Небо в огне
Шрифт:
– С утра доклеим, - махнул рукой Куйюкуси, присаживаясь на край чьей-то крыши и глядя на алый закат. – Ты пойдёшь пускать пузыри с обрыва? Я уже присматривал место…
Он искоса глянул на Алсека, будто хотел что-то сказать, но не решался. Изыскатель пожал плечами.
– Я уж не помню, когда в последний раз был у обрыва. Что там с рекой? За всю Кутиску не пролилась ни одна капля, и Хиф пишет, что у них в верховьях дождей не было…
– Нет у нас реки, - буркнул Куйюкуси. – Русло налито грязью, воды чуть-чуть, и та еле
Алсек вздрогнул, растерянно замигал, заглянул в глаза жрецу, надеясь, что тот шутит.
– Великая река Симту пересохла?! Зген всесильный… Что теперь будет с полями?!
– Говорят, что Змей в гневе, - прошептал Куйюкуси, оглядываясь на переулок. – Отчего бы? Ни весной, ни летом мы не делали ничего непотребного… А богомерзкие поджигатели уже мертвы, все, до единого. Почему Змей злится?
– Кто сказал, что повелитель вод злится? – насторожился Алсек. – Почтеннейший Гвайясамин? Или Гванкар? Ты сам это слышал?
Куйюкуси пожал плечами.
– Кто-то сказал, кто-то услышал. Ты видишь, что с небом? С него вместо воды течёт пламя. Джэйкето теперь в руках Джаскара Ханан Кеснека, и там остановилась вода. А если наш город перейдёт к нему, тут иссохнут даже Водяные Змеи.
Изыскатель поёжился и украдкой покосился на жёлоб водовода, прикрытый тростниковым навесом, - есть ли ещё там вода?
– Джаскар сюда не торопится, - пожал он плечами, стараясь не смотреть Куйюкуси в глаза. – Может, его страшат наши воины, наши медные башни… Но странно, что он не ищет воду для своих земель. Как же там созреет урожай?..
Уже затемно Алсек вернулся домой, тихо отодвинул дверную завесу – но его заметили заранее, и ставни на всех окнах приоткрылись.
– Почтенный жрец! – Гвайнаиси выглянула во двор, едва не перевалившись через подоконник. – Ты был у воителя Глорна? Он не умер от кровавого огня?
– Не бойся, он жив, - усмехнулся Алсек. – Глорн – могучий воин, никаким огнём его не возьмёшь. Спи спокойно, Гвайнаиси, никакие поджигатели сюда не проберутся.
В комнате наверху горел свет – по обе стороны завесы-перегородки никто ещё не помышлял о сне.
– Мрря? – покосилась на жреца большая крылатая кошка. Она разлеглась на циновке, раскинув по полу крылья, - жара и её допекла.
– Всё хорошо, Койлор, - кивнул ей Алсек. – Ты выбиралась куда-нибудь?
– Не дальше соседних кррыш, - махнула крылом кошка. – Тут, в горроде, жаррче, чем в серрдце пустыни. Весь полдень я прросидела в воде и ничуть не остыла.
Она говорила негромко, вполглаза приглядывая за Шафкатом. Почтенный чародей как будто не замечал ничего вокруг – он склонился над свитком, до конца исписанным с одной стороны и на три четверти – с другой, и задумчиво покусывал перо.
– Можешь
Аманкайя тоже не спала – сидела у закрытого окна, и над её ладонью медленно плавали в воздухе мелкие камешки.
– Почему ты ушёл в старой накидке? – спросила она, увидев Алсека.
– Не хотел хвалиться, - отозвался он, расстилая на крышке короба поддоспешник и стеклянную броню. – Надену на праздник.
– Хоган говорил сегодня с другим воином, а за дверью было слышно, - сказала Аманкайя, разглядывая камешки. – Как будто кого-то принесут в жертву в День Хелана. Ты ничего такого не слышал?
Алсек почувствовал невесомую ледяную лапу на загривке и вздрогнул.
– Великая жертва на День Хелана? Ты ничего не спутала, Аманкайя? Завтра дойду до храма, узнаю наверняка…
«Зген всесильный! Давно такого не было,» - он поёжился. «Пожалуй, с самой Волны. Даже в том году обошлось…»
Его мысли прервал шум во дворе. Чьи-то когти простучали по мостовой, затрещала дверная завеса, сердито рявкнул, влетев во двор, куман, и снова захрустел тростник. Кто-то быстро поднимался по лестнице.
– Хаэй! – Алсек, схватив палицу, вскинул свободную руку и выгнул пальцы, готовясь к удару.
– Хсссс! – отозвались по ту сторону завесы, и шипение легко перекрыло удивлённые возгласы Шафката и Койлор. – Алсссек, потишшше!
– Хиф?! – изыскатель отшвырнул оружие и сжал ящера в объятиях. Тот изумлённо фыркнул, крепко обхватил Алсека за плечи и украдкой пощупал языком его лоб – не перегрелся ли знорк за день?
– Хифинхелф! – Аманкайя похлопала иприлора по чешуйчатой лапе. – Откуда ты примчался среди ночи?!
– А, пока выбралсся из торговых дворов… - махнул рукой Хифинхелф, отпустив Алсека, и сбросил с плеча дорожную суму. – Думал усспеть до заката, но где там! Сскажи, давно сстража западных ворот такая ссердитая?
– Все Гларрхна сейчас такие, - виновато вздохнул Алсек. – Эрсега убили, Глорна покалечили, не с чего тут радоваться. Я же посылал тебе письмо…
Ящер щёлкнул языком и вытряхнул из складок пояса пучок цветных нитей, привязанный к тростинке.
– Посссылал, да, - кивнул он, встряхивая плетёнку. – Из-за него я и приехал. Кто из васс прочитает мне, что тут написссано?
Алсек растерянно замигал и вполголоса помянул бога смерти.
– Хиф! Я ведь помнил, что ты этого языка не знаешь… Видно, я не в себе был, когда отправлял его.
– Я так и понял, - кивнул Хифинхелф. – И решшил, что дело ссерьёзное. У насс там тоже не до весселья, но… Значит, уже до ссмертей дошшло? Рассказывай…
Они долго сидели в полумраке, при тусклом сиянии узкой кромки церита – почти весь кристалл прикрыли колпаком, чтобы не разбудить Шафката. Хифинхелф шипел и расхаживал по комнате, задумчиво помахивая хвостом, и Алсек даже не пытался за него подёргать.