Небо в огне
Шрифт:
– Почтенный Шафкат, Хиф сказал тебе, что видел Кетмона живым? – осторожно спросил Алсек. – Что он в городе ящеров, и что никто его там не обидит?
Чародей кивнул, но остался таким же мрачным.
– Если Кетмон… если любой из гильдии узнает, что я тут делал, лучше бы мне быть растоптанным куманами, - вздохнул он. – Я надеялся немного искупить вину, но верховный жрец Эхекатлана не счёл меня достойным. Он прав, наверное…
Алсек мотнул головой.
– Тебе рано ещё к богам, почтенный Шафкат. Такие доблестные маги нужны живым… Глорн! Хиф, ты знаешь, что Глорн приходил в Зал Зелёных Перьев? Хорошо, что
– Разве шшто реки небессные, - пожал плечами ящер. – Тут вода сстекает ссверху и копитсся в пещерах, как в здоровенных бочках. А потом ссочится ссквозь камень, пока не выходит ключами в руссло Ссимту. Ессли ссверху нечему литьсся, внизу нечему течь. Бывают месста, где иначе, но нам дотуда вссем городом не дорыть. А куда ушшла небессная вода… Может, двух ссолнц много для одного неба?
Изыскатель угрюмо кивнул.
– Может, Великий Змей договорится с Кровавым Солнцем. Они – боги, их силы равны, а мы… Был бы Нецис в городе! Он бы придумал, как остудить небо.
К ночи снова задуло с юга, и кошка, выглянувшая на крышу размять лапы, тут же шмыгнула обратно на лестницу и громко чихнула, вытряхивая песок из ушей.
– Бурря, - сказала она, устраиваясь на циновке под кроватью. – Жаррко.
– Ливень бы сейчас, - вздохнул Алсек и вылил пригоршню воды на макушку. Мокрый, остудивший чешую Хифинхелф уже дремал и во сне шевелил хвостом и тихо шипел. Алсек приоткрыл ставни, покосился на чересчур светлое небо и покачал головой. «Что-то не к добру в последнее время многолунные ночи…»
Долго ждать ему не пришлось – едва он сомкнул глаза, под рукой захрустел полупрозрачный гравий. Алсек осторожно повернул голову – он лежал на сухой земле, чуть присыпанной оплавленными камешками. Что-то шуршало и шипело поблизости, невидимые в пляшущих бликах существа обменивались короткими возгласами. Он привстал и упёрся затылком в перекошенную балку. На глаза свесилась неумело сплетённая циновка – рыхлое плетение рассыпалось от лёгкого тычка. Поблизости зашипели громче, и Алсек вжался в землю, судорожно нащупывая стальную трубку. Её не было, да и пальцы плохо слушались. Скосив глаз, изыскатель увидел серо-зелёное тряпьё на плече и длинную прорезь в нём. На ладони запеклась кровь.
– Повелитель дневного света, расплети блики и тени, - еле слышно прошептал он, и жёлтое марево, задрожав, развеялось. Теперь Алсек видел пару разгромленных шалашей, разворошённое кострище и обрывки циновок, раскиданные повсюду. Двое жёлтых ящеров с причудливо изогнутыми лапами рылись в тюках, сшитых из знакомой Алсеку тягучей ткани. Наружу сыпались камешки, осколки стекла, несколько раз перед глазами изыскателя блеснул металл. Ящеры отшвырнули опустевший тюк, один из них сердито зашипел, указывая лапой на что-то за хижиной, второй подхватил копьё и поспешил туда. Первый сгрёб осколки и обрывки, ссыпал в кожаную суму и забросил её на спину.
– Мэшшу! – послышалось за спиной Алсека, он по-змеиному извернулся, порвав тряпьё на локтях, и увидел третьего ящера. Тот вытаскивал копьё из тела в лохмотьях, распростёртого на земле. Крови на клинке почти не было, и лежащий не шелохнулся.
