Небо в огне
Шрифт:
Во дворе было на удивление людно – всё семейство Льянки собралось у погасшего очага, из окна выглядывала Аманкайя, с оконных завес свисали ящерки-отии. Алсек насторожился и спустился на землю, знаком попросив Хифинхелфа не шуметь. Иприлор кивнул и молча повёл кумана к кормушке в углу двора.
– Почтенный жрец! – толпа расступилась, пропуская Алсека к очагу. Рядом в окружении родичей стояла Гвайнаиси, одетая только в длинную накидку из некрашеного холста – даже налобную повязку с неё сняли, всю раскраску тщательно смыли. Вид у Гвайнаиси был смущённый и
– Мы тебя ждали, - в голосе Ксарны слышалось волнение. – Тут послание от почтеннейшего Гвайясамина…
В дальнем углу двора громко зашипел Хифинхелф. Он снова оседлал кумана и вытянул шею, чтобы лучше слышать. Алсек мигнул, изгоняя с лица всякое выражение.
– Что-то плохое? – настороженно спросил он.
Кругляшок толстого велата, исчерченный значками, висел на ярком узловатом шнурке. Увидев его цвета, Алсек удивлённо заморгал. «Око Згена! Как можно было забыть?!»
– Ну и что вас пугает? – пожал он плечами, прочитав послание. – Самое время для отбора учеников. Не осенью же начинать учиться?
– Само собой, - протянул Нинан, - это полезно и почётно, и…
– И всего на год, - закончил за него Алсек. – Если, разумеется, Гвайнаиси не проявит чародейских даров. Есть у тебя такие дары?
Гвайнаиси мигнула. Кто-то успел уже напугать её до полусмерти, и сейчас она мало что понимала. Алсек сдержал усмешку, вспоминая, как сам когда-то шёл на первое испытание. Янрек, прошедший свой обряд на два года раньше, успел нарассказывать чепухи…
– Её не заберут в храмовые девы? – с опаской спросил кто-то из родни.
– Не так сразу, - покачал головой Алсек. – Мала ещё. Значит, завтра утром? Что же, отведу тебя к храму.
– Посмотри, чтобы её там не обидели, - шёпотом попросил Ксарна, отойдя от столпившихся родичей.
«Как будто мне позволят там остаться!» - хмыкнул про себя Алсек, но в лице не изменился.
Когда семейство Льянки разошлось по домам, и сам изыскатель поднялся в свою комнату, Хифинхелф уже ждал его там. К мискам с горячим варевом он не притронулся – любопытство было сильнее голода.
– Это её в жертву приноссить ссобралиссь, да? – глаза иприлора горели недобрым огнём. – Шшто молчишшь?!
Алсек посмотрел на Аманкайю. Она, ненадолго опустив ложку, пожала плечами.
– Я рассказывала Хифинхелфу про обряд Гватванки, но слушал он что-то своё.
«С ним всегда так,» - Алсек сдержал раздражённый вздох и сел к столу, потеснив сестру.
– Никто её не тронет, Хиф. Гватванка – обычные испытания на чародейский дар. И у вас такие проводятся, ты сам рассказывал. Бояться нечего, но все отчего-то боятся. Тех, кто не пройдёт, год поучат всякой всячине, остальным учиться дольше. Значит, почтеннейший Гвайясамин решил проводить Гватванку этого года завтра… Хвала Аойгену – вовремя мы выбрались из песков!
Он заглянул в стенную нишу, где в плетёном ларце лежал праздничный плащ. Жара там или холод, жрец на обрядах должен выглядеть подобающе…
– Чародейсский дар, говоришшь, - Хифинхелф смерил его тяжёлым взглядом. – А причём тут Храм
– Он прочный, - буркнул Алсек, склоняясь над миской с варевом. До нового урожая оставалось ещё два полных месяца, и почти месяц – до забоя куманов, а пока прошлогодние земляные клубни и сушёное мясо можно было разбавить только столь же сухой рыбой и листьями Нушти. Алсек уже предвкушал, как пристроится у очага, над которым жарится кусок свежей куманятины, и обмакнёт мясо в пряную жижу – такую крепкую, что, отведав её, не сразу сможешь вздохнуть.
– Аманкайя, - понизил он голос, чтобы во дворе не услышали, - а ведь и ты могла бы объявиться на Гватванке. Самое время для такого дела.
Аманкайя вздрогнула и ощупала свою макушку.
– Не надо мне золотых пластин, Алсек, - ни на мне, ни во мне. Тут без магии не знаешь, в какую нору забиться…
– А что сслышшно о том бедняге-поссланце из Чакоти? – Хифинхелф, хвала богам, ненадолго забыл о жертвоприношениях. – Его поймали?
Аманкайя пожала плечами.
– Снова в доме почтенного Даакеха он не появлялся, - неуверенно ответила она. – А вот сам Даакех с того дня ходит хмурый. Как бы он снова тебя, Алсек, не вызвал по срочным делам…
Алсек переглянулся с Хифинхелфом, ящер встрепенулся и придвинулся ближе.
– Вызовет – видно будет, - отмахнулся изыскатель. – Хиф, можно у тебя на завтра кумана одолжить?
Тонкая цепочка облаков, подсвеченных зелёными лучами рассвета, протянулась вдоль северного края неба. Где-то там, далеко за Пустыней Саих, над загадочными степями Олдании и сумрачными землями Некромантов, недавно пролился дождь. Алсек тихо вздохнул, глядя на облака не без зависти. Здесь, на берегах Симту, до первых ливней оставалось ещё полгода, а солнечный жар усиливался с каждым днём. Изыскатель ещё раз вздохнул и поправил бахрому налобной повязки. Солнце ещё только выглянуло из-за горизонта, а уже хотелось спрятаться от него в подвал.
– Чак-чак! – поторопил он кумана. Гвайнаиси, устроившаяся в седле за спиной Алсека, хихикнула и ударила ящера пятками по бокам. Куман даже головы не повернул.
За углом он замедлил бег и шарахнулся к стене – с Западной Улицы в переулок Пепельной Четверти неторопливо вползал анкехьо, и двое стражников сидели на его спине. Один из них облокотился на стеклянный сундук без замка. Из-под крышки сочился тонкий дымок, за толстыми полупрозрачными стенками шевелилось что-то ярко-красное. Стражник лениво кивнул Алсеку, постучал по сундуку и хмыкнул.
– В Ачаккай? – спросил жрец, придержав кумана.
Демон в доспехах снова кивнул и криво усмехнулся.
– Опять на стену понесёт весь пепел! Отчего бы зноркам не сжигать своих мертвецов за городом?!
Завидев золотые пластины на стенах храма, Гвайнаиси ненадолго притихла и перестала ёрзать. Нескольких куманов не успели ещё отогнать с площади, и они зарычали, топая лапами на пришельца. Куман Алсека зарычал в ответ, размахивая хвостом и приплясывая. Изыскатель натянул поводья, но ящер как будто этого не заметил.