Небо в огне
Шрифт:
– Я переступил через тело Джейгора, когда уходил из города, - Алсек, не мигнув, выдержал раскалённый взгляд. – Он был мертвее камня. Ему вырвали сердце заживо. И это сделал всего один знорк. Он был моим… моим наставником. И он ещё дышал, когда я перешагнул через Джейгора. Он – один – убил самого сильного из Скарсов. Вот таким оружием.
Алсек поднял над головой обсидиановый нож. Кайриннег втянул воздух и тихо зарычал.
– Посмотри сюда, Кайриннег, - изыскатель убрал оружие в поясные петли и протянул Скарсу ярко-огненный камешек с тончайшими линиями золотистых
– Это священный сердолик, драгоценность из Храма Солнца. Джейгор смеялся над богами и знорками, украшая этим камнем свои доспехи. Я выковырял сердолик из его брони, когда он лежал мёртвым, и Войксы примерялись, как удобнее поедать его. Он был убит одним знорком, моим наставником. Запомни это, Кайриннег.
Он резко развернулся и пошёл, не оборачиваясь, к выходу. В памяти вновь всплывало полусожжённое лицо Гвайясамина, его ясный взгляд и предсмертная усмешка. «Зря я хожу сюда,» - думал жрец, стискивая зубы. «Зря говорю…»
За спиной со скрежетом поднялись каменные лезвия, запечатывая пещеру. Укоризненно покачал головой южанин и пробормотал что-то о хороших доспехах и вкусном мясе, но Алсек не стал прислушиваться.
… - Хэсссс! Обидно, Алссек, - Хифинхелф махнул хвостом, зацепив стену, и Согва, притворяющийся спящим, вскинулся и бросил на ящера гневный взгляд. – Думаешшь, мы сстали бы мучать пленника, морить его голодом?! Он получает ссвою кашшу каждый день. И коссти у него уже вытягиваютсся. Пойдёшшь к нему – поссмотри на руки. Мессяца не пройдёт, как он отрасстит ладони. И шшто ты тогда будешшь делать?
– Держать его в плену, пока не сгинет Тзангол, и не настанет мир, - нахмурился Алсек. – А тогда – пусть идёт, куда захочет. Виры с него всё равно не получишь.
– Хсссс… Я бы не ссказал, - покачал головой иприлор. – Очень даже получишшь. В его жилах десять вёдер отменной крови. Ессли брать у него по чашшке в день, никто во вссей Кеми не отравитсся нассмерть ещё три года! А ессли брать по две чашшки…
Согва задумчиво кивнул и усмехнулся, что-то подсчитывая в уме. Алсек помрачнел.
– Хиф! И ты ещё говоришь, что не стал бы мучать пленника?! Оставь в покое Кайриннега и всю его кровь! И ты, Согва… ты – жрец великого Солнца! Куда сейчас устремлены твои мысли?
– Даритель жизни был бы не против, - пробормотал младший жрец, с сожалением прерывая подсчёты. – Лечение отравившихся – благородное дело, ничего плохого в нём нет.
…Алсек снова спускался по пологим лестницам с широкими ступенями, оставляя в стороне меннские кварталы и опустевшие мастерские ювелиров и ткачей. Дверные проёмы – чёрные провалы, не прикрытые даже занавесями – зияли пустыми глазницами, и жрецу было не по себе, когда он мельком заглядывал внутрь. «Так же было и в Эхекатлане,» - угрюмо думал он, ища укрытия от свирепого небесного света. «И там сейчас гуляет ветер, и пепел сыпется с неба вместо дождя…»
Войкс с сердитым шипением спрыгнул с крыши и заметался, выглядывая, куда шмыгнуть, но преследующие его ящеры оказались проворнее и осторожно
«Хотел бы я знать, как они пролезают в город!» - криво усмехнулся жрец, обходя брызги яда на камнях и стараясь не дышать. «С неба их, что ли, роняют?»
Второй падальщик подал голос тремя ярусами выше, но ящеры, не отвлекаясь, помахали кому-то невидимому копьями. Наверху послышался стук когтей о мостовую, лязг щитов и гневное шипение – Войкс обнаружил себя не ко времени, и его теперь выгоняли вслед за сородичем.
У входа в темницу хмурый незнакомый Алдер сворачивал пустые бурдюки и увязывал в пучок разлохмаченные сухие листья с тёмными пятнами сукровицы. Проводив взглядом Алсека, он недовольно зашипел.
Румингьяви приветственно помахал рукой и пошёл рядом с изыскателем. Тот лишь пожал плечами.
– Тебя не зовут в войска? – вяло удивился жрец. – Охотился бы на достойную дичь – ту, у которой все лапы на месте.
– Богиня с тобой! На кого я охочусь?! – ухмыльнулся южанин. – Приглядываю, чтобы Скарс не натворил дел, и ничего больше. Ты думаешь, он так просто пустил бы лекаря к своим ранам? Хорошо, я тут – и он цел, и лекари.
Алсек остановился.
– Ты что, усыпляешь его каждый раз?! Око Згена! Неудивительно, что он всегда злится.
– Да пусть он лучше злится, чем кому-то голову оторвёт, - отмахнулся Румингьяви. – Ты плохо знаешь этих тварей, Алсек. Я не учу тебя молиться, а ты не считай мои стрелы.
Скарс размеренно ходил от стены к стене, время от времени останавливался, чтобы выпить немного воды, и продолжал свой путь. Увидев Алсека, он выдохнул дым и шагнул чуть в сторону, пропуская его к нишам.
– Ты с каждым днём крепнешь, - одобрительно кивнул жрец, убедившись, что Кайриннег стоит на лапах прямо и не пытается упасть. – Еды тебе хватает?
– Мяса нет? – со слабой надеждой спросил Скарс, принюхиваясь. – Арррх…
– Я хотел принести тебе костей, но драконы едят целиком – ничего не осталось, - покачал головой Алсек. – Только вода и каша.
Он на мгновение смутился, вспомнив, что вечером воины принесли ему кусок варёного меланчина и пару земляных клубней – этой снедью ящеры пытались разбавить пресную кашу. «А, всё равно это не мясо,» - подумал изыскатель. «На что Скарсу меланчин?!»
– Арра-агх, - Скарс потёр руку о руку, скалясь и странно прищуривая глаза. – Отойди, я поем.
Алсек мигнул.
– Что с твоими лапами? Болят? – встревожился он. – Рано сняли повязки? Крови вроде нет…
– Арррх… Растут, - скрипнул зубами Кайриннег, наклоняясь над чашей.
Крови на культях в самом деле не было – обрубок кости прикрылся красноватой шкурой, полностью исчез под ней. Предплечья заметно удлинились, и была заметна черта, где перестаёт расти чешуя – от неё лапа вытянулась на две ладони. Новые руки были тощими, кости проступали сквозь шкуру – мясо ещё не наросло.