– Шшэсс! – ответили ящеру. Алсек шарахнулся в сторону – чешуйчатая лапа приподняла циновку рядом с ним. Он вздрогнул, увидев в полулокте от себя мертвеца
– Хссс, - ящер присел рядом с трупом, придавив его коленом к земле, взял мертвеца за волосы. В другой его лапе тускло поблескивало стеклянное лезвие.
– Шшшэсс, - послышалось неподалёку, и под ногами иприлоров захрустел гравий. – Шшии!
– Хшш, - оскалился ящер, отсекая от головы мертвеца клок кожи с волосами и заталкивая в поясной кошель. Язык иприлора задрожал, голова медленно повернулась к изыскателю.
«Тварь чешуйчатая!» - Алсек стиснул зубы. Острый обломок жерди сам лёг в ладонь, и он бросился на ящера, опрокидывая следом остатки шалаша. Иприлор схватил копьё, замахал лапой, отгоняя пыль. Клинок воткнулся в землю, едва не оттяпав Алсеку пальцы.
– Ни-шэу! – выдохнул изыскатель, хватая иприлора за руку. Ящер рванулся, чешуйчатый кулак расцарапал жрецу щёку и врезался в плечо. Алсек наугад ткнул ладонью, почувствовал чешую и вцепился намертво, вдыхая запах горелой плоти.
– Фссс! – иприлор отшвырнул его, и Алсек в полёте сцапал отброшенное копьё и откатился в сторону.
– Убийца, мародёр! – изыскатель махнул копьём. Эта жердь с приделанным к ней мечом была Алсеку не по руке, но всё же он шагнул к ящеру, крепко сжимая её в руках. Иприлор припал к земле и прыгнул раньше, чем жрец успел хоть слово сказать. Алсек отбросил бесполезную палку, и они покатились по гравию. Алсек увидел вспухший багровый след на руке иприлора и вцепился в пораненное предплечье, выворачивая лапу. Ящер потянулся к его шее, схватил за шиворот и резко дёрнул. Алсек поневоле выпустил его лапу, но извернулся и всадил колено в чешуйчатое брюхо. Иприлор хрюкнул, на миг ослабил хватку и подался назад – и Алсек высвободился и навалился сверху, опрокидывая врага на спину, выворачивая пойманные лапы. Из-под пальцев брызнула сукровица – чешуя с ожога осыпалась, кожа лопнула, и пальцы Алсека заскользили по ободранному мясу. Изыскатель охнул, едва не выпустил ящера, но опомнился и сел на шипящее и трепыхающееся тело сверху, припечатав его к земле.
«Я сильнее иприлора?!» - запоздало удивился Алсек. Ящер, заметив его заминку, рванулся и едва не сбросил изыскателя. Тот снова надавил коленом ему на живот, мимоходом удивившись, какой этот иприлор тощий, хоть и крепкий.
– Ты первым напал, убийца в чешуе, - Алсек придавил лапы ящера к его же груди и заглянул в горящие глаза. – Почему вы убиваете людей?
– Фсссс! – глаза иприлора свирепо сверкнули, он оскалился. – Хэссс!
– Я знаю, что вы понимаете наш язык, - Алсек убрал ногу с живота ящера. – Я не хотел драться с тобой. У тебя лицо Хифинхелфа, его глаза. Но Хиф не убийца – он защитник! Ты Хифинхелф? Для чего ты всё это делаешь?
– Хшши… - пасть иприлора приоткрылась, он замер, и Алсек едва не упал, когда его лапы обмякли. – Ты… кто ты? Кто в твоей шшшкуре?
– Хиф! Я знал, что ты поймёшь меня! – жрец посмотрел на пораненные руки ящера и вспыхнул от стыда. – Прости, что обжёг тебя. Я Алсек Сонкойок, мы дружили наяву. Почему мы убиваем друг друга в снах?
Ящер зашевелился, потёр запястья. Его язык дрожал, будто он пытался обнюхать изыскателя.
– Алсссек, - медленно проговорил он. – Так и есссть. Ты пахнешшшь им. Алсссек, так шшшто тут… Хсссс!