Небо в огне
Шрифт:
Минуя последний поворот, Алсек услышал сердитый голос Румингьяви и даже замедлил шаг от удивления. Сколько он ни заглядывал сюда раньше, южанин не раскрывал рта по собственной воле – разве что отвечая на вопрос Алсека или кого-нибудь ещё из пришельцев. С Кайриннегом он не говорил и, когда гостей не было, тихо сидел, перебирая стрелы, или бродил по туннелям, погружённый в свои мысли.
– Иди ты! – фыркнул на кого-то невидимый за поворотом Румингьяви. – Я-то при чём? Иди и вяжись к Алсеку. Это он с тобой носится. По мне, так сразу снять бы с тебя шкуру – и никаких бед, и сплошная польза.
–
– Силы! – коротко поприветствовал его южанин, присаживаясь на уступ у стены. – Скажи ему, чтобы не висел на решётке. Камни уже расходятся.
– Фаррх, - отозвался Скарс, выдыхая сквозь прутья облако дыма и пепла. Он и впрямь висел на решётке – поднял лапы над головой и развёл локти, грудью навалился на срастающиеся каменные прутья и так лежал, не замечая, как по шкуре бродят белесые искры-паучки.
«Око Згена!» - Алсек, присмотревшись, тихо хмыкнул. «Да ему же приятно! Шкура толстая… наверное, зудит от пепла. Его бы в купальню… и тереть чем ни попадя, пока чешуя не заблестит. Интересно, по камням он катается?»
– Кайриннег, ты бы сдвинулся, - сказал жрец, опуская на пол тюки с припасами. – Решётка треснет – Румингьяви позовёт стражу. А они не будут спрашивать, что у тебя чешется.
– Эррх, - Скарс неохотно отошёл от решётки и сел на пол, наблюдая за Алсеком. Тот подвинул к себе пустые чаши, вытряхнул всё до крошки из тюка с жирной кашей и принялся крошить на дно водяного сосуда листья Яртиса. Скарс, учуяв резкий запах, недовольно фыркнул.
– Опять меня травишь? – он отвернулся, показывая, как ему отвратителен Яртис.
– Это не яд, Кайриннег, - спокойно ответил Алсек, выливая воду в чашу. Листья всплыли, и жрец посмотрел на них с подозрением – выловит их Скарс или всё-таки проглотит?
– Это противоядие. Ты здесь, под землёй, но солнечный змей может и сюда пробраться. Тот ящер… он сторожит все воды Мекьо, и я не знаю, что он в них льёт.
Со вздохом Алсек вернул чаши на место. Скарс отпил немного, шевельнул перепончатыми ушами и снова поднял тяжёлый взгляд на жреца.
– Скоро дождь?
– Что?! – изумлённо мигнул Алсек. – Какой дождь?
– С неба, - фыркнул Скарс. – Там ходят тучи. Я их отсюда чую. Надоело. Так скоро дождь?
Изыскатель покачал головой. «Скорее бы война кончилась! Скарсы и так с головой не дружат, а если он ещё тут посидит – совсем разум потеряет…»
– Нет там туч, Кайриннег. Небо белое, как серебряная плошка, - вздохнул он. – За четыре месяца ни капли не упало.
Скарс тихо зарычал, но с места не двинулся.
– Не хочешь – не говори, - он снова склонился над чашей. Алсек смотрел сквозь решётку, как он опирается руками о пол. Недавно отросшие ладони, пока ещё тонкие и слабые, без пальцев выглядели престранно. Шипы на предплечьях уже прорезались, и первые чешуи покрыли белесо-розовую шкуру. Отрастал и хвост – тонкий, хрупкий на вид хребет скрылся под мышцами, и Алсек думал, что скоро появятся и все положенные иглы, зубцы и лезвия.
– Кайриннег, - тихо
– Копал, - буркнул Скарс, не отрываясь от миски. За спиной Алсека, не сдержавшись, хихикнул Румингьяви. Кайриннег на долю секунды замер, приподнялся, потом очень медленно опустил голову и вернулся к еде. Алсек развернулся и смерил южанина гневным взглядом, тот виновато развёл руками.
– Копал? – переспросил жрец, повернувшись к Скарсу. – А что? Ты прокладывал путь воде? Или возводил гряды и земляные валы? Или, может, добывал руду, или соль, или самоцветы? Расскажи…
Кайриннег сделал вид, что ничего не слышит. Алсек покачал головой, снова метнул гневный взгляд на южанина и замолчал, выбирая более удачный вопрос.
– А в Чакоти, в доме солнечного змея? Ты был стражем святилища, и ты был дружен с Анкувилькой, верховным жрецом… Что он сделал, когда… когда тебя изгнали? Он вступился за тебя?
Скарс посмотрел на него, и в глазах хеска Алсек не увидел ничего, кроме бушующего пламени.
– Он хотел отдать меня змею, - ответил Кайриннег и добавил, склоняясь над чашей:
– Змей отказался.
Румингьяви зашевелился в темноте, но прикусил язык, не дожидаясь, пока Алсек на него прикрикнет.
– Это хорошо, - тихо сказал изыскатель. – Если бы и твоя сила досталась ему…
Кайриннег фыркнул, выдохнув облако искр. Казалось, он уже насытился, но что-то удерживало его у решёток, и Алсек решился задать ещё один вопрос.
– Скажи, Кайриннег, что ты спросил у Румингьяви? Он – воин, и он не очень разговорчив. Может, я отвечу тебе?
– Фаррагх, - Скарс смерил жреца пылающим взглядом. – Я говорил о крови. Ваши боги пьют её. Так говорил Анкувилька. Ты не хочешь отдать им мою жизнь. Мою кровь они возьмут?
Изыскатель мигнул.
– Кровь? Ты говоришь о подношениях крови? – переспросил он. Скарс, разозлённый его непонятливостью, выдохнул багровый дым, и искры посыпались в чашу с водой, шипя и угасая на дне.
– Возьмут? – повторил он, выпрямляясь во весь рост и наваливаясь на решётку. Толстые каменные стержни жалобно затрещали, молнии засверкали, обжигая Скарса, но он не шелохнулся.
«Зген всесильный! Отчего он так хочет умереть?!» - Алсек едва удержался, чтобы не вылететь из пещеры стрелой, но из-под полога страха сверкнула другая мысль, и жрец замер на месте. «Кровь… Щит небесного огня! Он точно станет прочнее, если… Да что же я стою столбом?!»
– Да, - кивнул он, запрокинув голову, чтобы встретиться взглядом со Скарсом. – Зген, властитель небесного огня, даритель жизни, возьмёт малую долю крови. Ты – могучий воин, ты сделаешь его сильнее, и он вольёт эту силу в небесный щит. Так ты защитишь этот город от ударов с неба.
– Арра-агх, - выдохнул Кайриннег, плотнее прижимаясь к решётке. – Бери. Жёлтая кожа – тоньше.
Изыскатель судорожно сглотнул и запустил руку в поясную суму – там, завёрнутые в лист, лежали тонкие стеклянные проколки и клочья тальхумового пуха. Румингьяви, сверкая жёлтыми глазами, подошёл ближе и смотрел, не мигая, как Алсек надрезает шкуру на животе Скарса, и как тёмная кровь пропитывает пух на палочке, поднесённый к ранке.