Небо в огне
Шрифт:
Одежда поджигателя превратилась в пепел, даже толстая кожа доспехов прогорела насквозь и рассыпалась на глазах, обнажая разрозненные кованые пластины и сбрасывая золотые чешуи. Обуглился и пояс, только почерневшая клешня виднелась среди костей. Алсек подобрал её и прижал к груди.
– Я принёс вам воды, - беспомощно бормотал Шафкат у разломанной клетки. Сегоны, сбившиеся в плотный шар, громко и сердито на него шипели. Йиннэн, заключённая в золотое кольцо, молча лакала воду.
– Вам бы лучше лететь на Колючие Холмы, - тихо сказал изыскатель, подходя к шару. – Тут скоро будет очень шумно.
Где-то наверху лязгнули петли, и луч белого света пронизал
Сегоны переглянулись, прижимая уши и поводя крыльями. Йиннэн подняла голову от чаши.
– Ррассветные стрранники говоррят, что останутся, чтобы подтверрдить вину того, кто дерржал нас в плену. Пока он не наказан, они останутся и будут говоррить с прравителем зноррков. Буду говоррить и я.
Комментарий к Глава 15. Поджигатель
Скрытность, пленники и сгорающая плоть.
========== Глава 16. Ящер ==========
– А, Сонкойок. Заходи, - Кегар скосил один глаз на дверь и приветственно пощёлкал хвостовой клешнёй. Он замешкался перед выходом, придирчиво осматривая пластины и чешуи доспехов. Всё было в исправности, и осёдланный куман ждал у крыльца. Его лапы, обутые в хуллаковые «сапоги», сияли белизной, кожаный панцирь покрывал грудь и бока, тонкая синяя лента – знак почтения к Великому Змею Небесных Вод – обвивала шею. Кегар незаметно подал ему знак стоять смирно и ждать и затянул на своём плече пепельно-серую повязку.
– Что слышно в городе? – тихо спросил Алсек, перешагнув порог. – Стало ли спокойнее?
– Десятью поджигателями меньше… Будем считать, что стало, - кивнул стражник. – Что с твоими соседями? Надеюсь, ты не будешь их прятать, если дойдёт до дела.
Алсек покачал головой.
– Почтеннейший Гвайясамин считает, что они очищены, и ничего плохого больше не будет. Руки у Шафката уже не болят, и глаза не светятся. А Ксарна и Гвайнаиси… Сахик не успел ничего с ними сделать. Но если что-то случится, я скажу вам сразу же.
– Будем надеяться, знорк, - хмыкнул хеск, поправляя серую ленту. – Если бы ещё удалось допросить хоть кого-нибудь из той десятки…
Алсек понурился.
– Ладно, Сонкойок. То, что они мертвы, всем только на пользу, - Кегар легонько хлопнул его по плечу и вышел за дверь. – Поговори с Глорном, он уже проснулся.
На втором этаже длинного дома, вытянувшегося от башни до башни вдоль городской стены, было прохладно и сумрачно, одиноко мерцал белый церит, ставни были закрыты наглухо, чтобы не впустить внутрь удушливый зной. Почти всю комнату занимали лежаки, отстоящие друг от друга не более чем на шаг. Вдоль стены протянулся ряд сундуков, у одного из них стоял Гларрхна и разглядывал разложенные на крышке доспехи.
– Хаэй, Сонкойок, - он повернулся к Алсеку и приветственно помахал чешуйчатой лапой. – Иди сюда.
– Зря ты, Глорн, так рано встал, - нахмурился жрец, разглядывая следы подживших ран на плечах и груди демона. – Разве это не вредно?
– Хэ-э, - протянул хеск, наморщив нос и показав клыки. – Бока неделями отлёживать – вот что вредно. Иди, посмотри, что у меня тут. Ты стеклянную рубаху взял?
