пусть почтенный Метхалф решает его судьбу. Это его пленник.
Скарс зашевелился, открыл глаза. Иприлоры встревоженно зашипели, но хеск не попытался выдохнуть пламя и не двинулся с места.
– Почему ты отказываешь мне, знорк? – спросил он с вялым удивлением. – Зачем ты тогда спустился?
– Чтобы помочь тебе, - нахмурился Алсек. – Ты не заслужил мучений. Но и почётной смерти не заслужил тоже. Я могу убить тебя, ящеры могут убить тебя, но ты никогда не войдёшь в дом солнца. Ты пришёл на чужую землю, чтобы убивать и разрушать, и ты это делал, ты даже пытал и разрывал своих же воинов. Теперь ты будешь пленником ящеров, тех, кого считаешь слабыми. И они решат, что с тобой делать.
Он повернулся к демону спиной и медленно поднялся на террасу, ни разу не обернувшись. Под землёй снова заскрежетали каменные лезвия, Алсек ждал плевка вслед, но Кайриннег только захрипел и зажмурился. Жрец увидел его, когда обернулся за оградой – Скарс лежал в луже собственной крови, и его спина вздрагивала.
– Недосстойная жертва, - Хифинхелф задумчиво шевельнул хвостом и взглянул на Алсека с уважением. – Правда шшшто… Недосстойная и негодная. У васс ссложные правила, почтенный жрец. Вссего не упомнишшь.
Алсек, задохнувшись от возмущения, не успел открыть рот – Метхалф понимающе зашипел и поднял руку.
– Поднимите шшипы, когда мы уйдём, и пуссть ссводы опусстятся. Нечего пачкать оружие о того, кто мучал беззащитных.
Алсек застыл на месте, а потом резко развернулся к Метхалфу – тот даже вздрогнул от неожиданности.
– Постой, могучий воин! Я хотел сказать не это…
– Хэсссс… - шевельнул хвостом Хифинхелф, разглядывая Скарса. – Ты, кажетссся, хочешшшь, шштобы это отродье Бездны осссталосссь в живых?!
– Да, - кивнул жрец. – Я… это моя вина. И если ещё можно помочь…
– Фсссс… - нахмурился Метхалф. – Ссстранное желание,
Алсек мигнул.
– Кайриннег… его можно вылечить?!
– Хэсссс! – оскалился Хифинхелф. – Это же Ссскарссс. Руки отрассстут ещё до зимы. Есссли у него будет вода и какая-нибудь еда поблизосссти. Я могу даже перевязать ему раны, есссли ссстарейшшшины не против.
Где-то наверху завыла медная труба, и Метхалф махнул рукой.
– Будь по-твоему, жрец Ссолнца. Этот пленник будет жить, ему будут приноссить бинты, воду и пищу. Его жизнь отныне принадлежит тебе. Хорошшая учассть для Сскарсса-убийцы!
…Тина, почерневшая от крови, горела скверно – больше чадила. Алсек поворошил угли на дне жаровни и ссыпал на них пригоршню окровавленных клочков. Дым потянулся к отверстиям в крыше, и пустынные кошки, склонившиеся над ними, отпрянули, фыркая и чихая.
– Так мы почитаем тебя, даритель жизни, видящий и созидающий всё, - тихо сказал изыскатель, глядя на ярко-белую пробоину в потолке. Полдень ещё не настал, и солнце не заглядывало в пролом, но жар лился с неба рекой расплавленного стекла. Отойдя от жаровни, Алсек украдкой вытер пот со лба и потянулся к умывальному тазику.
– Хэ-э… - вздохнул Согва, глядя на Алсека с затаённым недовольством. – И всё-таки напрасно ты отказался, почтеннейший Сонкойок. Это правда, что красный демон недостоин быть в доме солнца. Но если бы даритель жизни выпил его кровь, наш щит стал бы гораздо крепче. Конечно, у нас маленький алтарь, и некуда положить сердце, но… к примеру, череп над дверью смотрелся бы недурно.
Алсек поморщился и поспешно прикрыл лицо руками, притворившись, что умывается.
– Хватит повторять одно и то же, Согва. Одного объяснения вполне достаточно. Даже эти стены поняли с первого раза, а ты ведь не из глины слеплен…
Он снял тяжёлые многорядные бусы и положил их в нишу, отряхнул накидку от пепла и придирчиво осмотрел её – нет ли где новых прорех?
– Присмотри за храмом, Согва. Не знаю, когда я вернусь, но к закату буду здесь.
– Ты направляешься в темницу, почтенный Алсек? – Согва нахмурился. – Отчего ты не наденешь кольчугу?
– Она не спасёт от огня, - отмахнулся изыскатель. Холодная вода подземной реки быстро нагрелась на жарком склоне – уже в тазике она была едва-едва прохладной, а на горячем лбу Алсека и вовсе нагрелась, и разбавленный пот снова потёк в глаза.
«Зген всесильный! Того и гляди, небо расплавится,» - покачал он головой, выбираясь из храма и поспешно ныряя в тень.
Мех с водой Алсек прихватил на предпоследнем ярусе, на одной из общественных кухонь, и там же взвалил на плечи промасленный бурдюк с кашей и куманьим жиром. Ящеры приглушённо шипели друг на друга, и жрец подозревал, что говорят о нём, но все звуки иприлорского наречия казались ему одинаковыми, и своего имени среди них он не нашёл. Не услышал он и слова «Скарс»… хотя – кто знает, как называют огненных хесков в Мекьо…