Небо в огне
Шрифт:
Младший жрец отошёл от стены, разглядывая недорисованную фреску. То, что должно было изображать корабль великого Солнца, и впрямь было облеплено стаей бабочек – так, что лишь шипы на корабле-ракушке торчали из-под крыльев, а воины Солнца, стоящие на палубе, вовсе спрятались.
– В этом году многие погибли ради славы великого Солнца, - сказал Согва, глядя на стену. – Бабочек меньше, чем нужно, просто они очень большие. Мельче не получается.
Ещё хуже, чем мелкие бабочки, у Согвы получались раковины из южных морей – круглобокие, витые и покрытые иглами, потому что видел он их только на рисунке из священной книги –
– Ничего, Ссогва. Крассиво. Это проссто затмение, - сказал Хифинхелф, поднимаясь с циновки. – Кушши!.. Алссек, у него ещё ссено оссталоссь? Он ессть хочет.
Алсек заглянул в корзины у стены и покачал головой.
– Есть немного. Я вынесу, Хиф, сиди спокойно.
– Ссвести бы его вниз, к кормушшкам, - ящер выглянул за дверь и наклонился, чтобы погладить кумана по шее. – Алссек, ты вссё равно пойдёшшь к Кайриннегу. Может, осседлаешшь Кушши? Пуссть разомнётсся и поесст.
Он выбрался из дома и присел у стены, и Куши положил голову ему на колени. Согва, взглянув на это, хмыкнул и потрогал свежий шрам на ноге – ему с куманом поладить не удавалось.
Алсек вышел следом и вынес корзину, опустил за собой завесу – снаружи, окутывая холм от подножия до вершины, висел невидимый, но зловонный дым. Сегодня, как и вчера, ветер уже не прилетал с реки, но и из пустыни не дуло, и вонь горящего ила недвижным облаком повисла над городом. «А ведь скоро и верховья загорятся,» - подумал жрец, и ему стало тошно. «Воды в русле который день нет. Ещё немного посохнет – и ветер снова оживёт, и придётся нам зарываться под холм вместе с Саламандрами…»
Из окрестных хижин не доносилось ни шороха, и дверные завесы были сняты и запрятаны подальше. Те из воинов Ти-Нау, кто не охранял сейчас стену, ушли от жары в жилые туннели ящеров – дневной зной был уже так силён, что терпеть его не могли даже они, и глиняные стены от него не спасали. Уйти предлагали и Алсеку, но его не тянуло под землю – он спал ночью, когда небесный огонь не лился на холм.
– Хэссссс… - Хифинхелф недобрым взглядом смотрел на солнце, прикрывался ладонью, ждал, пока в глазах прояснится, и снова рассматривал багрово-янтарный диск, что-то прикидывая в уме. – Алссек… А ведь твои жрецы должны знать, шшто на уме у Згена. Они там живут, и им виднее, куда летит этот огненный шшар. Мне вот кажетсся, шшто он сс каждым днём расспухает.
– Да нет, Хиф. Ты бы поберёг глаза, - покачал головой Алсек. – Это красные блики и сияния в небе, от них кажется, будто солнце растёт.
– Хссссс, - ящер поднялся и положил лапу Алсеку на плечо. – Я говорю – Гвайяссамин и вссе прочие должны знать, шшто там творитсся. И шшто творитсся здессь, оттуда тоже виднее. Ты сслышшал шшто-нибудь сс запада?
Алсек мигнул.
– Ты же знаешь, Хиф – твои ящерки не вернулись, - он махнул рукой на чёрные тучи, клубящиеся поодаль от стены, но всё же опоясавшие город неразрывным кольцом. – Тут дракон не пролетит, не то что отия. Мне думается, у ушедших всё хорошо, но…
Он пожал плечами, стараясь не смотреть Хифинхелфу в глаза.
– Думаетссся… - махнул
Алсек растерянно замигал и попытался снять руку иприлора со своего плеча, пока когти не проткнули кожу.
– Хиф, они ведь умерли. Думаешь, они помнят, кто такая Аманкайя?
– Фссссс! – иприлор раздражённо пожал плечами. – А есссли они всссё забыли, ссс чего ты перед ними поссстоянно извиняешшшьссся?! И зачем вы приносссите жертвы сссущессству, которое о вассс давно забыло?!
Изыскатель молча смотрел на ящера, подбирая слова, но так и не нашёл в голове ничего вразумительного.
– Хорошо, - кивнул он. – Я спрошу их. Иди под крышу, Хиф, пока чешуя не слезла…
Алсеку не доводилось раньше самому ездить верхом по лестницам и террасам Мекьо, и он опасался, что ящер запнётся о какую-нибудь ступеньку, но нет – куман стрелой летел вниз по склону, ловко перепрыгивая через ограды и отталкиваясь от прочных крыш, и редкие прохожие только усмехались, глядя вслед. Едва ли не на последнем ярусе Алсек подобрал поводья, указывая куману, где нужный загон, и ящер согласно рыкнул и в два прыжка влетел под тростниковый навес. Сородичи встретили его сердитым рычанием, но через ограду не полезли.
– Ну ты и скачешь, - покачал головой сторож и шлёпнул Куши по хвосту, направляя к полупустой кормушке. – Ноги-то целы?
– Он хотел размяться, - пожал плечами Алсек. – Залежался без дела.
Сперва он принял сторожа за синего Алдера в доспехах, но, приглядевшись, понял, что броня у него своя, приросшая к телу. Это был хеск-Ингейна, пришелец из Пустыни Аша.
– Это вроде Куши, ящер Хифинхелфа? – присмотрелся к куману Ингейна. – Я думал, он никому не доверяет своего зверя. Посмотрю, чтобы он ни с кем не сцепился. Морда у него нахальная.
Куши, не глядя на сородичей, уткнулся в кормушку – зерно пополам с травой всё же было вкуснее старых циновок – только его хвост мерно раскачивался из стороны в сторону, и задние лапы напрягались, будто он готовился к прыжку. Алсек окликнул его – куман приподнял голову, тихо рыкнул и вернулся к еде.
– Я за ним вернусь, - пообещал жрец, неохотно выбираясь из-под навеса. – Сюда камни не долетают? Крыша тонкая…
– С камнемётами драконы разобрались, - отмахнулся Ингейна. – А огонь остаётся на щите. Хорошая вещь, быстро отвадила полуденников. Вы, Ти-Нау, её здесь поставили?
– Это дар Згена, - ответил Алсек, глядя в землю. – Хорошо, что тут безопасно. Я быстро вернусь.
Янтарный щит дважды вспыхнул над ним, пока он поднимался по склону к кухне и снова спускался к упрятанному в стене входу в подземелье. Несколько тёмных точек виднелось в небесах – полуденники не сводили глаз с города – и кто-то из них лениво метнул пару лучей, так и не долетевших до цели. Алсек придирчиво осматривал прозрачный купол, останавливаясь при каждой вспышке, и тихо вздыхал. «Тонок он, конечно,» - покачал головой жрец, ныряя под землю. «И с чего ему быть крепким? У воинов кровь я брать не могу, в жертву принести некого, а мы с Согвой, видимо, сил щиту не прибавляем. Поймать, что ли, ворону или крысу… Хотя нет, лучше не злить дарителя жизни, за такие жертвы он на месте сожжёт!»