Изыскатель кивнул, осторожно, чтобы не звякнуло, положил на кровать тяжёлый свёрток и покосился на раненого. Свежий ожог на груди – светло-розовое пятно, ещё не затянувшееся чешуёй – уже не бинтовали и не смачивали зелёным маслом, и Глорн не обращал на него внимания. А вот ходил он с трудом – и время от времени вздыхал и сжимал в ладони почерневшую
– Примерь, - Глорн протянул ему длинную рубаху из простёганного мелнока толщиной с палец, и Алсек удивлённо мигнул.
– Глорн! Я же говорил – я не воин, на что мне поддоспешник?
– Надевать под доспехи, само собой, - фыркнул стражник. – Был моим, да порезали. Подогнал под знорка, тебе должен быть впору. Влезай, посмотрю со стороны…
На мелноке ещё заметны были пятна сажи и мелкие капли крови, впитавшиеся в полотно – его содрали с Глорна в плену, изорвали едва ли не в клочья, но почему-то не выкинули и не спалили. Алсек послушно влез в толстую рубаху и едва успел проморгаться, как сверху на него натянули стеклянную кольчугу и развернули, придерживая за плечо. Глорн наклонился над ним и придирчиво его осматривал – и при каждом повороте одобрительно хмыкал.
– Так и носи, - сказал он, отпустив жреца, и отступил, незаметно – как ему казалось – опираясь на сундук. Но Алсек это увидел, как и пелену усталости в глазах хеска – и, поспешно вынырнув из доспехов, заторопился прочь.
– Спасибо за эту штуку, Глорн, - усмехнулся он. – Я, правда, не знаю, на что она мне, но ты, как видно, старался. Возьми – тут финики и плоды Нушти, только что из пустыни.
Гларрхна запустил лапу в узелок, набил пасть фруктами и с довольным видом растянулся на кровати. Он один остался в казарме – и Алсек думал, что все соплеменники завидуют сейчас Глорну, избавленному от тяжёлых и жарких доспехов, беготни по раскалённым улицам и непрерывных ссор и свар, требующих вмешательства, на каждом углу.
– Ладно, Глорн. Ты отдыхай, я пойду, - сказал изыскатель, пряча потяжелевший свёрток за пазуху. – Тебе что-нибудь ещё нужно?
– Да нет, тут всего довольно, - отмахнулся стражник. – Разве что новый хвост.
Алсек вздохнул.
– Я придумаю что-нибудь, Глорн, - пообещал он. – Хифинхелф скоро приедет, мы найдём, как тебе помочь. Должен быть какой-то способ…
– Хэ-э… - протянул бесхвостый хеск, поворачиваясь набок. – Иди, Сонкойок. Зови, если что затеешь.
Изыскатель шёл по переулкам, то и дело уступая дорогу куманам в праздничных лентах и обходя заторы – анкехьо, нагруженные тростником, и носильщики с корзинами, полными листьев Нушти, бочонками ицина и огромными плодами Меланчина, то и дело застревали на узких улочках, перегораживая их намертво. Каждый двор был увешан сохнущей одеждой, отовсюду пахло мылом, горячим маринадом, печёными листьями Нушти и отваром Яртиса. С Западной Улицы слышались деловитые возгласы, треск и громкий шорох – над мостовой сооружали длиннейшие навесы, на перекрёстках вязали из тростника помосты, строили оградки для торговых и водяных постов. Среди пёстрых одежд жителей Алсек видел алые накидки жрецов – и всякий раз проворно отступал в тень, а однажды даже взобрался на крышу. На спуске его и поймали, цепко схватив за плечо.
– Алсек Сонкойок! Вот где тебя носит, - покачал головой угрюмый жрец. – Вот тебе помощник, Куйюкуси.
– Хвала богам! – широко ухмыльнулся тот, хватая изыскателя за руку. – Пойдём, Алсек. Надо развесить виселки и крутилки, потом доклеим пузыри, и останутся только стенные дудки. Ты чего утром к храму не пришёл?
До самого вечера Алсек бродил по переулкам, развешивая плетёнки из крашеной травы на все выступы и торчащие штыри, что остались от прошлогоднего праздника. До летающих пузырей дело так и не дошло.